В. П. Даниленко общее языкознание

Период невербального мышления. Этот период заключается в первоначальном моделировании говорящим предмета речи, без помощи языка. О наличии этого периода в деятельности говорящего свидетельствовали такие разные люди, как А. Эйнштейн и Ф. М. Достоевский. Первый из них писал: «Слова языка, в той форме, в которой они пишутся или произносятся, не играют, как мне кажется, никакой роли в механизме моего мышления. Психические сущности, которые, по-видимому, служат элементами мысли, являются некими знаками или более или менее явными образами, которые могут «произвольно» воспроизво­диться и комбинироваться... Упомянутые элементы существуют для меня в визуальной, а некоторые в двигательной форме. Конвенциональные слова или иные знаки тщательно подыскиваются уже на второй стадии, после того, как эта ассоциативная игра, о которой я говорил, приобретает достаточно устойчивый характер... На этой стадии, когда возникают слова, они, во всяком случае, у меня, возникают в звуковой форме, но это происходит, как я уже говорил, только на второй стадии» (Слобин Д., Грин Д. Психолингвистика. – М., 1976. – С. 172—173).
Ф. М. Достоевский называл невербальный период художественного моделирования «делом поэта», а периоды вербального воссоздания художественной действительности – «делом художника». Он писал: «Чтобы написать роман, надо запастись прежде всего одним или несколькими сильными впечатлениями, пережитыми сердцем автора действительно. В этом дело поэта. Из этого впечатления развивается тема, план, стройное целое. Тут дело уже художника...» (Литературное наследство. Т. 83. Неизданный Достоевский. – М., 1971. – С. 64). Известно, что Ф. М. Достоевский начал писать роман «Преступление и наказание» в исповедальной форме, от лица главного героя, однако в дальнейшем он стал описывать то же содержание от третьего лица. Это свидетельствует о том, что в сознании художника первоначально представлена модель будущего произведения, которая еще не оформлена с помощью слов. Иначе говоря, эта модель существует первоначально в чисто мыслительной форме. Только в дальнейшем она приобрела речевую форму. «Итак, – писал в связи с этим
Л. С. Выготский, – течение и движение мысли не совпадают прямо и непосредственно с развертыванием речи. Единицы мысли и единицы речи не совпадают. Один и другой процессы обнаруживают единство, но не тождество. Легче всего убедиться в этом в тех случаях, когда работа мысли оканчивается неудачно, когда оказывается, что мысль не пошла в слова, как говорил Достоевский, на деле мысль имеет особое строение и течение, переход от которой к строению и течению речи представляет большие трудности...» (Слобин Д., Грин Д. Указ. соч.– С. 171).