Часть 2. Конф уц ианство (О бщ ий
о ч е р к
)
301
Когда человек теряет курицу или собаку, он знает,
где их искать. Н о когда человек теряет сердце, то он не
знает, где его искать («Мэн-цзы*, 6А-11].
Мало того, при этом люди обычно даже не чув
ствуют потери и не придают ей никакого значения.
Если у человека один палец не такой, как у всех
остальных, то он испытывает чувство неудовольствия. А
когда у человека сердце не такое, как у всех остальных,
то человек не обладает способностью чувствовать это.
Это объясняется тем, что человек не имеет способности
чувствовать степень важности различных вещей («Мэн-
цзы», 6А-12].
Мэн-цзы считал, что в конфуцианском учении
поиски «утраченного сердца» занимают очень важ
ное место. Он писал по этому поводу:
Путь вопросов и наставлений ни в чем другом и не
состоит, как только в поисках утраченного сердца («Мэн-
цзы*. 6А-11].
Легко можно заметить, что именно в концепции
«утраченного сердца» обнаруживается поразительное
сходство и некое фундаментальное родство конфу
цианской и даосской доктрин. Оба учения исходят
из того, что Небо и Земля, иными словами — приро
да, одаривают человека всем необходимым для достой
ной и прекрасной жизни. Но прекрасная жизнь не
налаживается, и происходит это не по вине природы,
а по вине созданного человеком общества.
Концепция «небьющегося сердца* (бу дин синь)
или стабилизированного индивидуального сознания,
хотя и занимает в учении мыслителя из Чзоу доволь
но скромное место, несомненно заслуживает внима
ния. Она является неопровержимым доказательством
того, что уже во времена Мэн-цзы конфуцианская
доктрина включала в себя некоторые элементы психо
302
А. С.
МАРТЫНОВ.
КОНФУЦИАНСТВО
тренинга, направленного на существенное изменение
естественного состояния обыденного сознания (су
синь — доел, «обычное сердце»). Наглядным под
тверждением этого является диалог между Мэн-цзы
и его учеником Гунсунь Чоу во второй части главы,
носящей имя этого ученика. В начале беседы Гун
сунь Чоу обращается к наставнику с таким вопросом:
«Предположим, что Вы, Учитель, занимаете в кня
жестве Ци пост министра и имеете возможность осуще
ствлять свой Дао-путь. Однако, [несмотря на Ваши дей
ствия, в Поднебесной] не происходит смены гегемонов.
Забьется ли в этом случае от страха Ваше сердце?*
На что Мэн-цзы со свойственной ему решитель
ностью и определенностью отвечает:
«Нет. С тех пор, как я достиг сорокалетия, мое
сердце не бьется от страха* [«Мэн-цзы», 2А-2].
Вряд ли будет разумным толковать приведенный
выше диалог как пример тривиального хвастовства
философа своей крепкой нервной системой. Вернее
будет вспомнить аналогичные рассуждения ученика
Конфуция Цзы-чжана и самого Учителя о верном
министре Цзы-вэне, который и при отставке, и при
назначении не менял выражения своего лица (см.
«Лунь юй». 5— 19). Мэн-цзы, продолжая тему абсо
лютно нейтрального отношения к службе, концен
трируется на эмоциональной стороне этой пробле
мы и начинает объяснять своему ученику, что секрет
«небьющегося сердца» заключается в умении питать
свою материально-жизненную субстанцию (ци), до
водя ее до необъятных размеров и превращая в свой
личный «безбрежный жизненный дух» (хао жань
чжи ци).
В рассуждениях о «небьющемся сердце» ключе
вым для Мэн-цзы является термин ян («питание»),
Do'stlaringiz bilan baham: |