Save my heart

Примечание к части
29/101

---

Примечание к части
Там так много текста, что я даже не пыталась читать его, чтобы найти ошибки.
Бету бы найти, чтобы вычитывала, а то я слишком ленива для этого... Может кто
хочет попробовать - напишите мне в лс
30/101

---

Когда-нибудь обязательно
— Чонгук… — начинает Тэхён, но тот кидает на диван омежий телефон, 
отворачиваясь.
— Я сказал ему, что ты забыл телефон, а я завтра верну его тебе, — Чон уходит в 
спальню, а Ким вздыхает, смотря на телефон. Не чувствует злости или 
раздражения от того, что альфа разговаривал с Сону, даже наоборот. Он 
поднимается с нагретого места и идет вслед за ним в спальню, прислоняясь 
плечом к стенке.
— Спасибо, что прикрыл, — тихо шепчет, закатывая рукава белоснежной 
рубашки, которая достает ему до бедер. А затем что-то щелкает в голове, и 
омега подходит ближе к брюнету и обнимает его со спины, шепча куда-то в 
затылок: — Прости, правда… Не знаю, что на меня нашло. Ты не виноват. Ты… 
Наоборот, помогаешь мне, поэтому спасибо, — отстраняется лишь для того, 
чтобы оказаться лицом к лицу с альфой и целомудренно поцеловать в щеку.
— Это неважно, — хрипло говорит Чонгук, неосознанно приобнимая его за 
талию. — Ты был прав. У нас ничего не должно поменяться. У тебя есть Сону, и 
ты заранее сказал, что не хочешь этого, поэтому больше рисковать не стоит, 
верно? — вопреки своим словам, Чонгук целует омегу. Обхватывает щеки и 
долго целует, держась вплотную. Тэхён не тот, кого можно делить, и Чонгук не 
тот, кому он принадлежит, все просто, как дважды два. — Ты поразительный 
омега, и я могу сказать, что твоему Сону очень даже повезло, раз ты его 
любишь. Видимо, было за что.
— Ты правда очень хороший, Гуки, — кажется, так он еще его не называл. Тэ 
чувствует, как краснеют щеки и становится жарко. В такие моменты и не 
поймешь, кто из них старше — да и Тэхёну не хочется думать о разнице в 
возрасте. Он старше, но… С Чонгуком получается чувствовать себя уязвимым.
— Оставайся, если хочешь, я принесу тебе телефон, — Чон пытается себя 
убедить, что ему это не надо. Что все то, что происходит с ними — просто 
реакция на истинность. Возможно, самовнушение, что они друг другу так 
необходимы. Они даже не знают друг друга нормально, чтобы назвать это 
подобием отношений. Он уходит в гостиную, а после возвращается, обнимая 
омегу под расстегнутой рубашкой.
Ким подавляет в себе желание облегченно вздохнуть, когда альфа обнимает 
его — больше не злится, значит. Ссориться со своим истинным не хотелось, так 
как из-за прочной связи даже без метки Тэхён ощущал эмоции, исходящие от 
Чонгука, как свои собственные. Раздраженный альфа был, несомненно, 
сексуальным, но его злость Тэ не нравилась. Теперь же он испытывал 
умиротворение и облегчение от того, что их перепалка не закончилась плачевно, 
более того — они сами пресекли ссору на корню.
— Ты не хочешь сходить поужинать в кафе? — горячие ладони альфы касаются 
обнаженной кожи; блондин осознанно жмется ближе, довольно жмурится от 
прикосновений и едва не пропускает мимо ушей вопрос про ужин, пока тот 
поправляет его волосы. — В магазине было очень много народу, поэтому ближе к 
ночи, надеюсь, их будет поменьше, чтобы можно было справиться с 
продуктами, — тянет альфа, чуть покачивая Тэхёна из стороны в сторону. 
31/101

