140
некоторые были странствующими торговцами лекарственных растений, посе-
щающими различные населенные пункты. Для других медицинская практика
была побочным делом, приносившей некоторый доход, тогда как основным их
занятием было земледелие. Некоторые известные врачи занимались исследо-
ваниями и открывали персональные школы с целью более эффективного ис-
пользования своих знаний и приумножения своих доходов.
По меньшей мере было два таких учебных заведения, существовавших в
Лхасе в 1951 г. и одно – в Шигаце.
С 1951 г. по 1959 г. китайские власти терпимо
относились к таким школам
тибетской медицины – это вписывалось в идею, обозначенную как «демокра-
тические реформы». Этот период был благоприятным как для «Мен-ци-кха-
на», так и для периферийных учебных заведений. Китайские власти открыто
демонстрировали уважительное отношение к интеграции «научной базы» и
«социалистических» возможностей тибетской медицины. Преподаватели и
студенты «Мен-ци-кхана» ощущали дух примирения и вежливое отношение
к ним со стороны китайских властей.
В 1963 г., за год до завершения образования, студенты последнего курса
закончили изучение наизусть основной тантры и приступили к практическим
занятиям – вдруг грянула «культурная революция», которая докатилась и до
Тибета. Целью ее было «разрушение социальных и культурных аспектов ти-
бетского образа жизни». В зависимости от классовой принадлежности и преж-
ней
политической деятельности, многие студенты, обучавшиеся в 1963 г., были
отправлены в сельскохозяйственные коммуны в качестве сельскохозяйствен-
ных рабочих и пастухов. К 1973 г. тибетская медицина как социальный инсти-
тут фактически прекратила свое существование. В годы «культурной револю-
ции» «Мен-ци-кхан» не был закрыт, но оставшиеся там штатные работники,
по большей части малоквалифицированные в медицине, больше занимались
«политической борьбой», чем практической медициной.
Однако к 1974 г. функционеры Комитета здравоохранения начали посте-
пенно, хотя и неохотно, признавать важность тибетской медицины как «куль-
турно совместимой»
традиции, особенно связанной с потребностями сель-
ского населения – находившихся там врачей стали привлекать к медицинской
практике.
Социальные изменения, связанные с возвышением роли Дэн Сяопина в
1976 г., и охватившие весь Китай, тем не менее не внесли существенных пере-
мен в политику относительно Тибета вплоть до 1980 г.
Под руководством местных комитетов здравоохранения была начата
программа обучения тибетской медицине в Лхасе, затем в Цетане, Шигаце
и Чамдо (главных областных центрах). Старые врачи, большинство из
кото-
рых обучались до 1959 г., были восстановлены в своих должностях в качестве
преподавателей, и им было разрешено обучение четырем коренным тантрам,
хотя отношение правящей партии к религиозному их содержанию оставалось
141
противоречивым. Директора «Мен-ци-кха-
на» обязали «срочно» собрать тибетских
врачей, рассеянных по всему Тибету вслед-
ствие переворота 1959 г., «культурной рево-
люции» и маоистской политики «исключе-
ния».
Также в это время были попытки разы-
скать врачей, обученных в 1970-х гг. прове-
сти их интенсивное переобучение по новым
программам, основаных на коренных тан-
трах.
В 1980 г. тибетская медицина была вос-
ставлена в своих правах – медицинская «бюрократия»
перевела ее на государ-
ственное бюджетное обеспечение, что было вызвано необходимостью стро-
ительства и содержания современных операционных отделений; разрешила
восстановление учебных программ среди «представителей традиции».
Но ориентация на модернизацию тибетской медицины и установление над
ней государственного контроля отнюдь не были завершены. В «Мен-ци-кха-
не» началась борьба за его будущий курс. Многие молодые врачи благосклон-
но отнеслись к современным тенденциям, к привнесению в тибетскую меди-
цину научных методов, биомедицинских понятий и технологий. Часть врачей
упорствовала и была настроена критически по отношению к рационализации
тибетской медицины в «Мен-ци-кхане», открыто критиковала за это прави-
тельство.
Директор «Мен-ци-кхана», получивший образование в «старом обществе»,
и будучи последним представителем известной медицинской традиции, при-
знавался, что чувствовал себя «разрываемым на
части, толкаемым в разных
направлениях». Однако он полагал, что для поддержки этой институции (ти-
бетской медицины) на законном государственном уровне, приходилось согла-
шаться с нажимом рационализации хотя бы по форме, если не по содержанию.
Также ясно он осознавал, что реально в тибетской медицине будет доминиро-
вать обезличенная биомедицинская тенденция, полностью материалистиче-
ская в своей перспективе, и он старался смягчить последствия
этой политики,
провозглашенной Комитетом здравоохранения».
Do'stlaringiz bilan baham: 
