Save my heart

«Тэхён, ты дома?»
«Я звонил Юнги, ты не у него»
«Мне это не нравится»
Сложить дважды два и то будет проще — Сону звонил на домашний, 
возможно, из отеля, понял, что Кима нет дома, и позвонил Мину, который в этот 
раз отмазать друга не смог. Блондин вздыхает и пишет в ответ: «В магазине 
был, не услышал звонка. Прости.», а затем выключает телефон совсем. Можно 
оправдаться потом тем, что села зарядка или еще как-то — все равно ложь. Но 
как же на это сейчас наплевать. Потом они поговорят лично и все выяснят.
Когда Ким собирается вернуться к плите, брюнет все же ловит его за руку, 
роняя на диван рядом с собой. Тот охает, удивленно распахнув глаза, а потом 
недовольно шлепает его по рукам.
— Долго ты там ещё? Я умираю от одиночества, — Чонгук игнорирует свои 
мысли о том, что там мог звонить Сону, потому что блондин сейчас рядом, в его 
одежде, в его объятиях, а не где-то ещё. Заметив, что Тэхён с периодичностью 
поправляет съезжающие шорты, альфа усмехается, не отпуская его на кухню. 
— Ты слишком худой. А я думал, почему ты такой легкий, — Чонгук втягивает 
носом воздух и напряженно прикрывает глаза, чуть сильнее сжимая руки. 
— Боже, выпей таблетки хотя бы на тот момент, пока готовишь, иначе я не 
сдержусь.
После перерыва аромат истинного ощущается с особой остротой, от которой 
хочется взвыть. Тэхён не имеет права выглядеть так, словно он мировая модель, 
а не учитель философии. Чонгук начинает медленно ревновать и к студентам 
тоже, которые имеют возможность смотреть на него. Два года уже не кажутся 
57/101

---

таким коротким сроком.
— Хорошо-хорошо, выпью я таблетки, дурак, — он шутливо бьет своего альфу в 
плечо и встает, чтобы запить капсулы водой, заодно и проверить мясо. Особых 
кулинарных способностей у Тэхёна не наблюдалось, но, учитывая, как питался 
Чонгук, домашняя еда для него была из разряда чего-то нового. — Иди ешь, 
студент, учеба подождет, — возвращается и подталкивает юношу к кухне, а сам 
устраивается напротив, помешивая сахар в ароматном чае с медом. Смотрит на 
брюнета, замечая то, чего раньше не замечал — например, у Чонгука есть 
родинка под нижней губой. Сами губы немного потрескавшиеся, а еще он 
улыбается иногда так, что хочется сидеть рядом, трепать по волосам и 
умиляться. Его истинный в домашней обстановке будто становится другим — не 
менее привлекательным, но ужасно милым. Именно милым, и это кажется 
высшей степенью доверия от альфы. Такие не любят выставлять свои слабости 
или снимать маску крутых парней.
— Всегда готов есть твою еду, — вздыхает Чон, заставляя Тэхена посмеяться.
— Иногда я начинаю сомневаться в том, что именно тебя зовут главным «бэд-
боем» нашего универа. Ну какой из тебя плохой парень, боже, милашка, — не 
удерживается и все же треплет за щеку, мягко касаясь подушечками пальцев и 
тут же отстраняясь. Возможно, это как-то принизит достоинство альфы? Сону 
терпеть не мог, когда омега делал что-то подобное. Поэтому Тэхён неожиданно 
чувствует себя неловко. Не хотелось бы задеть Чонгука.
— Могу специально для тебя ненадолго притвориться, что мы в институте, и я 
очень в стиле бэд-боя зажму тебя где-нибудь у стенки, — хмыкает Чонгук, 
стараясь есть, не торопясь. Ловит чужие пальцы и легонько прикусывает кончик 
указательного. Тэхён выдыхает — Чонгука это не побеспокоило. Он все такой 
же, и это тоже греет душу. — Почему ты так волнуешься за свой возраст? У 
некоторых разница и больше бывает. А детей и позже рожают. Не переживай 
так, — Чонгук смотрит на время и быстро допивает кофе, дожидаясь, пока Тэхён 
доест. — Теперь уже можно к тебе приставать?
— Я волнуюсь, потому что ты так молод… Ты очень видный альфа, и я боюсь, что 
найдется кто-то моложе и красивее меня. Но я не буду об этом думать, если ты 
отвлечешь меня, — Тэхён пересаживается к нему на колени, обнимая за шею. 
Это правда волновало его, но, как оказалось, для Чона — это мелочи. А значит и 
для него тоже.
Несмотря на то, что таблетки уже начали действовать, и в ближайшее время 
течка точно не даст о себе знать, Чонгук чувствует, что ещё немного и 
пропущенные выходные придется восполнять за несколько часов. Поэтому, 
ухватив Тэхёна крепче, альфа без каких-либо угрызений совести уносит его до 
спальни, скидывая на одеяло. Нависнув сверху, Чон с непонятной счастливой 
улыбкой впивается в чужие губы, позволяя себе до крови прикусить нижнюю. 
Альфа эгоистично был рад, что тогда в душе не остановился. Что сыграл роль 
плохого парня и все же настоял на их близости. Кто знает, может, не поставь он 
тогда метку, они бы сейчас не встречались. Очередной звонок телефона 
заставляет раздражённо закатить глаза. Чонгук смотрит на дисплей и 
сбрасывает. Папе он перезвонит, у него никогда не бывает ничего важного. 
Точно не важнее Тэхёна под ним сейчас. Парень оттягивает ворот футболки, 
чтобы прикоснуться губами к своей метке. В голове ещё минут десять назад 
было множество мыслей. О том, что нужно забрать вещи Тэхёна, что нужно 
58/101

