Книга II. Муад-диб

она отдала воду мертвому. 
Он почувствовал, как
острая боль пронзила его, но ему показалось, что эту боль принесла с собой Чейни.
— Он мертв, возлюбленный мой, — прошептала она. — Наш сын мертв.
Собрав все самообладание, Поль поднялся на ноги. Он протянул руку, прикоснулся к щеке
Чейни и почувствовал влажные следы ее слез.
— Его уже не вернешь, — сказал он. — Но у нас еще будут сыновья. Я, Узул, обещаю это.
Поль мягко отодвинул ее в сторону и сделал знак Стилгару.
— Муад-Диб?
— Они выходят из корабля, Император и его люди. Я встану здесь. Пленных выведешь на
середину залы. Пусть находятся на расстоянии десяти метров от меня, пока я не распоряжусь
иначе.
— Как прикажешь, Муад-Диб.
Когда Стилгар уже уходил, Поль услышал, как часовые благоговейно перешептываются:
— Ты слышал? Он знает! Никто ему не говорил, а он знает…
Теперь уже было слышно, как приближалась императорская свита. Сардукары, пытаясь
подбодрить себя, вполголоса напевали один из своих бравых маршей. В прихожей послышались
голоса, и мимо часовых прошел Джерни Халлек, бросив несколько слов Стилгару. Когда он
остановился перед Полем, в его глазах было странное выражение.
Неужели я потеряю и Джерни тоже? 
подумал Поль. 
Как я потерял Стилгара — был
другом, стал покорным исполнителем.
— Метательного оружия у них нет, — доложил Халлек. — Я сам проверил.
Он осмотрел комнату, увидел сделанные Полем приготовления.
— С ними Фейд-Рота. Поставить его отдельно?
— Не надо.
— Еще несколько человек из Гильдии, требуют особых привилегий, угрожают в противном
случае наложить эмбарго на сообщение с Аракисом. Я сказал им, что доложу вам об их просьбе.
— Пусть угрожают.
— Поль! — прошипела ему на ухо Джессика. — Он говорит о Гильдии!
— Я намереваюсь несколько поукоротить им руки.
И Поль подумал о Гильдии, которая так давно встала на путь узкой специализации, что
превратилась в совершенного паразита, неспособного существовать независимо от среды,
которая его питает. Они никогда не рисковали обнажать оружие… не рискнут и теперь. Они
могли бы захватить Аракис, если бы в свое время осознали все последствия зависимости от
меланжа — наркотика, пробуждающего сознание навигаторов. 
Они могли бы 
сделать это,
пережить свой расцвет и умереть. Вместо этого они предпочли влачить паразитическое
существование, надеясь, что в космических океанах, которые они бороздят, после смерти
старого хозяина появится новый.
Навигаторы Гильдии, с их ограниченными провидческими способностями, совершили
роковую ошибку: они всегда избирали самый прямой и безопасный путь, который мог привести
только к одному — к застою.
Теперь пусть посмотрят на своего нового хозяина!

---

— С ними Преподобная Мать из Бен-Джессерита. Утверждает, что она друг вашей
матери, — продолжал Халлек.
— У моей матери нет друзей в Бен-Джессерите.
Джерни еще раз оглядел Главную залу и наклонился к самому уху Поля.
— С ними Суфир Хайват, милорд. У меня не было возможности увидеть его наедине, но он
с помощью наших ручных знаков сказал мне, что сотрудничал с Харконненами, думая, будто вы
погибли. Он говорит, что его нужно оставить среди них.
— Ты оставил Суфира среди этих…
— Он сам захотел… и я подумал, так будет лучше. Если… что-то не то, мы всегда сможем
перехватить его, если нет — у нас будет свой человек в чужой команде.
Поль подумал о провидческих вспышках, уже освещавших ему это мгновение — на одной
из линий у Суфира Хайвата была отравленная игла, которую Император приказал ему пустить в
ход против «новоявленного герцога».
Часовые у входа отошли от двери и образовали небольшой коридор. Послышалось
шуршание множества плащей и скрип ног по занесенному песком полу.
Падишах-Император Саддам IV ввел своих людей в залу. Шлем бурзега в суматохе
потерялся, и его рыжие волосы торчали во все стороны. Левый рукав мундира разорвался по
шву. Он был без ремня и без оружия, но выражение непоколебимого достоинства, казалось,
создавало вокруг Императора поле, которое, подобно силовому щиту, заставляло всех держаться
на расстоянии.
Вольнаибское копье преградило дорогу Императору, остановив его там, где приказал Поль.
Остальные столпились позади — калейдоскоп разноцветных одежд, злых и испуганных лиц.
Поль обвел глазами их всех, увидел двух женщин, пытавшихся скрыть следы слез, лакеев,
привезенных прислуживать на торжестве в честь очередной победы сардукаров и теперь тупо
озиравшихся, не зная, что делать после поражения. Поль увидел птичьи глаза Преподобной
Матери Елены Моиам Гай, горящие из-под черного капюшона. Рядом с ней — старавшийся
держаться в тени Фейд-Рота Харконнен.