Учебно-методический комплекс по дисциплине «Историческая грамматика русского языка» изучаемая на факультете Русской филологии кафедре русского языкознания Самаркандского

5. Фонетические изменения в системе гласных и согласных звуков старорусского языка (XIV-XVII вв.)
В XIV-XVII вв. продолжается развитие той звуковой системы, которая сформировалась к концу древнерусского периода. В системе гласных отсутствуют редуцированные Ъ, Ь, фонема ä, совпавшая с а непереднего ряда. Объединились в одну фонему И две самостоятельные фонемы Ы и И, Они стали позиционными разновидностями одной фонемы еще в древнерусском языке, когда из-за выпадения слабого Ъ звук И во многих случаях оказался непосредственно после твердого согласного и перешел в Ы. С первой половины XIII в. этот переход отражается памятниками в написаниях: из ̮ыноѣ землѣ, в ̮ыную землю, с ̮ывановым селом, с ̮ыноземцы и т.д. Произношение И или Ы с тех пор обусловлено позицией: Ы выступает только после твердых согласных, И- после мягких и в начале слова: выт’и – в’ит’и, мылъ – м’илъ; ива, игла и т.д.
Итак, число гласных фонем по сравнению с ранним древнерусским периодом значительно сократилось (с 11 до 7 фонем). Вместе с тем расширилось употребление Е и О: наряду с исконными Е, О они произносятся на месте сильных Ь, Ъ, Й, Ы̆.
В большинстве великорусских говоров представлена фонема о̂̂ (закрытая), развившаяся из старого открытого О (но не из Ъ!) в тех слогах, на которые в древности падало восходящее ударение: во̂ля, горо̂хъ, моло̂ти, наро̂дъ, село̂, текло̂, холо̂дныи, широ̂кыи и т.д.
Число согласных фонем по сравнению с ранним древнерусским периодом, напротив, значительно возросло. Помимо мягких губных и переднеязычных Т’, Д’, состав согласных увеличился за счет Ф и Ф’. Растет роль согласных в звуковом строе языка. Первостепенное значение в этом процессе имело оформление категории соотносительности твердых-мягких согласных.
После вторичного смягчения полумягких твердые и мягкие согласные впервые совпали в едином звучании (нейтрализовались) перед гласными переднего ряда. Однако их твердость или мягкость все еще оставалась позиционно обусловленной, так как зависела от качества последующего гласного, а именно от его ряда. Только перед А и У выступали, противопоставляясь друг другу, и твердые, и мягкие согласные, ср.: мал (прилаг.) и [м‘ал] (прич.); [в‘е̐ру] (сущ.) и [в‘е̐р’у] (глаг.); [ра́на] (сущ.) и [ра́н’а] (прич.); [ра́ну] (сущ.) и [ра́н’у] (глаг.).
Лишь поздний древнерусский период, вследствие падения редуцированных, начинается постепенное освобождение твердости-мягкости согласных от позиционной зависимости. После утраты конечных Ъ и Ь в одной и той же позиции конца слова различается твердый и мягкий согласный. Следовательно, мягкость (твердость) согласного становится его самостоятельным, независимым признаком, а конец слова – основной позицией различения твердых-мягких согласных: мѣлъ>[м‘ӗл]~мѣлъ> [м’еˇл’], вязъ̭>[в‘аз]~вязь̭>[в’аз’], былъ̭>[был]~быль̭>[был’], тъ̭канъ (прич.) > ткан ~ тъ̭канъ̭ > [ткан’] и т.д.
Некоторые согласные звуки различаются по твердости-мягкости перед другими согласными (но не всеми). Например, сильной для твердых и мягких зубных согласных уже была позиция перед твердыми губными и заднеязычными: [изба]~ре[з’ба], [зо́рк]о~[зо́р’к]а, [скл’а́нк]а~[н‘а́н’к]а и т.д.
По мере развития звуковой системы языка возникают новые сильные позиции, допускающие противопоставление согласных по твердости-мягкости. Так, после объединения Ы и И в одну фонему И твердые и мягкие согласные оказались противопоставленными перед ней: [был]~[б‘ил], [воды́]~[вод’и́] (повел. накл. от водити), [пыта́]ти ~ [п’ита́]ти, [сы́то] (прил. ср.рода) ~ [c’и́то] и т.д.