---

выкинуть эти дурацкие яблочные ароматизаторы, что не помешало бы сделать 
для омеги ключ, но сейчас он может думать только о том, что Ким очень 
красивый. Чонгуку действительно плевать на его возраст. В почти тридцать лет 
он выглядит получше некоторых чонгуковых сверстников.
Ким вспоминает, что на кухне бардак, только тогда, когда оказывается в 
спальне на кровати. Он не прибрался толком, посуды в раковине гора, тарелки 
на столе, его недопитый чай, телефон где-то там же. Но все это отходит на 
второй, а то и на третий план, когда Чонгук касается его кожи губами — Тэхёну 
кажется, что он вот-вот расплавится от такой нежности, от того, как на него 
смотрит этот молодой альфа — его альфа.
— Тебе нужно расслабиться после работы, — тихо тянет Чон, спускаясь до его 
живота и вырисовывая языком непонятные узоры. — Мы же сегодня свободны, 
верно?
— Мы сегодня… абсолютно свободны, — соглашается, вдыхая запах кофе, и 
мысленно воет от того, как он скучал по этому. Два дня, целых чертовых два 
дня, за которые они могли сделать многое, если бы не эта ссора. С такими 
мыслями блондин чуть приподнимается, через голову снимая с себя футболку, а 
затем так же быстро снимает верх с альфы, чтобы коснуться напряженного 
пресса губами, поймать сосок, лаская языком то один, то другой. Одновременно 
с этим одной рукой Тэхён спускается к пряжке ремня — его истинный даже не 
переоделся после учебы — и приходится попотеть, чтобы стянуть с него узкие 
джинсы. И почему его обычная одежда выглядит так, словно он сошел с 
обложки? Старший чуть ли не стонет от того, насколько у брюнета потрясающее 
тело — лучшего просто нельзя желать. Забирается рукой в боксеры, чувствуя, 
насколько Чонгук возбужден, а затем большим пальцем растирает предэякулят, 
берет плоть в кольцо пальцев, делая движения вверх и вниз, не сводя взгляда с 
лица предназначенного, считывая каждую эмоцию. И когда чувствует, что 
Чонгук уже близок к первой — и уж точно не последней — разрядке, убирает 
руку, разводя ноги в стороны в приглашающем жесте. Самому хочется не 
меньше. Так, что руки трясутся, а воздуха не хватает.
— Возьми меня, Чонгук~а, — тянет томно, игриво, а затем облизывает губы и 
через шорты накрывает рукой собственный стоящий колом член, прикрывая 
глаза. Сил терпеть катастрофически не хватает.
Чонгук вздыхает рвано, когда ему не дают кончить. Тэхён опять играет с 
ним, но это нисколько не раздражает, наоборот, заводит только больше. Чонгук 
скользит руками по его худым ногам и стягивает белье, отбрасывая в сторону. 
На внутренней стороне бедра всё ещё виднеется его засос, и Чонгук оставляет 
ещё один, не видя теперь смысла сдерживаться. Теперь Тэхён принадлежит 
ему, а значит и свои метки ему оставлять можно. Нашарив рукой презервативы, 
Чон зубами открывает одну из упаковок, в этот раз не собираясь одергивать 
себя.
Подхватив одну его ногу под коленом, Чон короткой дорожкой поцелуев 
поднимается до его шеи и медленно входит, ощущая ту самую узость, словно в 
первый раз. Как же он скучал. Закинув голову назад, брюнет тяжело вздыхает, 
делая первое движение бедрами. Он слишком хотел ощутить это снова, чтобы 
сдерживаться сейчас. Кима гнет дугой в позвоночнике при очередном толчке, 
Чонгук кусает его за шею, оставляя новый след и сильнее впитывая запах 
истинного. Альфа тихо шипит, когда ногти блондина снова впиваются в его 
59/101

