Amea folklor institutu

KAYNAKÇA

1. 
   Sadık Yazar, Mütercimi Belirsiz Bir Şeyh-i San’ȃn Mesnevisi, Turkish Studies International Periodical For the Languages, Literature and History of Turkish or Turkic, Volume 5/4 Fall, s.1582, 2010.
   
2. 
   Yunus Emre, Yunus Emre Dȋvȃnı, Hazırlayan: Mustafa Tatçı, ,Kültür Bakanlığı e-kitap, 2012, http://ekitap.kulturturizm.gov.tr/belge/1-74909/divanlar.html
   
3. 
   Mostarlı Ziyȃ’ȋ, Şeyh-i San’ȃn Mesnevisi, (Hazırlayan: Müberra Gürgendereli), Kitabevi Yayınları, İstanbul, 2007
   
4. 
   Hüseyin Cavid, Eserleri Beş Cildde, C. II, Lider Neşriyyat, Bakı,2005
   

İslam Sadıq
AMEA Folklor İnstitutu
QAFQAZ XALQLARININ FOLKLORUNDA TÜRK MOTİVLƏRİ
Тюркские мотивы в фольклоре народов Кавказа
Ислам Садиг
«Книга моего Деда Коркуда» один из самых древних и замечательных па­мятников мирового словесного искусства. В результате последних исследований были выявлены многих совпадений в мотивах, сюжетах и образов «Книга моего Деда Коркуда» и Шумерских епических произведений. Например, такие мотивы и сюжеты как Дели Домрул, Тепегез, Габа Агаш, Бык, Волк, «Жизнь вместо жиз­ни» встречаются и в Шумерских эпических текстах.
В фольклоре народов Дагестана явно прослеживается влияние «Книга моего Деда Коркуда». А.Салимурзаев исследовал это влияние, проводил интересных сопоставлений, на основе которых сделал ценнейших выводов. А.М.Аджиев анализируя влияние в кумыкском фольклоре выявил полное совпадение мотивов и сюжета «Песня о Джавате» с боем «Дели Домрула».
«Нартский» эпос широко распространен среди тюркских и нетюркских народов Кавказа. Из них больше всех исследован осетинский эпос, о нем написаны десятки статьи и книги. В большинстве этих работ чувствуется односто­рон­ний подход, тенденциозность в решении некоторых вопросов. При изучении происхождение сюжетов, мотивов и образов нартоведы в редких случаях об­ращают внимание к тюркскому фольклору, не называют такого замечательного памятника как «Книга моего Деда Коркута». Тем более, что осетины про­живают в соседстве и окружении тюркских народов. Безусловно, такое условие создает плодотворную почву для заимствования из тюркского фольклора, позволяет говорить о широкомасштабном тюркском влиянии. Исследователи не исключили тюркское влияние в осетинском нартовском эпосе, оно было признано в работах В.И.Абаева и др ученых. К сожалению, все они носили фрагментарный характер. По сей день эта проблема остается не изученным. Факты, под­тверж­дающих тюркское эпическое влияние в осетинском фольклоре можно коротко обобщать следующим образом:

1. 
   Название эпоса. Этимология слова «нарт» интересовал большинство нартоведов. Его происхождении искали на всех языках кроме тюркского. Ф.Батчаева пишет, что эти изыскания не дали никаких результатов (381,с.117). Т.Хапчаева пишет, что слова «нарт» имеет значение в карачаево-балькарском языке древний, старый, гордый, герой, сильный, умный, казахском языке гордый, хакасском языке героических песен называют нарт-пак (713,с.368).
   

Слова «нар» в тюркских языках означает огонь, светлый. В этом же значении оно встречается в имени Шумерского лунного бога Нан.Нара. Значит, происхождение слова нар не стоит искать в других источниках. По В.И.Абаеву, «нар» является монгольским словом и означает «солнце». В тюркских языках оно имеет ближе к солнцу значений, но В.И.Абаев молчит об этом (310,s.29).
В древних временах у тюркского народа культ Луна был более сильный и популярный чем культ Солнца, но позже уступал свое место к культу Солнца. В Шумерском пантеоне солнечный бог Уту является сыном лунного бога Наннара. Значит, сын (Солнца/Уту) унаследовал власть от своего отца (Луна/Наннара). А слова «нар» сохранен в языке как рудиментом культа Луны. Значение Солнца слова «нар» в монгольском языке позволяет полагать, что оно заимствовано из тюрк­ского языка после того, как культ Луна уступала свое место к культу Солнца.

2. 
   Ареал распространения эпоса. Осетинский народ единственный среди индоевропейцев у которого имеется нартовский эпос. В тоже время он широко распространен у тюркских народов Кавказа.
   
3. 
   Мотив море и слова «тенгиз». Ряд мотивы осетинского нартовского эпоса тесно связаны с морем. Батрадз свои детские годы проводит в море. Герои эпоса поднимаются в небо и спускаются на дно море. На лексическом фонде осетинского языка отсутствует слово, означающее море. Они в нартовском эпосе в значении море использовали слова «тенгиз», который заимствовали из тюркского языка. Нет сомнений, что слова «тенгиз» попал в нартовский эпос вместе с мотивами, связанными с морем.
   
4. 
   Образ волка и мифический родоначальник. В осетинском фольклоре волк скармливает героев и считается родоначальником. В мифологии европейских народов волк описывается в виде людоеда и является символом жадности и войны. Это исключает его статус как родоначальника. Скармливание детей волком в осетинском фольклоре польностью совпадает с легендой об Ашине и нет сомнений, что этот мотив заимствован из тюркского фольклора.
   
5. 
   Личные имена ряд нартов означает волк. Например, имя Вархага, отца близнецов означает волк. Это слова на современном осетинском языке существует в виде biraeg, в корне которого стоит тюркское слово börü (волк). По В.И.Абаеву, это слова заимствовано из сакского языка, в котором оно было в виде birgga и означало волк. Этим утверждается, что слова börü /biraeg/ birgga заимствовано вместе с его мотивами из тюркского фольклора.
   
6. 
   Образ Тепегеза и его сюжет. Образ Тепегеза в нартовском эпосе- образ Тепегеза в «Книге моего Деда Коркуда»- образ Тепегеза в Шумере. В этом цепочке нартовский эпос является последним колцом.
   
7. 
   Личные имена тюркского происхождения. Личные имена ряд героев осетинского нартовского эпоса имеют тюркского происхождения. Имя Урузмаг полностью совпадает с именем Аруз/Уруз в «Книге моего Деда Коркуда». Батрадз является фонетическим вариантом тюркского Батыра. Слова Батыр существует почти у всех тюркских языках. Надо учесть, что в «Книге моего Деда Коркуда» нет ни одного личного имя иноязычного происхождения. Поэтому тюркского проис­хождения таких личных имен как Уруз/Аруз/Урузмаг и Батыр/Бага­тыр/Батрадз не подлежит сомнению. В осетинском нартовском эпосе около 15-ти личных имен считаются тюркского (монгольского) происхождения.
   
8. 
   В осетинском фольклоре красавица Дзерасса второй раз выйдет замуж за волка. Гуннский каган свою младшую дочь выдает замуж за волка. В обоих случаях волк является прообразом небожителя-бога.
   
9. 
   В осетинском фольклоре небожитель является в склеп красавицы Дзе­рассы в виде света и от этого зачала она. В эпосе «Огуз Каган» Огуз женился на девушку, которая спустилась с неба со светом. В обоих случаях свет символизирует небожителя.
   
10.