Убайдулла-наме вступление во имя аллаха милостивого и милосердного! /1б

357
, и я буду верен 
завету с вами 
358
. 
Стихи: 
/228б/ Мой выпивавший вино наставник, — да будет радостна душа его!
Сказал: “воздерживайся от общения с вероломными людьми”.
О ПОЛУЧЕНИИ ИЗВЕСТИЯ УБАЙДУЛЛОЙ ХАНОМ О ВОСШЕСТВИИ НА 
НЕБОВИДНЫЙ ПРЕСТОЛ СЕЙИД АБУЛФАЙЗ СУЛТАНА И О ПРОБУЖДЕНИИ 
СЕГО НАИВНОГО ГОСУДАРЯ ОТ СНА БЕСПЕЧНОСТИ 

---

Убайдулла хан, опьяненный сном беспечности и гордившийся своею силою и 
отвагою, узнав об этом ужасном происшествии, вскочил с постели страха; он понял, что 
сделала судьба по указанию ведающего случаи, непостоянного рока и какую игру с ним 
сыграла фортуна. Он был поражен дерзостью и смелостью войска; в сильном изумлении 
он смотрел во все стороны. И сколько ни искал из среды своих приближенных и 
доброжелателей [кого-либо, кто бы ему помог в эту минуту], — никого не нашел. 
Стихи: 
Когда перестало быть счастье подругою его сна, 
To пред ним закрылся путь здравого суждения.
/229а/ Он раскаялся во всем им сделанном, 
Но это было уже бесполезно.
Слабоумный Туракули, в ту ночь предававшийся [разным] удовольствиям, узнав о 
происшедшем, поспешил к государю и подтвердил ему об ударах в большой царский 
барабан с наккара ханы и о выступлении [на сцену] Абулфайз султана; вслед за ним 
явился Афлатун калмык, который тоже рассказал об этом горестном происшествии. 
Двустишие: 
Кто знает, что будет завтра,
Разве только тот, кто создал это “завтра!”. 
[255]
Смелый государь, природе которого были свойственны мужественная энергия и 
беззаветная отвага, потребовал оружие и, вооружившись с ног до головы, приготовился 
вступить в бой с [своими] восставшими слугами. Первым делом он обратился с 
приказанием к одному из входивших в состав его ночной стражи. “Пойди, — сказал он, — 
и справься о Ма'суме аталыке”, в надежде на то, что за день до этого птичка сердца 
аталыка, в силу арабского выражения — “каждый человек есть раб милостей” была 
поймана зерном [царской] милости и настроение аталыка сделалось радостным, благодаря 
пожалованию ему халата и пояса, и между государем и аталыком были закреплены новые 
узы верности. Возможно, [следовательно], что он [и теперь] крепко стоит на своей /229б/ 
верности [государю]. 
Двустишие: 
Хорошо закрепить друзей союзом любви, 
Но что пользы, если в таком союзе нет верности!
Государь сказал: “Аталык мне — вместо отца. На мою голову обрушилось такое 
тяжкое дело, что и представить невозможно. Этому эмиру следует отправиться и погасить 
пламя ярости [моих] слуг и военного сословия и удержать это мятежное и враждебное 
сборище от безобразного дела и гнусного поступка, которое с точки зрения шариата и 
разума — позорно”. Посланный отправился, но, потерпев неудачу, вернулся и доложил, 
что аталык, облекшись в платье бесстыдства и осмелившись открыто заявить о своей 
неблагодарности, нарушил верность [государю], перестал соблюдать истину коранского 
выражения: *он был верен в исполнении своего обещания