---

плечи, и в отместку прокусывает ему губу во время очередного поцелуя.
— Черт возьми, я из-за тебя схожу с ума, — хрипит Чонгук, набирая темп с 
каждым толчком и вслушиваясь в сорванные стоны.
Если Чонгук задался целью лишить Тэ голоса, то у него вполне получается — 
из-за громких стонов и вскриков парню кажется, что на лекциях говорить он 
сможет только шепотом и то, если повезет. Чонгук крепче сжимает руками его 
бедра, двигая навстречу своим толчкам. Внутри омеги до невероятного жарко и 
скользко из-за течки. Тэхён жмурится и кусает губы, а Чон каждый раз умирает 
от этого эстетичного удовольствия с каждым взглядом омеги. Толчки рваные, 
резкие, альфа сразу срывается на бешеный темп, а потому Ким уже через какое-
то время чувствует, что вот-вот кончит, и, вздрагивая всем телом, изливается на 
простынь, после чего еще долго лежит, пытаясь привести дыхание в норму. 
Может, его парень и выглядит иногда как плюшевый мишка, но в постели — 
настоящий мужчина, заставляющий каждый раз терять голову и срывать голос.
Чон бы прямо сейчас повязал его, но лучше точно дождаться конца течки, 
чтобы не произошло ничего непредвиденного. Чонгук низко рычит, ещё раз 
целуя его, и делает последние толчки, вздрагивая от оргазма. Воздух между 
ними, кажется, накален до предела; альфа выходит из него медленно и с 
неохотой. Упав рядом, он смотрит на умиротворённое лицо и вспоминает их 
первый раз.
— Я скучал по этому чувству и твоему виду после секса. Ты такой довольный. На 
кота похож. Может, тебе купить хвост? — Чонгук приподнимается и целует его в 
плечо, скользя кончиками пальцев от шеи до копчика.
— Я тоже скучал, — выдыхает тихо, жмурясь довольно от ласковых 
прикосновений и поцелуев. Ради этого стоило послать все к черту. Ради Чонгука, 
его объятий и просто присутствия рядом любящего человека. Услышав 
заманчивое предложение, блондин переворачивается на спину — простыня, 
которой накрывался Ким, съезжает до колен, но омега не торопится надевать 
нижнее белье — ему нравится то, каким взглядом смотрит на него альфа. 
Сколько желания и обожания в них, что парню даже неловко — как он раньше 
этого не замечал? Почему Сону никогда так на него не смотрел? Каждому свое, 
как говорится. — Хвост, значит? Не думал, что тебя такое заводит. Ну, знаешь, 
всякие игрушки для разнообразия секса, — Тэхён хихикает, ощущая, как к лицу 
приливает краска — говорить о таком дико смущающе. Он говорил об этом 
только с Юнги — тот как-то признался на пьяную голову, что подобные вещи ему 
безумно нравятся, и он хотел бы найти альфу, который смог бы найти к нему 
идеальный подход. Почему-то вспомнились последние их встречи и разговоры — 
похоже, что кого-то он все-таки нашел.
— Не думаю, что это мне подходит, — тянет Чонгук задумчиво. — Я о хвостах, не 
про обычные игрушки. Разнообразие — всегда неплохо. Но некоторые мои 
бывшие пытались подобным как-то завести меня. Думаю, дело в том, что все 
они — не ты. Но если что, я одолжу у брата скидочную карту, — он хитро 
ухмыляется, получая легкий шлепок по бедру.
— Знаешь, есть и плюсы в том, что я твой преподаватель, — Тэхён подползает 
ближе, укладывая голову на грудь брюнета. — За каждый сданный зачет я могу 
исполнять одно твое желание. Все, что захочешь. И хвосты тоже включены в это 
предложение.
60/101