---

Размышления приводят к тому, что они могут притвориться вполне счастливыми 
до конца его течки. Чонгук, по крайней мере, может. До завтра ему точно не 
будет звонить Сону, отвлекая, точно не придется отвлекаться на друзей Чона, 
единственное что может отвлечь, так это подготовка к завтрашним парам, но 
тем не менее спокойной атмосферы она не нарушит, если они снова не 
поссорятся.
— Что? В кафе? Ну, можно, — пожимает плечами. Какая разница, куда, если 
Чонгук будет рядом с ним. — Только я сам за себя плачу. И даже не вздумай 
спорить, моя работа хорошо оплачивается, а ты все еще студент! — с легким, 
тихим смехом омега отстраняется, садится на кровать, дабы натянуть на себя 
джинсы, а затем шарится в шкафу альфы, пытаясь найти теплый свитер для 
себя и для Чонгука. Наконец, находит — себе белоснежный, с высоким горлом, а 
брюнету вручает черный. Чон перехватывает его, наблюдая за омегой с 
интересом во взгляде. — Надевай, на улице холодно, — наигранно-строго 
говорит Ким, а затем скидывает с себя рубашку и надевает свитер, буквально 
утопая в нем. Вещь мягкая, пропитана запахом предназначенного — блондин 
втягивает носом кофейный аромат и довольно улыбается. По телу разливается 
приятное тепло.
Чонгук натягивает свитер молча, продолжая наблюдать за расслабившимся 
омегой. Всё же, хорошо, что они справились с эмоциями, а не раздули скандал. 
Тэхен в его свитере — как отдельное произведение искусства, кажется еще 
более утонченным, чем обычно. Чон даже тихо усмехается тому, как тот 
прихорашивается.
— Твои вещи созданы для меня, — шутит омега, поправляя растрепавшиеся 
волосы перед зеркалом. Губы искусанные, припухшие после поцелуев, а на 
щеках легкий румянец и неизвестно, что именно повлияло на его появление. Он 
улыбается.
— Если ты не забыл, то и сам ты полностью создан для меня, мы же истинные, 
помнишь? — Тэхён смущенно отводит глаза.
— Собирайся, ну! Кто из нас еще копуша, — ворчит себе под нос и опускается на 
кровать, выжидательно глядя на альфу. Тот тихо смеется и застегивает ремень.
Чонгук поправляет ворот и разглаживает джинсы, которые не успел снять 
после прихода. Тэхен своим ворчанием заставляет лишь тихо смеяться. Чон 
присаживается перед ним, вздыхая и пихая обратно на кровать. Ким от 
неожиданности путается в скомканном одеяле, пока альфа тихо хихикает, 
говоря, что копушей остается все еще он. — Прогуляемся? На улице достаточно 
свежо.
— Наглый альфа, — ворчит Тэхён, а потом выходит вслед за ним в коридор. На 
душе легко. Чонгук помогает ему поправить шарф на шее, что был 
бесцеремонно сброшен, когда Тэ пришел, и открывает дверь, выходя вслед за 
ним. Вечером народу много, и это даже хорошо, потому что если кто-нибудь из 
студентов случайно окажется в этом районе, вряд ли уловит их в толпе.
На улице свежо, а еще темнеет постепенно — кое-где уже загораются 
фонари, люди спешат домой, возможно, к своим семьям или в пустую квартиру. 
Тэхён видит много парочек, которые держатся за руки, поправляет на себе 
шарф и жмется ближе к брюнету, когда мимо проходит какая-то шумная 
32/101

---

компания, норовя задеть плечом или сбить с ног. Чон рефлекторно прижимает 
его к себе за плечи, защищая. С Сону им редко удается вот так выйти вместе 
куда-нибудь — альфа занятой человек, и Тэхён не помнит, когда они в 
последний раз выходили в свет — разве что в самом начале отношений мужчина 
водил его по различным кафе и ресторанам, дарил цветы и показывал красивые 
места. Теперь же они виделись лишь за ужином.
С Чонгуком все совсем не так, это чувствуется сразу же — у этого мальчишки 
еще нет никаких важных дел, он наслаждается жизнью и не думает о 
проблемах, касающихся работы и денег. Молодой и беззаботный, но разве это 
плохо? Ким улыбается сам себе, когда приходит к выводу, что это даже мило.
В любимой кофейне Чона уютно как и всегда. Тэхён оглядывает новое место 
и удовлетворенно улыбается, следуя за брюнетом. Чон здоровается со знакомым 
официантом, прося принести ему уже привычный латте и вишневый чизкейк. 
Парень кивает, поворачиваясь к Тэхену, и мило спрашивает, что будет омега. Тот 
просит официанта принести ему зеленый чай, черничный кекс и мороженое — 
сладкого хочется, так как нужно восстановить силы, которые, как думает Ким, 
ему еще понадобятся.
— Я часто здесь завтракаю, когда время есть перед парами, — говорит брюнет, 
откладывая телефон в сторону. Смотрит на Тэхёна и вздыхает. Красивый. Но 
больше ничего сказать не успевает, потому что Тэхёна окликают.
— Тэхён… О, ты не один, — перед Кимом стоит Юнги, вопросительно глядя на 
альфу. Тут и идиот поймет — Тэхён не пил таблетки, от него несет Чонгуком, да 
и сам он явно не выглядит как на деловой встрече. — Хотел поздороваться. 
Приятного вечера, потом созвонимся.
Тэ кивает, понимая, что под этим «созвонимся» кроется что-то вроде «если 
ты всё не объяснишь, у тебя будут проблемы».
— Всё хорошо? — обеспокоенно спрашивает Чонгук, дотронувшись до его руки, 
но Тэхён неожиданно легко улыбается.
— Да, это Юнги. Он ведет у нас античную литературу. У тебя, кажется, нет этого 
профиля. Мы дружим.
Заказ приносят довольно быстро. В кафе тихо играет музыка — кажется, что-
то из джаза — людей не так много, а потому Ким позволяет себе расслабиться и, 
наконец, нормально поесть. Кекс уничтожается в два счета, а затем приходит 
черед мороженого. Омега слизывает с ложки холодную субстанцию, не смотря 
на Чонгука, но кожей чувствуя его взгляд. Дразнит специально — облизывает 
испачканные в сладости губы, зачерпывает еще мороженого и сует чайную 
ложечку в рот, а затем ведет ею по губам, переводя взгляд на юношу. Чувствует 
себя таким глупым и свободным подростком. Чон наблюдает за ним. Тэхен 
играет, Чон прекрасно это видит, но даже если бы хотел сопротивляться, не 
смог бы. Смотрит в упор на то, как блондин извращается с чайной ложкой, 
измазав губы мороженым, понимая, что омега доведет его до той точки 
невозврата одним взглядом.
— У тебя на щеке что-то, — говорит негромко, привстает и наклоняется к 
брюнету, чтобы опалить горячим дыханием его ухо и прошептать: — Хочешь 
меня?
33/101

