Книга II. Муад-диб

Неужели эти люди настолько полагаются на
свое внутреннее зрение, что совершенно разучились доверять собственным глазам и делать
элементарные умозаключения?
— Преподобная Мать, — сказал он. — Мы должны разработать план действий.
Старуха откинула с лица капюшон и, не мигая, уставилась прямо ему в глаза. Этого было
достаточно — они поняли друг друга без слов. Оба они знали, что у них осталось только одно
оружие: предательство.
— Призовите графа Фенринга из его покоев, — сказала Преподобная Мать.
Падишах-Император кивнул и махнул рукой одному из своих адъютантов, чтобы тот
выполнял приказание.

---

~ ~ ~ 
Он был воином и философом, людоедом и святым, коварным и
невинным, безжалостным и отважным; меньше, чем богом, но больше,
чем человеком. Поступки Муад-Диба нельзя мерять обычными
мерками. В момент своего триумфа он увидел смерть, уготованную для
него, и ничего не сделал, чтобы предотвратить измену. Вы скажете,
что он не захотел преступать законы? Тогда я спрошу вас — какие
законы? Не забывайте, что мы говорим сейчас о Муад-Дибе, о том,
кто приказывал делать боевые барабаны из колеи своих врагов. О том,
кто одним мановением руки отбросил все условности своего
герцогского прошлого и сказал: «Я — Квизац Хадерак. Разве этого вам
не довольно?»
Принцесса Ирулан, «Пробуждение Аракиса».
На исходе победного дня Поля-Муад-Диба с почетом проводили в правительственный
особняк в Аракине, в то самое здание, в котором когда-то обосновались только что прибывшие
на Дюну Атрейдсы. Отреставрированный Раббаном дворец был практически не поврежден, хотя
и сильно разграблен горожанами. Мебель в главной зале была перевернута или сломана.
Поль взошел по парадной лестнице, следом за ним шли Джерни Халлек и Стилгар.
Почетный караул рассыпался по зале, подготавливая и расчищая место для Муад-Диба. Взвод
разведчиков начал осматривать здание — не оставлены ли где-нибудь ловушки и мины.
— Я помню день, когда мы впервые вошли сюда с вашим отцом, — сказал Джерни. Он
оглядел потолочные балки и высокие узкие окна. — Тогда мне это место не понравилось, а
сейчас нравится еще меньше. В любой из наших пещер куда безопаснее.
— Воистину, слова настоящего вольнаиба, — одобрительно заметил Стилгар, но увидел,
что на губах Поля появилась холодная улыбка. — Тебе так не кажется, Муад-Диб?
— Этот дом — символ. Здесь жил Раббан. Заняв его, я возвещаю всем о моей победе.
Расставь людей по всему зданию. Ничего не трогать. Проследи только, чтобы нигде не
оставалось Харконненов или каких-нибудь их штучек.
— Как прикажешь, — Стилгар с тяжелым сердцем повернулся и отправился выполнять
приказание. Связисты внесли в залу оборудование и начали устанавливать его возле огромного
камина. Вольнаибы, назначенные в охрану в дополнение к оставшимся в живых федьакынам,
заняли все соседние помещения. Они беспокойно переговаривались и бросали по сторонам
подозрительные взгляды. Дом слишком долго был главным логовом врага, чтобы они могли
чувствовать себя в нем спокойно.
— Джерни, вышли людей, пусть приведут маму и Чейни. Чейни еще ничего не знает про
нашего сына?
— Сообщение отправлено, милорд.
— Творил вывели из долины?
— Да, милорд. Буря почти утихла.
— Повреждения сильные?
— Наиболее значительные на линии основного удара — на летном поле и в
прянохранилище. И от боевых действий, и от ветра.
— Ладно, все это не дороже денег, — усмехнулся Поль.

---

— Кроме человеческих жизней, милорд, — в голосе Халлека прозвучал упрек, словно он
хотел сказать: 
Разве Атрейдсы когда-нибудь беспокоились о вещах, когда на карту поставлены