---

Черт, уже от этих мыслей Ким и сам заводится; рукой он поглаживает 
младшего по прессу, а затем крепко обнимает за пояс, придвигаясь еще ближе, 
сокращая расстояние до минимального. Чон и так творит с ним все, что захочет, 
но это что-то совсем интимное, что заставляет низ живота приятно тянуть.
Чонгук впервые чувствует себя так. Каждое движение, каждый изгиб 
тэхенового тела заставляет скулить как мальчишку. Альфа приобнимает его за 
пояс, гладит по пояснице и хитро улыбается.
— Это отличная мотивация. Смотри, ещё отличником у тебя стану за такие 
поощрения, — Чонгук чуть поворачивается к нему лицом, закидывая чужое 
бедро себе на пояс, и придерживает за него, поглаживая плавные линии. 
Брюнет подхватывает его и перекатывается на спину, ощущая на себе вес 
чужого тела. — Знаешь, я всё ещё хочу тебя. Кажется, таблетки совершенно не 
помогают, — Чон проводит рукой по его спине и шее, легко тянет за волосы 
назад, чтобы тот сел. Альфа опрокидывает его на спину, целуя ключицы, грудь и 
добираясь до живота. — Ты уже показал мне, на что способен. Моя очередь.
Чонгук звонко чмокает его в тазовую косточку и проходится языком по 
венозной плоти от основания до головки. Подняв глаза, альфа наблюдает за 
эмоциями блондина и опускается ниже, расслабляя горло. Конечно, он в этом не 
так хорош, как Тэхён, который одним языком доводит до Гонконга, но тихие 
стоны сверху показывают, что все не так плохо. Тэхён кажется мягким, словно 
зефир, после того, как кончает второй раз. Альфа вытирает губы и хитро 
усмехается, поднимаясь выше. У омеги прикрыты глаза, а на губах блуждает 
умиротворенная улыбка.
— Самое время сказать, что любишь меня, — тянет он, всматриваясь в мутные 
зрачки под слипшимися длинными ресницами.
Тэхён улыбается и думает, что с кровати больше не встанет, хотя бы потому 
что не захочет. Зачем, если Чонгук рядом, питаться можно и по-другому (о, да, 
Тэхён знает, чем), а еще ему обеспечен потрясающий секс с не менее 
потрясающим альфой.
— Мне кажется, если я и умру, то в постели и под тобой, — тянет он в ответ, и 
это совершенно точно не то, что хотел услышать брюнет. Но Ким улыбается еще 
шире, потягивается довольно, не скрывая обнаженного тела и млея от того, 
насколько ему сейчас хорошо. — Я никогда не был хорош в признаниях, но это 
оно. Да, да, конечно, я люблю тебя, чертов ты змей-искуситель.
И сам удивляется тому, как легко это произнес — буднично, будто так 
заведено. Теперь Тэхён и впрямь думает, что они рано или поздно начали бы 
встречаться — неважно, при каких условиях, где, как, просто так было положено 
кем-то свыше. Блондин вздыхает, целуя своего парня в шею.
— В следующий раз я возьму ключ, запру дверь, и ты трахнешь меня на столе 
после пар, — не видит лица Чонгука, но знает, что тот удивлен такому 
поведению своего парня — чувствует. — Ну что? Это моя давняя фантазия, с тех 
пор, как ты меня там к стенке прижимал в первый раз.
Смех негромкий, нежный — Ким зевает, но мужественно держится, понимая, 
что нужно еще сделать много дел: подготовиться к лекции, составить вопросы к 
61/101