---

Точка. Отвечать Чонгук не видит смысла, все и так элементарно: чуть 
отодвинув Тэхена от себя, он слизывает сладость с его и без того припухших губ, 
смотря потемневшими глазами на своего личного демона-искусителя. На них не 
обращают внимания, он может позволить себе сделать так один раз. Ким хитро 
улыбается.
— Мы дойдем до дома в таком состоянии? — спрашивает альфа, жестом прося 
им принести счет. Расплачивается сам, коротко прерывая Тэхена словами: 
«потом отдашь, слишком долго», и поднимается, даже не застегивая куртку. 
Бежать по улице в таком состоянии вообще не лучшая идея, но увы сегодня его 
друг-менеджер, который мог одолжить ключи от подсобки, не работает, да и 
кафе — не ночной клуб, чтобы тащить Кима в туалет. Благо дом совсем уж 
рядом, через парк дорога минут 5 занимает.
Провокация срабатывает на все сто — Тэхён хватает брюнета за руку чуть 
крепче и улыбается полубезумно, пока Чонгук в взвинченном состоянии 
старается дойти до дома. Ким более спокоен и сдержан, в то время как 
выдержка альфы летит к чертям. Поэтому до дома они не доходят — и это даже 
интереснее, а еще безумно заводит.
Лифт Чонгук не ждет. Видит, что он где-то совсем высоко, а потому тащит к 
своей машине, благо, ключи никогда не забывает, а стоянка подземная. У Тэхена 
в глазах словно звездное небо — смотришь, а потом выбраться не можешь. 
Россыпь звезд, искры интереса и легкая усмешка — Чон почти тонет в этом 
коктейле из чувств. Свитер с омеги он не снимает — это выглядит особенно 
пикантно и совсем как в старых подростковых фильмах. Разве что вместо 
открытого неба — подземная стоянка. Сдерживаться не хочется от слова совсем, 
Чонгук плюет на запрет Тэхена, оставляя один засос под ключицей, чередой 
мелких поцелуев спускается к его животу и снова задает себе вопрос, почему 
они не встретились раньше. Почему тот, кому принадлежит Тэхен — не он, а 
неизвестный ему Сону, который так легко оставляет его даже на период течки. 
Чон бы не оставил. Надо обязательно спросить об этом Тэхена, но не сейчас — 
сейчас лишь ощущения и смешанный запах, пьянящий лучше крепкого алкоголя.
Блондин тихо стонет, чувствуя губы Чона на такой охочей до прикосновений 
сейчас коже.
— Подожди. Ты хочешь здесь? — знает ответ, а потому дожидается, пока альфа 
откроет дверь автомобиля и забирается на заднее сидение, утягивая за собой 
своего истинного. Ужасно неудобно и до ужаса тесно, а еще они так и не купили 
презервативы. Но у омеги совсем другие планы на этот вечер.
Он тянется к джинсам альфы и расстегивает их, спуская настолько, 
насколько может. Стягивает боксеры и жестом приказывает юноше лечь, а сам 
забирается сверху. Демонстрируя прекрасную растяжку, упирается пятками в 
дверь, а сам наклоняется ниже, к немалых размеров члену.
— Давно хотел это сделать, — признается с придыханием, а затем проводит 
языком по головке, с нажимом давит на каждую венку, облизывает и вбирает в 
рот наполовину — Сону любителем минетов не был, хотя Тэхён не раз 
предлагал. А тут выдается такая возможность с истинным, который точно не 
откажет, да еще и поощрит.
34/101

