Т. В. Зуева Б. П. Кирдан

По славному озеру по Ильменю
Плавает-поплавает сер селезень,
Как бы ярой гоголь поныривает,
А плавает-поплавает червлен корабль
Как бы молода Василья Буславьевича... [К. Д. — С. 91].
Особенно распространена форма многочленного отрицательного па­раллелизма. Например:
Да не бел кречетушко выпархивал,
Не бел горносталюшко проскакивал,
Не ясен соколик тут пролётывал.
Проезжал удалой доброй молодец,
Молодой боярской Дюк Степанович. [Гильф. — Т. 3. — С. 236];
А не темные ли темени затемнели,
А не черныя тут облаци попадали,
А летит ко Добрынюшки люта змея... [Гильф. — Т. 1. — С. 540].
Нередок в былинах композиционный прием ступенчатого сужения об­разов.
Приведем начало былины "Рахта Рагнозерский":
Как во той ли губернии во Олонецкой,
А и во том уезде во Пудожском,
В глухой деревне в Рагнозере,
Во той ли семье у Прокина
Как родился удалый добрый молодей,. [Азб. — С. 364].
В былине "Алеша Попович":
Князи кладут по сту рублев,
Бояра — по пятидесяти,
Крестъяна — по пяти рублев. [К. Д. — С. 104].
Во многих былинах богатырь прежде, чем выстрелить из лука, заговарива­ет свою стрелу (обычно воспроизводится текст заговора). А в былине "Добрыня и Маринка", сверх того, подробно изображается колдовство:
А берёт-то ли Маринка булатний нож,
^, Сама крепкий приговор да приговаривала: — Как я режу эти следики Добрынюшкины, Так бы резало Добрыни ретиво сердце По мне ли по Маринке по Игнатьевной. Она скоро затопляла печь кирпичную. Как метала эти следики Добрынюшкины, Сама крепкий приговор да приговаривала: — Как горят-то эти следики Добрынюшкины, Так горело бы Добрыни ретиво сердце По мне ли по Маринке по Игнатьевны. Не мог-то бы Добрынюшка ни жить, ни быть, Ни дни бы не дневать, ни часу бы насовать. [Гильф. _ Т. 3. — С. 398-399].
Можно отметить использование пословиц в былинах: Здравствуй женим- ши, да не с кем спать! [К. Д. — С. 15]; Муж в лес по дрова, а жена замуж пошла! [Рыбн. — Т. 1. — С. 68]; Всякий молодец на веку женится, А не всякому же­нитьба удавается! [Рыбн. — Т. 1. — С. 82; Рыбн. — Т. 2. — С. 410]; Как ведь с утра солнышко не дпекло, Под вечер солнышко не огреё. На приезде молодца ты не участвовал, А теперь на поезде не участвовать. [Гильф. — Т. 3. — С. 253]; Не хва­лись, Алёша Поповичев, От двора ли идучи, Похвались, Алёша Поповичев, Ко двору приезжаючи [Гильф. — Т. 3. — С. 615]; Да иной от беды дак откупается, А Чурило на беду и нарывается [Гильф. — Т. 3. — С. 178—179]; Всяк кладет за­поведь, да не всяк исполняет. (Эту пословицу сказитель проговорил, а не спел). [Астахова. — Т. 1. — С. 252].
Особенно значительна близость былин к волшебным сказкам богатырско­го содержания. По-видимому, они имели общий мифологический источник: бо­гатырскую сказку-песню, генетически связанную с древнеславянскими мужски­ми обрядами посвящения
(инициациями). Чудесный конь, которому так много внимания уделяют и были­на, и волшебная сказка, безусловно связан с древнейшими обрядами и верова­ниями евразийцев.
"Ригведа" — книга гимнов древних ариев, восходящая к середине 2 ты­сячелетия до н. э. Она позволяет составить представление о том, что еще тогда конь служил символом нескольких богов и был наделен солнечной природой. Жертвоприношение коня совершалось в честь царей. В древнем гимне, посвя­щенном восхвалению жертвенного коня, пели: