Книга II. Муад-диб

ребенка 
и той, что произвела его
на свет.
Она ткнула в Алю пальцем:
— Убирайся из моего мозга!
— Тэпэ? — прошептал Император. Теперь его внимание целиком было поглощено
девочкой. — Клянусь Великой Матерью!
— Нет, Ваше Величество. Не телепатия. Она — в моем мозгу. Как все те, что были до меня,
что передали мне свою память. Она торчит у меня в мозгу. Этого не может быть, но она там!
— Какие еще те? — грубо спросил Император. — Что за чушь?
Старуха выпрямилась и опустила руку.
— Я и так сказала слишком много, но суть дела в том, что 
ребенка, 
который на самом деле
не ребенок, необходимо уничтожить. Мы давно знаем о подобном существе и о том, как
предупредить его появление на свет, но одна из нас оказалась предательницей.
— Ты бредишь, старая дура, — оборвала ее Аля. — Не знаешь, как было, а несешь какую-то
ахинею.
Аля закрыла глаза, сделала глубокий вдох и задержала дыхание.
Преподобная Мать застонала и пошатнулась.
Аля открыла глаза.
— Вот как все было. Космическая случайность. И ты тоже сыграла здесь свою роль.
Преподобная Мать стояла, вытянув руки вперед, словно старалась оттолкнуть от себя
девочку.
— Что здесь происходит? — вмешался Император. — Дитя, ты на самом деле можешь
переносить свои мысли в сознание другого человека?
— Не совсем так. Хотя я, как и ты, рождена женщиной, я не умею думать, как ты.
— Убейте ее, — пробормотала старуха и ухватилась за спинку трона, чтобы не упасть. —
Убейте ее!
Старческие, давно потухшие глаза горели, словно хотели испепелить девочку.
— Тихо, — сказал Император, разглядывая Алю. — Дитя, а ты могла бы связаться со своим
братом?
— Мой брат знает, где я.
— Можешь ты попросить его сдаться, чтобы мы оставили тебя в живых?
Аля улыбнулась ему с самым невинным видом.
— Я не сделаю этого, — сказала она.
Барон, шатаясь, подошел к девочке.
— Ваше Величество, — взмолился он, — я ничего не знал о…

---

— Если вы посмеете перебить меня еще раз, барон, мы навсегда лишим вас возможности
кого-либо когда-либо перебивать.
Император произнес это, не сводя глаз с Али, рассматривая ее через прищуренные веки.
— Не сделаешь, да? А не можешь ли ты прочитать в моем мозгу, что я сделаю с тобой, если
ты не послушаешься?
— Я уже сказала, что не умею читать мысли. Но чтобы угадать твои намерения, вовсе не
нужно владеть телепатией.
Император усмехнулся.
— Дитя, твое положение безнадежно. Стоит мне только приказать, и от этой планеты
останется…
— Все не так просто, — Аля посмотрела на служащих Гильдии. — Спроси-ка у них.
— Весьма неразумно противиться моим желаниям. Не можешь же ты не понимать, что
последнее слово останется за мной?
— Ну вот, сюда идет мой брат. Даже Император вострепещет пред Муад-Дибом, ибо его
путь праведный и небеса благосклонны к нему!
Император резко поднялся.
— Хватит ломать комедию. Я сотру твоего брата и всю эту планету в по…
Комната сотряслась и наполнилась гулом. Целая лавина песка обрушилась позади трона —
там, где императорский корабль состыковывался с навесом. У всех пробежали по коже
мурашки — выключились широко-полосные щиты.
— Я предупреждала тебя. Мой брат идет.
Император застыл перед троном, прижав правую руку к уху. Из миниатюрного серво-
приемника поступили донесения о происходящем. Барон сделал два шага за спиной Али.
Сардукары бросились к дверям.
— Мы сейчас отходим обратно в космос, чтобы перераспределить наши силы. Барон, мои
извинения. Эти безумцы и впрямь решили атаковать нас под прикрытием бури. Что ж, придется
показать им, что значит императорский гнев. — Император указал на Алю. — А ее вышвырнуть
вон, в бурю.
Пока он говорил, Аля отступала назад, изображая ужас.
— Буре довольно и того, что ей уже досталось! — пронзительно закричала она.
И угодила прямо в руки барона.
— Я поймал ее, Ваше Величество, — заорал барон. — Можно я вышвырну ее
немедленно — о-о-о-о!
Барон отбросил девочку на пол и ухватился за левую руку.
— Извини, дедушка. Сейчас ты познакомился с атрейдсовским гом-джаббаром.
Она поднялась на ноги, уронив на пол темную иголочку.
Барон рухнул на спину. Его глаза вылезли из орбит, он не мог отвести их от красной
полосы, набухавшей на левой руке.
— Ты… ты… — он откатился в сторону, удерживаемый своими подвесками в нескольких
сантиметрах от пола, рот его был открыт, а голова болталась из стороны в сторону.
— Все они какие-то ненормальные, — прорычал Император. — Быстро! Всем на корабль.
Мы из этой планеты…
Слева от него что-то вспыхнуло. Шаровая молния отплыла от стены и затрещала,
коснувшись металлического пола. В селямлике запахло горелой изоляцией.
— Щит! — заорал один из сардукарских офицеров. — Внешний щит прорван! Они…
Его слова потонули в грохоте металла, стальная стена позади Императора заходила
ходуном.