---

В салоне жарко, свитер хочется снять, но Ким терпит и с упоением сосет — 
то быстро, соблюдая собственно заданный темп, то резко вынимает член изо 
рта, дует на головку и дразнит кончиком языка. То умело берет за щеку, то 
пропускает глубоко в горло, подавляя рвотный рефлекс. Мысль о том, что альфе 
сейчас приятно — и это слышно по хриплым стонам и тяжелому дыханию — 
приносит неимоверное удовольствие, поэтому Тэхён не останавливается, лишь 
изредка поглядывая с усмешкой на альфу из-под полуопущенных ресниц.
— О черт, — Чонгуку правда слабо верится, что все это с ним сейчас происходит. 
Даже при всей неприступности и гордости Тэхена отсасывает он с особым 
удовольствием. Даже учитывая то, что Чонгук не его пара. — Ты похож на 
порноактера, — он смотрит вниз на светлую макушку омеги почти черными от 
возбуждения глазами, буквально прожигая в нем дырки. Не то чтобы Чону очень 
уж хотелось знать о том, где и на ком он учился (нелюбовь к Сону растет в 
геометрической прогрессии)… Совсем не хочется, откровенно говоря. От одной 
мысли о том, что кто-то другой был на его месте, касался тонкой талии, целовал 
стройные бедра, собирал губами хриплые стоны, в груди зарождается рык. Он 
хочет сказать еще что-то, но слова застревают в горле в тот момент, когда 
влажные губы снова накрывают его плоть.
Приходится шумно выдохнуть, чтобы не простонать особенно громко. Сейчас 
Чонгук даже рад, что не отказался от своей идеи, рад, что на коленях перед ним 
не стоит один из тех, с кем он уже спал — они, откровенно говоря, совершенно 
не умели сосать. Тэхен же старательно берет глубже, все-таки вырывая из парня 
низкий стон, когда припухшие губы скользят по основанию, а кончик чужого 
носа практически упирается ему в живот. От частых вдохов-выдохов губы у него 
пересыхают — их приходится то и дело облизывать, — перед глазами плывет и 
периодически темнеет, когда удовольствие становится непереносимым. В 
погоне за разрядкой Чонгук толкается в горячий рот, но кончить ему не дают. В 
отместку он загоняет член как можно глубже, все еще стискивая в кулаке пряди 
чужих волос, прежде чем Ким отстраняется.
— Иди ко мне, — хрипит Чон, (в висках пульсирует, уши застилает шум бегущей 
по венам крови), позволяя блондину подползти ближе и расцепляя онемевшие 
пальцы, которыми держался за кресло. От хриплого голоса альфы у Тэхёна 
бегут мурашки по коже: такому Чонгуку хочется подчиняться, пусть он и 
младше. — Живо, — подгоняет он, со звоном прикладываясь широкой ладонью к 
ягодице парня. А когда его приказ выполняют, усаживает к себе на бедра, 
облизываясь, как голодный зверь. Потому что Ким Тэхён — его постыдная 
слабость. — Вряд ли у меня в машине есть презервативы, придется опять 
следить за этим, — хрипло усмехнувшись, Чонгук сжимает его ягодицы и 
медленно, осторожно входит до конца, давая Тэ немного привыкнуть, прежде 
чем двигаться. Он толкается неторопливо, хотя хочется врываться в это 
отзывчивое тело, брать его грубо, сильно, но в машине это совсем неудобно, 
потому держит стабильный плавный ритм, водя губами по шее, не позволяя себе 
оставлять на ней следы.
Блондин издает первый громкий стон, когда истинный оказывается внутри — 
немалых размеров орган вторгается в податливое тело, и Тэхён принимает его, 
сжимая в себе и кайфуя от того, насколько ему хорошо. Несколько минут на 
привыкание, и омега сам насаживается на член альфы, цепляясь длинными 
пальцами то за мощные бедра брюнета, то за кожаную обивку автомобильного 
кресла. Ким отмечает, что завтра обязательно нужно сходить за продуктами и в 
аптеку — за презервативами и, возможно, смазкой, потому что в конце течки 
35/101

