Смысл и назначение истории. Пер с нем

 устранение все еще сохраняющейся несправедливости 
в условиях жизни, создание большей социальной справедли­
вости — все это способно, преодолев постоянно возникающую на­
пряженность, прожить путь к росту свободы. 
Отказ от этого может привести к новому непредвиденному ужа­
су беспочвенного существования масс. Каждый, кто хочет обрести 
значимость, стремится идти в ногу с массами. Некоторые предпо­
лагают, что массы куда-то ведут и что истина состоит в том, чтобы 
знать это и соответственно действовать. Между тем массы сами по 
себе не обладают свойствами личности; они ничего не знают и 
ничего не хотят, они лишены содержания и служат орудием 
того, кто льстит их общим психологическим влечениям и страстям. 
Люди в массе легко могут потерять голову, предаться опьяняющей 
возможности стать просто другими, последовать за крысоло­
вом, который ввергнет их в адские бездны. Могут сложиться такие 
условия, в которых безрассудные массы будут взаимодействовать 
с манипулирующими ими тиранами. Однако возможно, что и в 
самих массах создадутся предпосылки для разумного труда и бо­
рения подлинного духа, труда, который находит свое выражение в 
постепенных преобразованиях условий жизни; никто не обозревает 
144 

---

их в целом, однако разум господствует в них настолько, что делает 
возможным установление в будущем упорядоченного существо­
вания, свободы, труда и свободного творчества. 
Мир достиг бы вершины своей истории, если в самих массах 
осуществилось бы то, что раньше ограничивалось кругом аристок­
ратии. Это воспитание, дисциплина жизненного уклада и мышле­
ния отдельного человека, способность учиться, приобщаться к 
духовной жизни, размышлять и взвешивать, находить исторически 
разумное в самых острых исторических коллизиях критичных по 
отношению друг к другу и вместе с тем солидарных друг с другом 
людей. 
В настоящее время главная опасность состоит в следующем: 
если вся предшествующая история со всеми ее событиями лишь 
в незначительной степени затрагивала субстанцию человеческой 
природы, то теперь как будто сама эта субстанция пришла в движе­
ние, и опасность грозит ей самой в ее сокровенных глубинах. Зыб­
кость во всем заставила человека ответить на вопрос: что сделает 
он теперь на основе науки и техники со своим существованием, 
черпая силы в истоках своей сущности? При этом сложившаяся 
ситуация заставляет идти одним непреложным путем с массами. 
Распадение традиционных ценностей.
Прежде религии были 
связаны со всей совокупностью социальных условий. Они служи­
ли основной религии, а религия, в свою очередь, давала им оправ­
дание. Жизнь каждого дня шла в русле религии. Она была само 
собой разумеющейся, всегда присущей человеческой жизни 
атмосферой. В наши дни религия стала делом выбора. Ее сохра­
няют в мире, который уже не проникнут ею. Дело не только в 
том, что различные религии и верования сосуществуют, и самый 
этот факт ставит под вопрос непреложность их истин, религия, как 
таковая, стала особой сферой, выделенной из всеобщей жизни лю­
дей. Традиционные религии теряли свою убедительность для все 
большего числа людей, которые переставали верить почти во все 
религиозные догматы, а также в учение об откровении с его пре­
тензией на исключительность в обладании абсолютной истиной. 
Нехристианская в своей сущности жизнь даже большинства хри­
стиан служит неопровержимым тому доказательством. Жизнь хри­
стианина в ее зримости и непреложной истине, быть может, факти­
чески еще существует в современном мире, но не как массовое яв­
ление. 
Во все эпохи, когда люди мыслили и писали, начиная с осевого 
времени, существовало сомнение. Однако теперь сомнение в ве­
ре — уже не удел стоящих в стороне от жизни индивидуалистов, 
и возникает оно не внутри узких кругов. Оно превратилось в бро­
жение, охватившее все население земного шара. Если человек 
всегда был в какой-то степени склонен к неверию, то раньше этому 
неверию отводилась лишь узкая сфера. В условиях жизни и трудо­
вой деятельности прошлого люди сохраняли устойчивость своего 
существования благодаря религии. Условия же века техники спо­
собствуют утверждению нигилизма внутри населения, превратив­
шегося в массы. 
145 

---

То, к чему всегда был склонен человек, обрело теперь опору в 
духовном движении как таковом, в превратно истолкованном зна­
чении науки, в ложном понимании ее массами. Сказанное Бэконом 
подтвердилось — частичное знание ведет к неверию, полное — к 
вере. 
Растущее неверие нашей эпохи завершилось нигилизмом. Ниц­
ше оказался пророком. Он первым увидел его во всем его пагубном 
значении, обнаружил во всех его проявлениях, сам претерпел его, 
став жертвой своего времени и стараясь напряжением всех своих 
сил преодолеть е г о , — но напрасно. 
Нигилизм, бессильный вначале в своих отдельных проявлениях, 
становится со временем господствующим типом мышления. В на­
стоящее время представляется даже возможным, что все насле­
дие прошлого, начиная с осевого времени, будет утеряно, что 
история человечества от Гомера до Гете будет предана забвению. 
Это звучит как предвидение, грозящее человечеству гибелью. 
Во всяком случае, очевидно одно: ни предвидеть, ни предста­
вить себе, что в таких условиях произойдет с Человеком, невоз­
можно. 
В настоящее время мир подвержен обаянию такого философ­
ствования, которое ищет истину в нигилизме, призывает к стран­
ному героическому существованию без утешения и надежды, к 
приятию суровости и беспощадности, к якобы чисто посюсторонне­
му гуманизму. Это — учение Ницше, воспринятое его эпигонами 
без его увлекающей напряженности и воли к преодолению ниги­
лизма. Однако полностью принять нигилистическое учение человек 
не может. В ситуации всеобщего неверия его уделом становится 
слепая вера. Такая вера — не что иное, как вынужденная замена, 
она неустойчива и отказаться от нее легко. Ее содержание может 
быть самым странным и разнообразным, она может быть даже 
просто верой без содержания, верой в движение как таковое. Эта 
вера претендует на то, что она составляет единство с природой, 
с мировой историей; она фиксируется в программах спасения че­
ловечества, замыкается в псевдонаучных тотальных воззрениях — 
в марксизме, в психоанализе, в расовой теории (чьи научные эле­
менты, правда, редко выступают в чистом виде, однако несомненно 
в них присутствуют). 
В этом распадении веры можно выделить в качестве примеров 
ряд типичных явлений.