Исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации перевод с английского под редакцией м. О. Косвева

1 Фукидид, кн 1, 2—13.


2 Фукидид, кн. И, гл. 15. Плутарх говорит почти то же самое: „Он поселил всех жителей Аттики в Афинах и образовал из них один народ в одном городе, тогда как раньше они были рассеяны повсюду, так что их с трудом можно было в случае необходимости собрать для общего ■блага... Распустив таким образом сообщества, советы и суды в каждом городе, он построил общий приганей и здание совета там, где они стоят и до сего дня. Крепость с примыкающими

• 
  ней строениями, а равно новый и старый город он соединил под общим названием Афин“.—Плу­ тарх, „Жизнеописания“, Тезей, гл. 24.
  

—150—

Организацию, чем та, какую они до того могли создать. Слияние племен в на* цию на одной территории происходит позднее, чем образование конфедераций, при которых племена занимают независимые территории. Такое слияние пред­ ставляет собой более высокий органический процесс. Тогда как прежде роды перемешивались путем браков, теперь перемешались племена в силу уничтоже­ ния территориальных границ и пользования общим домом совета и пританеем. Приписываемый Тезею акт указывает на развитие родового общества из более низкой в болеее высокую органическую форму, что должно было когда-нибудь совершиться и, вероятно, произошло указанным образом.

Но Тезею приписывается еще другой акт, обнаруживающий более ради­ кальный план, равно как и признание необходимости глубокого преобразова­ ния управления. Он разделил народ на три не соответствовавших родам класса,

которые назывались: э в п а т р и д а м и , или «благородными», г е о м о р а м и , йли «земледельцами», и д е м и у р г а м и , или «ремесленниками». Главные

должности как в гражданском управлении, так и в жреческой иерархии были предоставлены первому классу. Это классовое разделение было не только при­ знанием собственности и аристократического элемента в управлении обществом, во и открытым движением против власти родов. Существовало, очевидно, намере­ ние соединить вождей родов с их семействами и зажиточных лиц из разных ро­ дов в отдельный класс, обладавший правом занимать главные должности, на которые было возложено управление обществом. Разделение остальных на -два больших класса в свою очередь рассекало роды. Если бы право голоса было отнято от родов, фратрий и племен и дано классам, при чем первому классу при­ надлежало бы право занимать высшие должности, это привело бы к весьма значительными последствиями. Повидимому, этого не было сделано, хотя и было, безусловно, необходимо для того, чтоб сделать классы жизненными. Мало того,

• 
  существовавшем ранее порядке замещения должностей также не произошло существенного изменения. Так называемые теперь эвпатриды были, вероятно, темн лицами разных родов, которые и раньше занимали соответствующие должности. Эта схема Тезея была обречена на смерть, так как фактически перенесения власти с родов, фратрий и племен на классы не произошло и эти классы оказа­ лись ниже родов в качестве основания системы.
  

Столетия, протекшие от неизвестного нам времени Тезея до законодатель­ ства Солона (594 год до н. э.), составляют один из важнейших периодов исто­ рии Афин, но последовательность событий известна нам весьма не достаточно.

Должность басилевса была упразднена еще до первой олимпиады (776 год до н. э) и вместо нее учреждены архонты. Эта последняя должность была, по­ видимому, наследственной в роде и в определенном семействе внутри рода, как утверждают на том основании, что первые двенадцать архонтов назывались Ме-донтидами, по Медонту, первому архонту, который будто бы был сыном Кодра, последнего басилевса. По поводу этих пожизненных архонтов снова возникает вопрос, затронутый раньше в отношении басилевса, а именно, являлось ли избра­ ние или утверждение избирательной корпорацией необходимым условием всту­ пления в должность. Вероятность говорит против перехода должности по наслед­ ственному праву. В 711 году до н. э. срок исполнения должности архонта был ограничен десятью годами, при чем она предоставлялась путем свободного вы­ бора лицу, считавшемуся наиболее достойным. Мы находимся теперь уже в исто­ рической эпохе, хотя еще у самого ее порога, и встречаемся здесь с ясно и полно проведенным принципом избрания по отношению к высшей должности, какую только мог дать народ. А это как раз то, чего можно было ожидать сообразно со строем и принципами родов; надо все же полагать, что аристократический принцип усилился с ростом собственности и был источником, из которого воз­ никло наследственное право. Существование избирательного принципа при бо­ лее поздних архонтах не лишено значения в связи с вопросом о/предшествую­ щей практике афинян. В 683 году до н. э. должность архонта была сделана выборной сроком на один год, число архонтов увеличено до девяти и на них

