Save my heart

Примечание к части
Нервы сдали, и я сдала предпоследний экзамен. Сил нет, денег нет, зато глава
есть <3
47/101

---

Пожалуйста
Слова Тэхёна для Чонгука, как иголки под кожу. Остановиться. 
Неужели он правда думает, что они смогут? Что смогут так просто махнуть 
рукой и разойтись? Чонгук не то в отчаянии, не то злится. Не может заставить 
себя хоть что-то сказать или пошевелиться. Это и больно, и глупо, и 
непередаваемо бесит. Возраст, статус… Да какая разница, если им вместе 
хорошо? Но Чонгук молчит. По-хорошему, ему бы высказать все то, что он 
думает. Но он все еще молчит. С минуту смотрит на светлую макушку, а потом 
все так же молча выходит из кабинки, не выключая воду. На губах все ещё 
привкус вишни и крови. Это ранит похуже пули. В этом случае в грудь, где-то в 
районе сердца. Тэхён не останавливает.
Чонгук не может заставить себя остаться в своей же квартире. Не может 
заставить себя поговорить с Тэхёном нормально, потому что кажется, что один 
взгляд, и альфа буквально набросится на него с обвинениями. Почему он не 
может просто смириться? Почему не может принадлежать не кому-то другому, а 
Чонгуку? Носить его метку и быть счастливым?
На улице холодно, с мокрыми волосами особенно, но Чон особо этого не 
замечает. Набирает брата и говорит, что едет к нему, покупая по пути выпить. 
Хотя, наверняка, и у Хосока нашлось бы.
Брат не спрашивает — понимает по одному виду, поэтому только кидает 
полотенце и молча пьет рядом. Это, вообще-то, ещё хуже. Обычно, они болтали 
буквально обо всём, Чонгуку казалось, что хён на любой вопрос знает ответ, а на 
каждую проблему — решение. Но Хосок молчит. Возможно, так даже легче.
В понедельник у Чонгука две пары с Тэхёном, но видеть его не хочется 
совсем. Ещё час назад он был готов на все, лишь бы прикоснуться, но сейчас 
просто мечтал вернуться в начало недели и проигнорировать запах омеги и его 
самого. Притвориться, что не заметил, что глубоко плевать. Это было бы лучшим 
решением для них. Или хотя бы вернуться в душ, чтобы не ставить метку.
Понимая, что всем этим он в своей жизни не меняет ровным счётом ничего, 
Чонгук благодарит брата за компанию, отказывается от предложения 
переночевать у него и тащится домой, снова заходя в тот же магазин и покупая 
долбанные ароматизаторы с запахом яблок, чтобы перекрыть аромат истинного 
в квартире. Тэхён туда больше не вернётся, а Чону там ещё жить. Домой в итоге 
он возвращается лишь под утро, чувствуя себя разбитым, но достаточно 
спокойным, чтобы не разреветься как мальчишке над любимой потерянной 
игрушкой. Все когда-нибудь заканчивается. И это закончилось тоже. Так и 
предполагалось изначально.
***
Тэхён сам все испортил.
В понедельник утром Ким самому себе напоминает ходячий труп. Несмотря 
на то, что он все это время провел у Юнги, который теперь в курсе истории — с 
того самого момента, когда Тэхён оказался на пороге его квартиры с видом 
побитого щенка. Мин, выслушав друга, коротко говорит: «Пиздец», и достает 
48/101