---

— Они срезали нос нашего корабля, — выкрикнул кто-то.
Комната заполнилась пылью. Под ее завесой Аля отскочила в сторону и бросилась к
входной двери.
Император 
круто 
развернулся, 
указывая 
своим 
людям 
на 
аварийную 
дверь,
распахнувшуюся в борту корабля позади трона. Он взмахнул рукой, и из пыльного облака перед
ним возник сардукарский офицер.
— Мы укрепляем наши позиции здесь!
Офицер снова исчез.
Еще один удар потряс навес. В дальнем конце залы распахнулись двойные двери, и внутрь
ворвались песчаные вихри и крики множества людей. И сразу на светлом фоне мелькнула
маленькая фигурка в черном плаще — Аля метнулась вперед, подобрала чей-то нож и, следуя
вольнаибской выучке, бросилась добивать раненых Харконненов и сардукаров. Сардукары, с
оружием наизготовку, побежали к открывшейся бреши, чтобы прикрыть отступление
Императора.
— Спасайтесь, Ваше Величество! — крикнул один. — На корабль!
Но Император одиноко стоял на своем возвышении, указывая рукой на дверь.
Сорокаметровую секцию шатра вырвало прочь, и селямлик выходил теперь прямо в пустыню.
Тучи пыли висели в воздухе, застилая солнце, смягчая цвета. Из тучи били мощные разряды и
высекали искры из щитов, укороченных под действием принесенного бурей статического
электричества. Долина была полна людей — сардукары и вертящиеся волчком вольнаибы в
бурнусах, которые выпрыгивали, казалось, прямо из бури.
Но взор Императора был прикован к другому. Из-за песчаной завесы вылетела армада
песчаных червей — сверкали огромные молочно-белые изогнутые клыки в разверстых пастях,
они надвигались сплошной стеной. И на каждом восседал отряд вольнаибов. Бурнусы
развевались на ветру, черви мчались, со свистом прокладывая себе путь сквозь толпы людей.
Они неудержимо неслись прямо на императорский шатер, а сардукары, впервые за всю их
историю, растерянно застыли, охваченные ужасом, не зная, что предпринять.
Но сыпавшиеся со спин червей люди были просто людьми, и клинки, засверкавшие при
зловещем желтом свете, вывели сардукаров из оцепенения. Это уже было привычным для них
делом. И сардукары бросились в бой. Пока шла битва на подступах к Аракину, телохранители
оттеснили Императора в корабль, загерметизировали дверь и приготовились умереть, защищая
ее.
Потрясенный относительной тишиной внутри корабля, Император оглядел лица людей из
своей свиты, застывших с широко раскрытыми глазами, увидел старшую дочь с порозовевшими
от возбуждения щеками, старую Прорицательницу, стоящую, как черная тень с надвинутым на
лицо капюшоном, и наконец нашел те лица, которые искал — двух агентов Гильдии. На обоих
была форма Гильдии, без украшений и знаков различия, и она как нельзя более соответствовала
тому спокойствию, которое они сохраняли, несмотря на кипение страстей вокруг.
Один из них, ростом повыше, прикрывал левый глаз рукой. Пока Император смотрел на
него, кто-то толкнул высокого агента и его рука дернулась. В суматохе агент потерял
контактную линзу, и его глаз оказался совершенно синим, без белка. Таким синим, что казался
почти черным.
Тот, что поменьше, протолкался на шаг ближе к Императору и объявил:
— Мы не можем сказать, как события будут разворачиваться дальше.
Его высокий товарищ снова прикрыл глаз рукой и холодно добавил:
— Но и Муад-Диб тоже не может сказать этого.
Их слова вывели Императора из оцепенения. Ему стоило заметного труда удержаться и не

---

отпустить вертевшуюся на языке колкость по поводу хваленой способности навигаторов
Гильдии видеть основные направления будущего.