— 151—

возложены жреческие и судейские обязанности1. Из этих.событий мы можем почерпнуть доказательство постепенного усовершенствования порядка занятия должностей. Афинские племена получили от своих далеких предков должность архонта (арх?><;), как вождя рода. Мы имеем все основания допустить, что она была наследственной в роде и выборной из среды его членов. После того как счет происхождения перешел в мужскую линию, сыновья умершего вождя зошли в число лиц, имеющих право на наследование, и один из них мог быть избран при отсутствии личных возражений. Теперь же афиняне возвратились для своего высшего должностного лица к этой древней должности, сделали ее выборной, независимо от какого-либо рода, и ограничили ее срок сначала десятью, а в конце концов одним годом. Раньше эта привычная им должность была пожизненной. На низшей, а также на средней ступени варварства должность вождя, как мы видели, была выборной и давалась пожизненно, либо на время, пока избранный вел себя хорошо, — ограничение, вытекающее из права рода смещать с должности. Мы в праве сделать вывод, что должность вождя грече­ ского рода была основана на свободном избрании и была такой же по своему положению. Следует считать доказательством замечательного развития идей

• 
  этом раннем периоде тот факт, что афинские племена ограничили определен­ ным сроком занятие важнейшей должности и допустили состязание кандидатов. Они создали таким образом всю теорию избирательной и представительной должности и подвели под нее ее настоящую базу.
  

Следует отметить далее, что во время Солона возник суд Ареопага, со­ стоявший из бывших архонтов и имевший право судить преступников и наблю­ дать за нравами; был учрежден также ряд новых военных морских и администра­ тивных должностей. Но важнейшим событием этого же приблизительно времени было учреждение «навкрарий» (уаохрарЕо»), по двенадцати в каждом племени, всего сорока восьми; каждая из них обнимала определенный округ с его домо­
хозяевами, откуда производился набор людей на военную и морскую службу,

• 
  равно, вероятно, собирались подати. Навкрарии были зародышем демз, или городской общины, которая должна была стать основой второго великого'плана управления, после того как идея территориального базиса достигла своего пол­ ного развития. Кем были учреждены навкрарии, неизвестно. «Они должны были существовать еще до Солона, — говорит Бек, — так как начальники навкрарий
  

(яротЬе«с тйу уоихрарюу) упоминаются еще до издания закона о них, и если Аристотель приписывает их учреждение Солону, то его показание мы можем отнести только к тому, что они были утверждены политической конституцией Солона»2. Двенадцать навкрарий составляли триттию (трагос), большую область, но триттии не были непременно смежными. Аналогичным образом трит-тия была зародышем кантона, высшей территориальной единицы после город­ ской общины.