---

вряд ли получится трахаться без подготовки.
— Пока тебя… не было, я… выпил противозачаточные, — с перебоями говорит 
Тэхён, иногда открывая рот, чтобы вдохнуть глубже.
Тэхён представляет, как они выглядят со стороны — сексуальный донельзя 
Чонгук с его сильным, мускулистым телом и Тэхён без белья, но в чертовом 
белом свитере — своеобразное извращение, но с обоюдного согласия. В 
подростковом возрасте он мечтал о таком. Что его альфа будет резко от него 
отличаться, будет внешне его полной противоположностью, будет брать так, как 
сейчас это делает Чон. От этих мыслей резко становится жарко, а рот 
наполняется слюной. Боже, как ему было сейчас хорошо.
Обычных прикосновений губ к коже становится недостаточно — хочется 
чего-то большего, поэтому Тэхён шепчет: — Больше не сдерживай себя, — тем 
самым отменяя все запреты, которые сам когда-то наложил, позволяя истинному 
все, что он захочет. К черту весь мир, у них еще неделя вместе и сумасшествие 
одно на двоих. У Тэхёна сумасшествие, ему кажется, еще немного, и он точно на 
Чонгуке свихнется. Особенно на их сексе.
Тэхён чуть приподнимается, насколько это получается в автомобиле, а затем 
резко опускается на член. Чонгук помогает ему, придерживая за бедра. С губ 
невольно срывается хриплое, тихое «Ч-Чонгук-а…», и Тэхён содрогается в 
мощном оргазме, кончает, пачкая кожаную обивку и свой живот, обессиленно 
обмякая в объятиях брюнета.
— Когда-нибудь ты точно затрахаешь меня до смерти, — смеется хрипло, 
понимая, что голос все-таки сорвал и придется оправдываться перед 
студентами и коллегами, сочиняя историю про неожиданно нагрянувшую 
простуду. Да еще и Чон оставил несколько укусов на светлой коже. Будет повод 
носить водолазку.
— Когда-нибудь обязательно, — усмехается в ответ Чонгук, обнимая его и целуя 
во влажный висок. Понимает, что это когда-нибудь в его понимании заходит за 
момент конца течки. До невозможного жарко в машине, воздуха на двоих не 
хватает, но Чон не жалуется, даже наоборот. — Напомни мне носить с собой 
хотя бы по одному презервативу на джинсы. Мы же не хотим, чтобы вместо 
недельного отпуска из-за течки тебе пришлось брать декретный.
Тэхён думает о том, что рядом с Чонгуком чувствует себя, как подросток с 
бушующими гормонами — секса в его жизни становится раза в три больше, 
нежели обычно. И это так потрясающе, что коленки трясутся, и бедра сводит от 
одной мысли, что чуть ниже, там, где никто не видит, следы от сильных рук, 
поцелуи и укусы. Слова восхищения омегой.
Чонгук легко гладит его по волосам, наслаждаясь ускоренным 
сердцебиением и давно уже нечистым ароматом вишни. Смотрит на шею, где 
красуются минимум пять отметин от его губ, и гладит по спине и пояснице, 
забираясь под свитер. Влажная кожа безумно приятная под его пальцами. 
Такого омегу он представлял себе из описаний в книжках. Настоящего омегу.
— Ты прав, тебе идёт этот свитер. Оставь себе, — альфа помогает ему натянуть 
штаны обратно, но особо о внешнем виде не заботится, потому что до квартиры 
совсем недалеко, да и вряд ли им кто-то встретится. Но этим кто-то оказывается 
36/101

---

ворчливая старушка, зашедшая в лифт почти вместе с ними. Чонгук знает, что 
она живёт на два этажа ниже, видел пару раз, и когда та начинает ворчать о 
том, что парень совсем распустился, уже к себе домой водит, сдержать тихий 
смех не получается. Чонгук лениво целует изгиб чужой шеи, пока они не 
выходят из лифта. Тэхён тихо хихикает ему в плечо, пряча глаза.
В квартиру парень заходит на ватных ногах, держась за альфу, как за 
единственную опору. Идти в душ сейчас кажется непосильной задачей для 
двоих, да и сил хватает только на то, чтобы дойти до кровати. Оба уставшие, 
измотанные, но довольные; Ким стягивает с себя свитер, отмечая, что и впрямь 
нужно оставить его себе, а затем стаскивает с длинных ног джинсы, складывая 
их в шкаф. Чонгук наблюдает за его узкой спиной и удовлетворенно улыбается. 
После чего наконец падает на кровать, тут же накрываясь пока холодным, но 
мягким одеялом. Прижимается к альфе, чувствуя его объятия.
— Мне подождать тебя завтра после пар? Или снова сам?
— Нет, подожди меня где-нибудь за парком. Не хочу, чтобы на меня пялился 
кто-нибудь, кроме тебя. Мне так спокойнее, — мурлычет омега, закрыв глаза. 
Спать не хочется, хочется просто тихо поболтать, чувствуя мягкие 
поглаживания. — Предпочту течь, зная, что ты в любой момент мне поможешь.
— Когда-нибудь ты перестанешь так бурно реагировать на мое присутствие, — 
смеется альфа, поглаживая его по влажным волосам.
— Когда-нибудь обязательно.
37/101

---