---

вино из холодильника. А потом долго слушает всхлипы помеченного истинным 
омеги, признания взахлеб и частые-частые «прости», точно адресованные не 
ему.
В университет идти не хочется, ровно как и вести лекции, особенно у группы 
Чонгука — видеть его лицо, вспоминая свое холодное, гулкое «нужно 
остановиться» — почти что изощренная пытка. Но блондин все равно плетется 
на пары, понимая, что не может забить на работу. Самочувствие немного 
подводит — тошнота подступает к горлу с самого утра. И он без понятия, от чего 
конкретно — от вина, количества пролитых слез, стресса или всего сразу.
Он не может забить на работу, но очень хочет, когда видит знакомую 
фигуру; Чонгук на него даже не смотрит. Сидит дальше, чем обычно, не 
отвлекается, не пытается даже разговаривать с кем-то. Вокруг него давящая 
аура: некоторые отсаживаются подальше, чувствуя на себе его давление. Омега 
начинает лекцию, не особо понимая, что вообще говорит, а под конец пишет на 
доске задания, которые нужно выполнить для получения зачета. Аура Чонгука 
до него, на удивление, не доходит. Словно бы у него кокон своего негатива 
перекрывал все остальное.
— Чонгук… — окликает его Ким по привычке в конце пары, едва не добавив: 
«задержитесь ненадолго», а потом тушуется под взглядом альфы. Он смотрит 
раненным, побитым зверем, который по глупости доверился не тому. 
— Неважно…
Чонгук не может поднять взгляд на Тэхена. От лёгкого шлейфа любимого 
запаха мутит. В груди неимоверно больно жмёт, мешая дышать. Он всю лекцию 
притворяется, что пишет, пытается не обращать внимание на рой мыслей, и 
когда слышит это родное «Чонгук», поднимает взгляд с особым непониманием в 
зрачках. Чувствует себя брошенным щенком, кинутым на произвол судьбы. 
Потому что он впервые влюбился, а перед ним выстроили стену, сказав «нет». 
От этого только хуже. Казалось, что за выходные стало легче. В квартире пахло 
яблоками, ни одной вещи Тэхёна не было. Но стоило его лишь увидеть, и без 
того кровоточащая рана открылась снова.
Тэхён сбегает сам. Заходит в туалет, где долго пытается прийти в себя, 
опирается на раковину двумя руками и смотрит в зеркало. Смотрит и не может 
узнать прежнего себя. Метка жжется, причиняет боль, но омега только сильнее 
трет ее через ткань, желая вывести напрочь, как и самого Чон Чонгука — из 
своего сердца. Она снова начинает кровоточить — хорошо, что под повязкой. 
Понимает, что струсил, что многое не сказал, прикрываясь простым «надо 
остановиться».
«Я боюсь, что надоем тебе».
«Я не знаю, что делать дальше».
«Ты так молод».
«Ты мне нужен».
«Я, кажется, тебя…». 
Уведомление о новом сообщении приходит не вовремя. Сону пишет простое: 
«Я скучаю», а Тэхён смеется — на грани истерики.
Он тоже скучает. Только не по нему вовсе.
49/101

---

У группы больше нет пар у Тэхёна сегодня, и Чонгук не знает, что делать. 
Сначала докуривает купленную позавчера утром пачку, а потом спрашивает 
совета у Хосока. Тот старше, тот должен понять. Брат говорит простое и 
твердое: «Поговори с ним», а Чонгук усмехается. Интересно, когда сам Хосок 
поговорит с ним о таинственном омеге? Да и к чему самому говорить с тем, кто 
не хочет тебя слушать? Но хёна все же слушается, поднимаясь с холодной 
крыши и спускаясь обратно в аудиторию к Тэхену. В ней, к счастью, только 
омега. Видно, что такой же подавленный, видно, что невыспавшийся. Но всё 
равно красивый. Словно картинка. Чон полминуты смотрит на него от двери, 
ловя каждый вздох, а потом заходит внутрь и закрывает дверь. Ничего не 
говорит, просто идёт вперёд, обнимая того с особым отчаянием.
Тэхён никак не ожидал, что через каких-то полчаса после истерики в 
туалете, к нему в аудиторию придет тот, кого он меньше всего ожидал увидеть, 
чье лицо старался забыть, понимая, что бесполезно. Любая попытка обернется 
крахом. И то, что он делает, заставляет омегу замереть на месте. Даже дышать 
редко.
— Пожалуйста… — неожиданно тихо просит альфа, подразумевая все, что в 
голове: «не бросай меня, не уходи, будь моим, я смогу о тебе позаботиться». Это 
все, что нужно. Тэхён — все, что ему действительно нужно. Чонгук видит лишь 
один выход, если Ким сейчас оттолкнет — уехать обратно в Америку, забыть, как 
страшный сон то, чего и случиться не должно было. Но что-то подсказывает, что 
не выйдет.
Хочется сказать, что Тэхён не должен быть с Сону, ни с кем, кроме него, не 
должен. Плевать, что все начиналось, как простой секс. Чонгук признает, что 
проиграл и влюбился в того, в чью жизнь обещал не вмешиваться, но это 
невозможно. Теперь невозможно. Брюнет медленно съезжает на колени, 
утыкаясь лбом ему в живот. Он думал, что сможет с ним обо всем поговорить, а 
теперь понимает, что и слова сказать не может.
— Пожалуйста, — на грани слышимости повторяет альфа, сильнее сжимая руки 
вокруг тонкой талии Тэхёна. И плевать, что они в институте, а дверь не 
запирается. Плевать, что их могут увидеть. Сейчас ему важно лишь быть рядом, 
чтобы не умереть морально. Хотя бы малый шанс на взаимность.
Чонгук опускается на колени, и Тэхён задерживает дыхание. Обнимает его, 
шепчет всего одно слово, а у Кима внутри все переворачивается и сердце, 
кажется, остановится вот-вот — так больно еще не было. Такие альфы, как Чон, 
не стоят на коленях, не просят прощения, не показывают своих слабостей. Но он 
это делает. Блондин вспоминает того Чонгука, который с усмешкой заявлял, что 
не хочет обременять себя отношениями, предпочитая хороший секс и ничего 
более. Это была их договоренность с установленными правилами, которые 
нарушал не только альфа, но и Тэхён тоже.
Нарушил главное, не озвученное, но понятное обоим.