Важную роль в становлении категории соотносительности твердых-мягких согласных сыграл процесс перехода Е в ‘О (см. об этом ниже), в результате которого они стали различаться и перед О. Примеры: [вол]~[в’ол], [позо́р]~[оз’о́р], по[со́л]~[c’ол] (Р.п. мн.ч. от село), по[кло́н]~[клон], про[сто́р]~ про[т’о́р] (прич.) и т.д.
При изучении истории этой фонетической категории нужно обратить внимание на изменение признака твердости-мягкости у отдельных звуков или сочетаний звуков, например, на изменение сочетаний КЫ, ГЫ, ХЫ, в К’И, Г’И, Х’И. Последние в древнерусском языке были невозможны, так как К,Г,Х в положении перед гласными переднего ряда И чередовались с мягкими шипящими и свистящими (ср.: другъ – друж’ина – друз’и). Когда Ы и И стали разновидностями одной фонемы, выступающими в разных позициях (Ы – после твердых, И- после мягких согласных), после заднеязычных К,Г,Х такого распределения не могло произойти, поскольку они не имели мягких пар. За ними должен был утвердиться один из звуков – либо Ы, либо И. Внутри слов закрепились сочетания К’И, Г’И, Х’И, вытеснив старые КЫ, ГЫ, ХЫ: Кыевъ̭ >Киев, хытръ̭ >хитр и т.д.
Появление в языке мягких К’, Г’, Х’ в позиции перед И соответствовало общей тенденции развития парного противопоставления согласных по твердости-мягкости. Сочетания К’И, Г’И, Х’И отмечаются в памятниках с XII-XIII вв.: киихъ, гибель, вревки, другии и т.д.
Не позднее XIV в. отвердели шипящие Ш’, Ж’, о чем свидетельствуют написания букв Ы и Ъ после шипящих: жывите, дерржытъ, Шышкина дла, жыва, жажы, Ивашъково.
К XVI веку отвердела аффриката Ц, что отражено в памятниках конца XV-XVI вв., в виде написаний ЦЪ, ЦЫ: болшые, улицы, отецъ, концы,.
Сложные исконно мягкие согласные Ш’Ч’ (Ш’Т’Ш’), Ж’Д’Ж’ в большинстве говоров упростились путем утраты взрывного или, реже, второго фрикативного элемента, т.е. перешли в Ш̅’ Ж̅’ (реже – в Ш’T’, Ж’Д’): щука [ш’ч’у́ка]>[ш̅у́ка]; ѣезжу [jе̐ж’д’ж’у]; в некоторых говорах – [ш‘т’у́ка], [jе̐ж’д’у]. Кроме того, во всех южновеликорусских и в части северновеликорусских диалектов они отвердели: [ш̅у́ка], [jе̐ж̅у]. Литературный язык и некоторые средневеликорусские говоры сохранили мягкие долгие ш̅’, ж̅̅’: считать [ш̅’ита́т’], дождя [дож̅’а].
В старорусский период завершается и оформление категории соотносительности глухих-звонких согласных. После падения редуцированных, в результате оглушения конечных звонких согласных и ассимиляции по глухости-звонкости, появились позиции неразличения согласных звуков по этому признаку (в конце слова, в середине слова перед следующим глухим или звонким согласным). В таких положениях глухие и звонкие нейтрализовались, совпадал в одинаковом произношении: родъ̯> [рот] – ръ̳тъ̯ > [рот], козъ̯ > [кос] (Р.п. мн.ч. от коза) - косъ̯ >[кос] (Р.п. мн.ч. от коса), дорожень̯ка > [доро́шк]а - сошь̯ка > [со́шк]а (уменьшит. от соха), прось̯ба > [про́з’б]а - рѣзь̯ба > [р’еˇз’б]а, тать̯ба «воровство, грабеж» > [тад’б]а – ходь̯ба > [ход’б]а и т.д.
Возникновение условий нейтрализации глухих - звонких согласных привело к образованию соотносительных рядов этих парных фонем.