Несмотря на большие изменения, происшедшие в органах управления, на род составлял еще родовое общество и жил при родовых учреждениях. Род, фратрия и племя были в полной жизненной силе, оставаясь признанными источ­ никами власти. До Солона никто не мог сделаться членом этого общества инач^ как путем связи с родом и племенем. Все другие лица находились вне сфера управления. Совет вождей, этот древний, освященный временем орган управле­ ния, оставался, но власть была теперь разделена между ним, агора, или народ­

1 „Из девяти архонтов, число которых с 683 г. до и. э. и до конца демократии оставалось ниезменным, трое носили особые титулы: архонт-эпоним, от имени которого заимствовалось назва­ ние года и который назывался просто архонтом; архонт-басглевс (царь), или чаше басилевс, и, наконец, полемарх. Остальные шестеро были известны под общим названием тесмотетов... Архонт-эпоним решал все семейные, родовые и фратриальные тяжбы, он был законным защитником вдов

• 
  сирот. Архонту-басилевсу (или архонту-царю) принадлежала компетенция по делам об оскор­ блении религиозных чувств и убийствах. Полемарх (если говорить о вземени, предшествовавшем Клисфену) был главным начальником войск и судьей в тяжбах между гражданами и негражда­ нами’.—Grote’s, History of Greece, 1. с., Ill, 74.J
  
  • 
    Public Economy of Athens, Lamb’s Trans., Little and Brown’s ed., p. 353.
    

152 —

ным собранием, судом Ареопага и девятью архонтами. Прерогативу совета со­ ставляла инициатива выработки общественных мероприятий и их подготовка для утверждения народом, что давало последнему возможность руководить по­ литикой управления. В руках совета было, несомненно, высшее управление фи­ нансами, и он до конца оставался, как был с самого начала, центральным органом власти. Народное собрание достигло теперь еще большего значения. Хотя его ■функции все еще ограничивались принятием или отклонением предлагаемых ему советом общественных мероприятий, но оно начало оказывать могущественное влияние на общественные дела. Усиление власти этого собрания служит верней­ шим доказательством прогресса знаний и ума афинского народа. К несчастью, до нас дошли только неполные и частичные сведения о функциях и власти со­ вета вождей и народного собрания в этот ранний период.

• 
  624 году до н. э. Дракон издал для афинян свод законов, которые отли­ чаются главным образом своей ненужной жестокостью; но этот кодекс показы­ вает, что для греков наступило время заменить порядки и обычаи писаными за­ конами. До того времени афиняне не знали еще искусства издавать законы по мере возникновения в них надобности, что требовало бблыцего понимания функций законодательных корпораций, чем то, которого они к тому времени достигли. Они находились на той стадии, на которой появляются законодатели
  

• 
  законодательство или остается проектом или принимается целиком и связы­ вается с именем какого-нибудь лица. Так медленно оказываются великие послед­ ствия человеческого прогресса.
  

Когда Солон вступил в должность архонта (594 год до н. э.), господство­ вавшие в обществе беспорядки дошли до крайности. Борьба за обладание соб­ ственностью, выступившая теперь на первый план, привела к знаменательным результатам. Часть афинян попала в рабство из-за долгов, — должник отвечал за долг своей личностью и в случае неуплаты обращался в рабство; другие за­ ложили свою землю и были не в состоянии освободить ее от ипотеки. Вследствие этих и других затруднений общество само себя пожирало. В добавление к суще­ ствующим законам, частью новым, но смягчавшим главнейшие финансовые за­ труднения, Солон возобновил проект Тезея об организации общества в классы, однако не по занятиям, как прежде, а по размерам имущества. Поучительно про­ следить ход этой попытки устранить роды и сменить их новой системой, ибо мы дальше увидим, что римские племена при Сервии Туллии попытались произ­ вести тот же эксперимент с той же целью. Солон разделил народ на четыре класса по размеру имущества и, идя дальше Тезея, дал этим классам определен­ ные права и возложил на них известные обязанности. Вследствие этого часть гражданских прав родов, фратрий и племен перешла к имущественным классам. Соответственно той степени, в какой права были отняты у первых и предоста­ влены последним, должна была уменьшиться сила родов и начался их упадок. Но посколько место родов, состоящих из лиц, заняли классы, состоящие также из лиц, основой управления все еще служили личность и чисто лич­ ные отношения. Реформа Солона не коснулась сущности дела. Помимо того,
совет вождей был превращен в сенат из четырехсот лиц, которые избирались

