Конфуцианство

(вэнь чжан).
О
природе же человека и о Пути Неба услышать [от Учи­
теля] невозможно» [«Лунь юй». 5— 13].
Толковать это знаменательное заявление можно 
по-разному. Один из лучших комментаторов «Лунь 
юя» сунский специалист Син Бин видит в нем просто 
некую внутреннюю структуру конфуцианской сис­
темы обучения, которая начиналась с текстов (с 
вэнь чжан), как с первой ступени постижения док­
трины, тогда как самостоятельное размышление над 
отвлеченными вопросами относилось ко второй, бо­
лее высокой ступени. Однако можно решиться и на 
иное толкование, учитывая личность автора этого 
высказывания. В ближайшем окружении Конфуция 
Цзы-гун выделялся как ярко выраженный интеллекту­
ал, наиболее склонный к обсуждению проблем от­
влеченного характера, и вполне возможно, что сугу­
бо «антропологическая» направленность доктрины 
наставника, помноженная на текстологическую ме­
тоду обучения (вэнь чжан), представлялась ему слиш­
ком узкой. Он не понимал всей глубины замысла 
Конфуция, который как огня боялся превращения 
своей школы в общее «философствование», а хотел

---

234
А. 
С М артынов. 
КОНФУЦИАНСТВО
подготовить специалистов для управления государ­
ством, которые бы, используя свое этическое со­
вершенство и свои специальные знания, смогли 
вернуть китайскому обществу золотой век идеаль­
ной древности. А эта самая идеальная древность, 
как полагал Конфуций, как раз и содержалась в 
предлагаемых ученикам текстах. Поэтому чем об­
ширнее у последователя луского мудреца были по­
знания в этой области, тем выше ценился он как 
специалист. Такой постановкой вопроса Конфуций 
на многие века привязал своих последователей к 
текстам, особенно к каноническим, раскрыв перед 
ними необъятные перспективы текстологической 
работы, которую начал он сам и которая продолжа­
лась вплоть до последних дней Срединной империи. 
Иными словами, конфуцианец был в силу самого 
характера своего учения связан с текстом, посколь­
ку окружающая его действительность, весьма дале­
кая от совершенства, не казалась ему столь важ­
ной, чтобы стать главным предметом его исследова­
ния. Она никак не могла сравниться с идеальной 
древностью, подававшей сигналы посредством фик­
сированного в конфуцианских классиках письмен­
ного слова.
Любопытно отметить, что у конфуцианской ду­
ховной традиции был шанс оторваться от текста и 
превратиться преимущественно в философскую шко­
лу. Этот шанс давал ей Мэн-цзы, который, при со­
хранении верности великому Учителю и всей сис­
теме выдвинутых им базовых ценностей, внес весьма 
радикальные изменения, скажем так, в «исполни­
тельское мастерство». Основным инструментом обу­
чения и убеждения у Мэн-цзы была беседа. Оста­
ваясь в границах, намеченных Конфуцием, Мэн-цзы 
полагался на общекультурную эрудицию, здравый

---

Ч
асть
2. К
о н ф у ц и а н с т в о
(О
б щ и й
о ч е р к
)
235
смысл и логику. Поэтому вэнь в значении «пись­
менное наследие» у него с авансцены исчезает, ус­
тупая место логическому рассуждению и наглядной 
аналогии. В связи с этим категория вэнь интересу­
ет «второго совершенномудрого» исключительно как 
удивительная особенность Вэнь-вана — его способ­
ность управлять государством ненасильственным 
путем. Однако и с Вэнь-ваном у Мэн-цзы обнару­
жились некоторые сложности, которые впоследствии 
возникали у всех конфуцианцев со своими основопо­
ложниками: почему они — Вэнь-ван и Конфуций, —
несмотря на все их внутреннее совершенство, не 
получили власти над Поднебесной? Это недоумение 
усугубляли еще и уверения Конфуция, что влияние 
благой созидательной силы дэ распространяется 
быстрее, нежели императорский приказ, передавае­
мый по почтовым станциям. Возникал вопрос: чем 
же так велик этот Вэнь-ван, который прожил со 
своей силой дэ сто лет, так ничего и не добившись, 
«рухнул», как выражался ученик Мэн-цзы Гун-сунь 
Чоу? Но Мэн-цзы крепко держался за Вэнь-вана 
как за реальный исторический пример осуществле­
ния своей излюбленной идеи — «гуманного правле­
ния», а потому готов был во всех подробностях по­
яснять трудности перехода от одного метода прав­
ления к другому и необходимость поступать именно 
так, поскольку «повешенного за ноги» (так он оце­
нивал положение народа в современном ему Китае) 
нужно было освободить во что бы то ни стало.
Однако несмотря на всю свою поглощенность 
судьбой народа и фундаментальными общественно­
экономическими и политическими проблемами Мэн- 
цзы, обращаясь к этической проблематике, делал 
иногда весьма интересные замечания в актуальном 
для нас аспекте. Так, в конце первой части главы

---

236
А. С. 
М артынов. 
КОНФУЦИАНСТВО
♦Ли Лоу* Мэн-цзы адресует своим ученикам такое 
назидательное разъяснение:
Сущность гуманности — в служении родителям. Сущ ­
ность долга — в следовании старшим братьям. Сущ­
ность мудрости — в постижении того, что эти два нача­
ла не могут быть отброшены. Сущность же надлежащих 
норм поведения заключена в том. чтобы придать этим 
двум началам образцовую (цзе) и выразительную