Книга II. Муад-диб

Великая Матерь! Что за ирония судьбы!
Император тем временем рассматривал Фейд-Роту, изучая его тяжелые плечи и мощные
мышцы. Потом он перевел взгляд на Поля — тощее, юношески гибкое тело, не настолько
высушенное, как у аракианских туземцев, но все равно — ребра можно пересчитать; там, где
полагалось бы бугриться мышцам, только кожа да кости.
Джессика низко склонилась к Полю и зашептала так, чтобы не услышал никто
посторонний:
— Послушай меня, сынок. Иногда, когда бен-джессеритки подготавливают опасного

---

субъекта, ему, с помощью воздействия на центры боли и наслаждения, глубоко в сознание
внедряют ключевое слово. Чаще всего «урошнор». Если этот тип обработан, а у меня есть
серьезные подозрения на этот счет, то стоит прошептать ему на ухо это слово и его мышцы
сразу расслабятся, и ты…
— Мне не нужны никакие хитрости, чтобы расправиться с ним, — оборвал ее Поль. —
Отойди, не мешай мне.
Халлек принялся допытываться у Джессики:
— Зачем он это делает? Может, он хочет умереть и прослыть мучеником? Это ему, что ли,
вольнаибская бредятина так мозги запудрила?
Джессика спрятала лицо в ладони, понимая, что не может точно сказать, почему Поль
поступает именно так. Она чувствовала, что в комнате носится смерть, и знала, что ее сын
изменился и Джерни не так уж далек от истины в своих предположениях. Она напрягала все
свои способности, чтобы защитить его, но в такой ситуации ничем не могла помочь ему.
— Что это, их религиозные штучки? — настаивал Халлек.
— Помолчи, — прошептала Джессика. — И молись.
Император вдруг улыбнулся.
— Если Фейд-Рота Харконнен… из моей свиты… так желает, то я снимаю с него все
обязательства и предоставляю полную свободу действовать по собственному усмотрению, — он
махнул рукой в сторону часовых-федьакынов. — Кто-то из этого сброда забрал мой ремень и
короткий клинок. Если Фейд-Рота пожелает, он может сразиться с вами моим кинжалом.
— Желаю! — тут же ответил Фейд-Рота, и Поль увидел, как он приободрился.
А он самоуверен, 
отметил про себя Поль. 
Вот такое преимущество я согласен принять!
— Подать сюда кинжал Императора, — приказал он. — Положите его вот тут, на пол, — он
указал ногой место. — Оттеснить императорский сброд к стене, а Харконнена освободить.
Послышалось шуршание бурнусов, топот ног, тихие слова команд и возгласы протеста.
Навигаторы Гильдии продолжали стоять у аппаратуры связи. Решение Поля вызвало у них
очевидную досаду.
Они привыкли видеть будущее! Но на этом участке пространства-времени они слепы…
так усе как я. 
Поль упорядочил свое представление о направлении вихрей времени,
почувствовал их эпицентр, который в это мгновение находился именно тут. Все даже малейшие
щели в стене будущего были сейчас закрыты. Он знал, что за ней притаился еще нерожденный
джихад. И общечеловеческий разум, который он увидел когда-то как свое ужасное
предназначение. В истории было достаточно поводов для появления Квизац Хадерака или Лизан
аль-Гаиба — существа, создать которое издавна пытались в Бен-Джессерите. Человечество
замерло в своем развитии, выдохлось, одряхлело и нуждалось в одном — в неистовой буре,
которая вновь перетасует все гены, позволит выжить только самым сильным своим
представителям. Человечество превратилось в этот миг в единый организм, переживающий
возбуждение сродни сексуальному и готовый смести любые преграды.
И Поль увидел, сколь тщетны все его усилия хоть чуточку изменить здесь что-либо. Раньше
он надеялся предотвратить джихад, но теперь джихад уже неизбежен. Его легионы начнут свою
яростную скачку с Аракиса даже без него. Им нужна лишь легенда, которой он уже стал. Он
указал им путь, он дал им власть даже над Гильдией, которая для своего существования
нуждалась в их пряностях.
В нем засела мысль, что он потерпел поражение, и, подавленный ею, Поль смотрел, как
Фейд-Рота сбрасывает разодранный мундир и остается в одном боевом поясе, сплетенном из
мелких стальных колец.