• 
  равном числе от четырех племен, а не от классов. Все же следует отметить, что новой схемой имущественных классов .Солон положил в основу системы управления идею собственности. Это однако не означало еще осуществления идеи политического общества, которое должно покоиться как на собственности, так и на территооии и иметь дело с личностями через их отношение к террито­ рии. Только лица первого класса могли избираться на высшие должности, вто­ рой класс нес военную службу в коннице, третий — в пехоте и четвертый —
  

• 
  легковооруженной пехоте. Этот последний класс составлял большинство. Члены его не могли занимать никаких должностей и не платили податей, но имели право голоса при выборе всех должностных лиц, с правом требовать от них отчета. Они имели также право принимать или отклонять все общественные ме­ роприятия, предлагаемые на их решение сенатом. При конституции Солона их
  

— 153—

права были действительными и ненарушимыми, а их влияние на общественные дела — постоянным и реальным. Все свободные люди, даже если они не принад­ лежали ни к какому роду и племени, были включены теперь в известных пре­ делах в общество, став гражданами и членами народного собрания с указанными выше правами. Это было одним из важнейших результатов законодательства Солона.

Далее следует упомянуть, что народ был теперь организован в армию, со­ стоящую из трех частей: конницы, тяжеловооруженной и легковооруженной, пехоты, при чем у каждой части были офицеры различных чинов. Повиди-мому, военную службу несли только последние три класса; таким образом пер­ вый класс занял непатриотическое положение, присвоив себе главнейшие прави­ тельственные должности и не принимая участия в военной службе. Такой поря­ док требовал, конечно, изменения. Тот же самый план организации, но с пятью классами, появится вновь у римлян при Сервии Туллии, организовавшем весь народ в армию (ехегсйиз), каждая часть которой имела своих офицеров и свое вооружение. Идея военной демократии, иначе организованной, но по существу той же, что в предшествующий период, снова является в новой форме в законах Солона и Сервия.

• 
  добавление к элементу собственности, легшему в основу новой системы,
  
• 
  нее был частично введен и территориальный элемент в виде вышеупомянутых навкрарий, в которых, вероятно, велись списки граждан и их имущества, служив­ шие основанием для военных наборов и взимания податей. Эти преобразования,
  

• 
  сенатом, народным собранием, называемым теперь экклезией, девятью архон-. тами и судом Ареопага, дали афинянам гораздо более совершенное управление, чем то, которое они знали раньше, и требовавшее более высокого умственного оазвития. Это управление было точно так же по существу демократическим, гар­ монируя с их прежними идеями и учреждениями; в действительности оно было их логическим следствием и только как таковое объяснимо. Но в трех отноше­ ниях оно не соответствовало системе в ее чистом виде: во-первых, оно не было основано на территории, во-вторых, все государственные должности не были открыты каждому гражданину и, в-третьих, принцип местного самоуправления низших организаций был неизвестен, разве что он проявлялся отчасти в навкра-риях. Роды, фратрии и племена все еще оставались в полной жизненной силе, но с меньшими правами. Это было переходное состояние, требующее дальней­ шего опыта для развития политической системы, к которой был сделан зна­ чительный шаг вперед. Так медленно, но неуклонно развиваются человече­ ские учреждения из низших в высшие формы вследствие логической деятель­ ности человеческого ума, идущей по единообразным, но предустановленным путям.
  