С падением редуцированных косвенно был связан и процесс перехода E>’O (нес > [н’ос]), сестры > [с’о́стры]). В раннем древнерусском языке слова МЁД [м’от], ВЁЛ [в’ол], ИДЁМ [ид’ом] и т.п., в которых теперь после мягкого согласного звучит О, произносились с гласным Е: [м’е́дъ], [в’е́лъ], [ид’е́нъ]. С XII – XIII вв. после мягкого согласного на месте Е часто произносится О. Основным условием для перехода E>O было положение перед твердым согласным: [б‘ер’е́з]а > [б‘ер’о́з]а, [н’ес’е́мъ] > [н’ес’óмъ], [п’е́клъ] > [п’ок], [т’е́плы̳̆jь̯]>[т’о́плоj] и т.д. Таким образом, переход Е в ‘O, очевидно, объясняется воздействием на Е последующего твердого согласного, которое стало возможным в результате падения редуцированных, когда образовались новые закрытые слоги и получили распространение межслоговые фонетические процессы.
Такому изменению подвергался исконный Е и Е из Ь в сильной позиции (но не из !): [кот‘ь̳́лъ̯] > [кот’е́л] > [кот’о́л]; [п‘ь̳́стрь̯] > [п‘естр]>[п‘остр]; [л‘ь̳́гъ̳къ̭] > [л‘е́гок] >[л’о́гок].
Закончился данный процесс в XV столетии, охватив большинство великорусских диалетов. В акающих говорах и литературном русском языке переход Е в ‘O наблюдается лишь под ударением, потому что безударное О при аканье невозможно. В современной орфографии ‘O обозначается Ё, введенной в конце XVIII в. Н.М.Карамзиным: берёза, пёк и т.д.
Окающим диалектам до сих пор свойственно произношение ‘O как под ударением, так и в безударных слогах: [н’осу́], [о́з’оро], [по́л’о].
В современном русском языке Е после мягкого перед твердым согласным произносится только: а) в словах, где он появился на месте ѣ (бе̲лый, ме̲ра, све̲т и т.д.); б) перед поздно отвердевшими согласными (купе̲ц, пе̲рвый, зе̲ркало, душе̲вный, же̲нский); в) в словах, отражающих церковнославянское произношение (кре̲ст, не̲бо, пе̲рст и т.д.); г) в заимствованных после XV в. (апте̲ка, дире̲ктор и т.д.).
Учитывая, когда совершился процесс перехода Е в ‘O, не следует читать ударную букву Е как О в старейших древнерусских текстах.
Итак, с падением редуцированных прямо или косвенно связаны почти все фонетические явления старорусского периода. Прямого отношения к утрате Ъ и Ь не имела история фонем  [ĕ] и о̂.
Как указывалось выше (см. раздел «Древнерусский период»)  представлял собой долгий закрытый Ê, способный переходить в дифтонг . CXV века  в великорусских диалектах стал произноситься по-разному. Во многих южно- и северовеликорусских, а также в средневеликорусских говорах и литературном языке  изменился в Е (возможно, путем усиления второй части дифтонга ): лсъ [л’е̐съ̯>л с>л’ес], мсяцъ [м’е̐с’аць > м’ с’ац’>м’е́с’ац’].
В ряде северновеликорусских диалектов - путем усиления первой части дифтонга - изменился в И. Сначала это произошло в положении перед мягкими согласными: м’и́с’ац’, [с’и́jат’и], в то время как перед твердыми  еще, очевидно, сохранялся: [л‘ĕc], [c’ĕф л’и́то], о лт> [o л‘и́т’и].
В некоторых современных диалектах – северных и южных (например, в части вологодских, костромских, рязанских, тульских и др.) – в соответствии с древним  произносится Ê или дифтонг , но только под ударением.
Изменение звука  в великорусских говорах происходило не одновременно. Так, в смоленских грамотах смешение букв  и Е отмечается с первой половины XIII в., а в новгородских памятниках бесспорные примеры написания И вместо  обнаруживаются лишь с XIV в. Быть может, дольше особое произношение  под ударением сохранялось в говоре Москвы, так как в московских памятниках XVI-XVII вв. буквы Е и  под ударением не смешиваются.
Что касается фонемы , то она на протяжении старорусского периода была утрачена в большинстве великорусских диалектов.