Для уничтожения родов и замены их новым планом управления существо­ вало важное основание. Оно было осознано, вероятно, Тезеем и, несомненно, Со­ ловом. Вследствие неустойчивого состояния греческих племен и неизбежных

.народных передвижений в легендарный период и время предшествующее Солону, многие лица перешли из одной нации в другую и потеряли таким образом связь со своими родами, не приобретя ее с другими. Это должно было время от вре­ мени повторяться, вследствие ли склонности к приключениям отдельных лиц, торгового духа или по военным обстоятельствам, пока в каждом племени не оказалось значительное число лиц со своим потомством, не принадлежавших ни к какому роду. Все эти лица, как было замечено, стояли вне сферы управления, отношения с которым могли существовать только через посредство рода или племени. Это обстоятельство отмечается Гротом. «Фратрии и роды,—говорит он,’— никогда, вероятно, не обнимали всего населения страны, и невключенное в них население становилось все многочисленнее, как до Клисфена, так и после него» *. Уже во времена Ликурга происходило значительное переселение в Грецию

1 History of Greece, III, 65.

— 154—


<с островов Средиземного моря и из ионических городов на его восточных бе­ регах, что увеличивало число лиц, не принадлежавших ни к какому роду. Если эти лица переселялись вместе с семьями, они приносили с собой осколок рода, но все же оставались чужими, пока новый род не принимался в племя. Это прр-исходило, вероятно, в ряде случаев и может послужить для объяснения необы­ чайно большого числа родов в Греции. Роды и фратрии были замкнутыми кор­ порациями, что нарушалось бы принятием этих чужеземцев путем усыновления

• 
  туземный род. Знатные лица могли быть усыновленными в какой-нибудь род или добиться того, чтобы их собственный род был принят в какое-нибудь племя, но бедному классу было бы отказано в такой привилегии. Не может быть сомне­ ния, что уже во время Тезея, а в особенности во время Солона число лиц, не принадлежавших ни к какому роду, не считая рабов, стало значительным. Не
  

входя в род и фратрию, они не принимали также непосредственного участи?

• 
  религиозных обрядах, принадлежавших исключительно этим организациям. Не трудно видеть в этом классе лиц элемент растущего недовольства, опасный для общественного спокойствия.
  

Схемы Тезея и Солона делают несовершенные попытки дать этим лицам права гражданства посредством включения их в классы, но так как роды и фратрии, исключенные из классов, продолжали существовать, то средство это не достигало цели. Грот замечает далее: «Не легко определить, каково было политическое положение древних родов и фратрий в том виде, как их сохранил Солон. Четыре племени состояли из родов и фратрий, так что никто не мог принадлежать к племени, если он не был также членом какого-нибудь рода и фратрии. Новый пробулевтический или подготовляющий сенат состоял из че­ тырехсот членов, по сто от каждого племени; лица, не принадлежавшие ни к ка­ кому роду и фратрии, не могли таким образом иметь доступа в сенат. Таковы же были по древнему обычаю условия избрания девяти архонтов, а равно, конечно,

• 
  в сенат Ареопага. Таким образом оставалось только народное собрание, в ко­ тором мог принимать участие афинянин, не состоявший членом этих племен. Он был все же гражданином, так как мог подать голос при избрании архонтов и сенаторов и мог принимать участие при ежегодном рассмотрении их отчетов. Кроме того, он имел право лично требовать у архонта удовлетворения за обиду, тогда как чужестранец мог это сделать только через посредство свидетельствую­ щего в его пользу гражданина или же простата. Поэтому все лица, не включенные в четыре племени, каково бы ни было их положение или имущество, повиди-мому, стояли в отношении политических прав на том же уровне, как четвертый
  
• 
  беднейший класс солоновского ценза. Я уже упоминал, что еще до Солона число афинян, не принадлежавших к родам или фратиям, было, вероятно, весьма значительно; оно быстро увеличивалось, потому что эти замкнутые корпора­ ции не принимали новых членов, тогда как политика нового законодателя имела целью привлечь трудолюбивых поселенцев из других частей Греции в Афины» \ Римских плебеев создали подобные же причины. Плебеи не принадлежали ни
  

• 
  каким родам и поэтому не составляли части рорикю готапиз. В э т и х обстоя­ тельствах мы усматриваем одну из причин, почему родовая организация пере­ стала удовлетворять запросам общества. В эпоху Солона роды уже переросли свои способности управлять, так как дела стали значительно сложнее, чем это было тогда, когда роды возникли. Они были слишком узкой основой для госу­ дарства, до которого уже доразвился народ.
  

• 
  тому же становилось все труднее удерживать членов рода, фратрии и племени в одном месте. Посколько эти группы являлись звеньями администра­
  

тивного органического ряда, такая локализация была крайне необходима.

• 
  более ранний период земля рода находилась в коллективном владении; фра­ трии тоже владели определенными участками земли на коллективных началах ;для религиозных целей; вероятно, существовали коллективные земли и у пле­
  

1 History of Greece, III, 133.

■— 155 —

мени. Когда народ занимал страну или город, он селился вместе по родам, фра­ триям и племенам, что было следствием его социальной организации. Каждый род располагался в большей своей части отдельно, тут были не все его члены», посколько в каждом семействе были представители двух родов, но то большин­ ство, которое являлось продолжателем рода. Роды, принадлежавшие к одной фратрии, естественно старались селиться смежно или, по крайней мере, в близ­ лежащих местностях; то же самое относится к различным фратриям племени. Но* во времена Солона земли и дома находились уже в неограниченном владении отдельных лиц с правом отчуждать земли, но не дома, вне рода. Без сомнения», становилось все менее возможным удерживать членов рода в одном месте, так как отношения людей к земле стали непостоянными и отдельные члены рода, приобретали новую собственность в других местностях. Единица социальной системы афинян стала непостоянной как по своей территории, так и по харак­ теру. Не останавливаясь на подробностях этого положения, мы можем сказать*, что оно сделалось одной из причин разложения старого строя. Городская об­ щина с ее недвижимой собственостью и наличными жителями обнаружила то<г элемент устойчивости, которого у родов теперь уже не было. Общество сделало громадный шаг вперед от того крайне примитивного состояния, в котором оно* находилось раньше. Оно весьма сильно отличалось теперь от того общества» которым управляла родовая организация. Только необеспеченное положение и постоянные войны афинских племен, начиная с их поселения в Аттике и до* эпохи Солона, могли уберечь эту организацию от уничтожения. После того как: эти племена поселились в окруженных стенами городах, наступил тот рост бо­ гатства и населения, который подверг роды последнему испытанию и доказал их неспособность управлять людьми, быстро приближавшимися к цивилизации. Но и тогда понадобилось еще долгое время для их уничтожения.

Как серьезны были те трудности, которые нужно было преодолеть прж создании политического общества, ярко иллюстрируется на опыте афинян.

• 
  эпоху Солона Афины уже дали талантливых людей, полезные производства, достигли значительного развития, морская торговля приобрела национальное значение, земледелие и ремесла стояли на высоком уровне, появились письмен­ ность и поэтические произведения. Афиняне были уже действительно цивилизо­ ванным народом, что длилось уже в течение двух столетий, но их общественные-учреждения оставались все еще родовыми, того типа, который преобладал в те­ чение позднейшего периода варварства. Новая система Солона дала афинскому обществу сильный толчок; тем не менее прошло еще почти целое столетие, со* провождавшееся большими беспорядками, прежде чем идея государства вполне.* развилась в уме афинян. Понятие территориальной общины, как единицы поли­ тической системы, развилось наконец из навкрариц, но потребовался необыкно­ венно гениальный человек с большим личным влиянием, чтобы воспринять эту* идею в ее полном объеме и дать ей органическое воплощение. Такой человек, явился наконец в лице Клисфена (509 г. до н. э.), которого следует считать самым выдающимся афинским законодателем, творцом второго великого плана обще­ ственного управления, того, который служит организацией современных циви­ лизованных наций.
  

Клисфен дошел до существа вопроса и поставил политическую систему Афин на основу, на которой она оставалась до конца независимого существо­ вания республики. Он разделил Аттику на сто точно разграниченных и разли­ чавшихся названиями демов, или общин. Каждый гражданин должен был при­ писаться сам и приписать свое имущество к тому дему, в котором он жил. Эта> регистрация служила доказательством и основой его гражданских прав. Дем< сменил навкрарию. Его жители были организованной политической единицей* пользующейся правом местного самоуправления, подобно современным амери­ канским общинам.” Это было самой существенной и самой замечательной чертой?

системы. Она обнаруживает сразу свой демократический характер В самых низших территориальных организациях управление было отдано в руки народа..

— 156—

Демоты избирали демарха (Зу^ар/ос), который хранил общественные доку­ менты, имел право собирать демотов для избрания должностных лиц и судей, для проверки списков граждан и внесения в них достигших зрелости за истек­ ший год. Демоты избирали казначея и заботились о раскладке и сборе податей,

• 
  также о наборе военных пополнений от дема на службу государству. Они изби­ рали также тридцать дикастов, или судей, разбиравших все возникавшие в деме тяжбы, в которых иск не превышал определенной суммы. Помимо этих прав
  

местного самоуправления, составляющих сущность демократической системы,

• 
  каждого дема был свой храм, свой религиозный культ и свой жрец, тоже изби­ равшийся демотами. Не останавливаясь на деталях, мы считаем поучительным
  
  • 
    достойным удивления то обстоятельство, что эта община с самого начала своего возникновения обладала всеми правами местного самоуправления даже в более широком масштабе, чем американская община. Следует также отметить религиозную свободу, за которой наблюдал, как и подобает, сам народ. Все за­ регистрированные граждане были свободны и равны по своим правам и при­ вилегиям, за единственным исключением права избрания на высшие государ­ ственные должности. Таковой была новая единица организации афинского по­ литического общества, представлявшая собой одновременно образец для сво­ бодного государства и изумительный продукт мудрости и знаний. Афиняне на­ чали с демократической организации в той форме, с которой должен начинать каждый народ, желающий создать свободное государство и отдать контроль над управлением в руки своих граждан.
    

Второй член органического территориального ряда состоял из десяти де-мов, соединенных в больший географический округ. Он был назван локальным племенем (фйАоу т<шх&у), чтобы в известной мере сохранить терминологию старой родовой системы \ Каждый округ был назван по имени одного из атти­ ческих героев и представлял собой аналогию современного кантона. Демы ка-ждого округа обычно были смежными, что делало бы эту аналогию во всех от­ ношениях полной; однако в немногих случаях один или два дема из десяти были отдалены от остальных, вероятно, вследствие того, что части начального род1 ственного племени, жившие особняком, пожелали включить свои демы в округ своих непосредственных родственников. Население каждогр округа или кантона

представляло собой также политическую единицу с определенными правами

местного самоуправления. Они избирали филарха (уйХарх^), командовавшего конницей, таксиарха (и&архос), командовавшего пехотой, и генерала ( с г р «типЬс)

командовавшего той и другой, а так как каждый округ должен был выставлять* пять трирем, то они избирали, вероятно, и столько же триерархов (^ро}Р«РХ®0>

• 
  качестве командиров трирем. Клисфен увеличил число членов сената до пяти­ сот и назначил на каждый округ по пятидесяти сенаторов, избиравшихся жите­ лями последнего. У этих более крупных политических единиц существовали, не­ сомненно, и другие функции, но они недостаточно выяснены.
  

Третьим и последним членом этого территориального ряда было афинское общество или государство, состоявшее из десяти локальных племен или округов. Это было организованное политическое сообщество, охватывающее всю сово­ купность афинских граждан. Оно было представлено сенатом, экклезией, судом

Ареопага, архонтами, судьями и корпорацией избираемых командиров армии и флота.

Так афиняне основали на территории и собственности второй великий план управления. Они поставили ряд территориальных аггрегатов на место вбс-Ходящего ряда личных аггрегатов. Как форма управления, она упиралась на территорию, которая была естественно постоянной, и на собственность, более

Латинское tribus—племя означало первоначально „третья часть' и употреблялось для обозначения третьей части народа, когда он состоял из трех племен; однако с течением времени, после того как латинские племена из кровнородственных сделались локальными, подобно афин­ ским локальным племенам, термин .племя' утратил свое числовое значение и стал, как „филон* ^лисфена, местным обозначением. См. Mommsen’s Hist, of Rome, L с., I, 71.

— 157—

или менее локализованную; сношения ее с гражданами, имевшими теперь по»~ сгоянное местожительство в демах, определялись их территориальными отно­ шениями. Чтобы быть гражданином государства, было небходимо быть гра­ жданином дема. Отдельное лицо голосовало и облагалось податью в своем деме

• 
  отсюда же призывалось на военную службу. Подсобным же образом оно изби­ ралось в сенат и призывалось к командованию частями армии и флота из ббль-шего округа, т. е. его локального племени. Отношения лица к роду или фратриш перестали определять его гражданские обязанности. Контраст между этим» двумя системами обозначается столь же резко, сколь глубоко было их разли­ чие. Слияние народа в политические единицы на определенных территориях за­ вершилось.
  

Территориальный ряд входит в систему управления современных циви­ лизованных ниций. Например, у нас в Америке существует община, округ,, штат и Соединенные Штаты, и жители каждой из этих единиц предста­ вляют собой организованное политическое сообщество с местным самоуправле­ нием. Каждая организация обладает полной жизненной силой и выполняет свои? функции в определенной сфере, в которой ей принадлежит высшая власть. Во Франции коммуна, округ, департамент, империя, а в настоящее время респу­ блика представляют собой подобный же ряд. В Великобритании этот ряд со­

ставляют: приход, графство, королевство и три соединенных королевства.

• 
  эпоху саксов общине, повидимому, соответствовала сотня \ но уже лишенная права местного самоуправления, за исключением права «суда сотни». Жители' этих различных территориальных единиц были организованы как политические корпорации, обладавшие однако, за исключением высших, -крайне ограничен­ ными правами. Тенденция к централизации при монархических учреждениях, фактически атрофировала все низшие организации.
  

Следствием законодательства Клисфена было то, что роды, фратрии № племена лишились своего влияния, так как их власть была у них отнята и пе­ редана дему, локальному племени и государству, ставшим с этих пор источни­ ком всей политической власти. Старые формы не были все же распущены даже* после этого переворота, но продолжали существовать в течение ряда столетий, в качестве родословной и счета происхождения, а равно источника религиозной' жизни. В некоторых речах Демосфена, когда дело идет о личных или имуще­ ственных правах, происхождении или праве погребения, как род, так и фратрия выступают еще как современные ему существующие организации2. Они были оставлены новой системой в покое, в части, касавшейся их связи с религиозными: обрядами, уголовного судопроизводства по известным делам и некоторых обще­ ственных обычаев; все это задерживало их полное уничтожение. Однако классы,, как те, которые ввел Тезей, так и созданные впоследствии Солоном, исчезли после Клисфена3.

Солон считается обыкновенно основателем афинской демократии, тогда* как некоторые писатели приписывают часть этого дела Клисфену и Тезею. Мьь ближе подойдем к истине, если будем считать Тезея, Солона и Клисфена связан­ ными с тремя великими движениями афинского народа, имевшими целью не основать демократию, так как афинская демократия была старше этих движе­ ний, но преобразовать общественный строй и из родовой организации создать политическую. Ни один из них не пытался изменить существующие демократи­ ческие принципы, унаследованные от родов. Каждый в свое время внес свою лепту в великое движение для основания, государства, которое требовало сменю родового общества политическим. Учреждение городской общины и организа­ ция ее жителей в политическую корпорацию было важнейшей стороной этой проблемы. Задача эта может показаться нам простой, а между тем она мобили-