---

зачету или хотя бы скопировать их с какого-нибудь сайта. Но не сейчас, пока у 
них с Чонгуком мир и покой, пока они вот так лежат в одной постели. Уют и 
комфорт.
— Ещё немного, и вместо зачёта я получу неуд, — Чонгук тихо смеется вместе с 
ним, подтягивая одеяло, чтобы накрыть их. Подушки остаются где-то в ногах. 
— Я могу принести тебе свой ноутбук. А вообще, если мы здесь останемся, то я 
либо тоже начну зевать, либо проверю, выдержишь ли ты третий раз, — парень 
поднимается, вытаскивая из шкафа спортивные штаны себе и шорты Тэхёну. 
Натягивает на омегу он их тоже сам, видя, какой тот неподвижный и 
расслабленный. Наклонившись к нему, брюнет оставляет на его губах ещё один 
поцелуй и подхватывает на руки, смеясь над его реакцией. Опустив того на 
диван вместе с одеялом, Чон приносит ему свой ноутбук и устраивается рядом, 
позволяя на себя откинуться. А потом смотрит на выключенный тэхенов телефон 
и чуть напрягается.
— Когда он приедет? — Чон быстро одергивает себя, тут же говоря, что это не 
важно, и включает телевизор, оставляя его на фоне. Не может работать в 
тишине. Конспекты действительно поглощают внимание, ему даже в какой-то 
момент кажется, что Тэхён уснул у него под боком, но он не проверяет, просто 
подтягивает одеяло чуть выше, продолжая вчитываться в свои конспекты, пока 
в прихожей не раздается достаточно громкий для этой ламповой атмосферы 
писк замка от двери. Чонгук смотрит на время, понимая, что его адрес знает 
только Хосок и Тэхён, и поднимается, оставляя последнего на диване. Тэхён 
вопросительно оглядывается, но видит лишь чужую спину. Чонгук как раз 
подходит к двери, надевая первую попавшуюся футболку, чтобы встретить 
гостя. 
Его удивление нельзя передать словами, когда он видит своего папу на 
пороге. Тот подозрительно его осматривает и заглядывает за плечо. Пусть его 
папа гораздо миниатюрнее, ниже и вообще весь до кончиков головы аристократ, 
Чон прекрасно знает, настолько он сильный, поэтому отходит сам, пока 
господин Чон не решает его отпихнуть самостоятельно.
— Пап, что ты здесь делаешь? — спрашивает Чонгук, чтобы хоть как-то отвлечь 
его внимание от Тэхёна на диване. Тот поворачивается и обиженно хмыкает.
— Я звонил тебе. Хотел сказать, что у меня есть немного свободного времени 
перед отлётом в Сингапур, мы вернемся на следующей неделе, а ты так и не 
заглянул. Я и твой отец были здесь днём по делам, я решил, что ты можешь 
встретиться со мной, и мы выпьем кофе, но, вижу, у тебя были более важные 
дела, чтобы перезвонить мне. Вернее, одно дело, — он выразительно кивает на 
Тэхена и все же поворачивается к омеге, поправляя шарф на шее. — Не 
представишь меня своему …?
Тэхен теряется, но лишь на мгновение. А потом сразу поднимается, 
поправляя шорты, и кланяется в знак почтения.
— Парню, пап, — обречённо говорит Чонгук, радуясь, что все же принес на диван 
одеяло и вообще надел на блондина шорты. Более неловкой ситуации в его 
жизни он не помнит. — Тэхён, это мой папа — Минсу. Пап, это Ким Тэхён. Ты 
доволен?
— Сначала проверю, чем ты питаешься, и потом отвечу.
62/101

---

Пока его родитель демонстративно уходит к холодильнику, Чонгук шепчет 
одними губами короткое: «Прости». Тем не менее, старший омега остаётся 
доволен, обещая ещё все разузнать у сына, и, попрощавшись, скрывается за 
дверью. Тэхён чувствует себя так, будто прошел отбор в невестки — хорошо, что 
он не совсем раздетый, вроде как за работой, да и о еде позаботился. О, боже, 
он же не помыл посуду… Вдруг его папа подумает, что он ленивый или 
неряшливый?
— Вот кого уж я точно не ожидал здесь увидеть, — нервно усмехается Чонгук, 
запуская руку в волосы. — Прости. Нужно было сразу ему ответить. Но, по 
крайней мере, ты ему понравился, — альфа усаживается рядом, прикрывая 
глаза. Да уж, вот тебе и знакомство с родителями раньше времени.
После ухода Минсу Ким чувствует себя как минимум странно, но уж точно не 
винит ни в чем Чона. Он снова садится рядом и кладет голову на плечо брюнета, 
мягко беря его за руку и переплетая пальцы, любуясь милым «замочком».
— Ты ни в чем не виноват, Гуки, — шепот на ухо; омега слегка прикусывает 
мочку, втягивает в рот и посасывает. — Вот видишь, я уже успешно прошел одно 
испытание. Правда, мне кажется, с твоим отцом все так легко бы не прошло, — 
смеется тихо, чувствуя, как одеяло снова съезжает с плеч, а затем толкает 
студента на диван, пристраиваясь рядом почти вплотную и касаясь его ног 
своими. После чего утыкается носом в шею, прикусывая нежную кожу на ней. 
Создает необходимое сейчас трение, дабы согреться и без одеяла — альфа и 
сам весь как большая грелка, хоть всю жизнь так обнимай и не отпускай.
— Поверь, если ты понравился папе, то отец ни слова против не скажет. Ему не 
важно, истинный ты мой или нет, главное, что я тебя люблю, — Чонгук обнимает 
его за пояс, смотря на его длинные ресницы. Такой омега кому угодно 
понравится.
— Давай отвлечемся от учебы, — почти что мурчит омега, устраиваясь 
поудобнее. Ноутбук уходит в режим ожидания, экран гаснет — становится 
темнее. Уютный вечер не испорчен. — Ты… Расскажешь своим родителям, что 
мы истинные, да?
Молодой человек замирает в ожидании ответа. Самого его гложат 
сомнения — не факт, что отец примет истинного своего сына, мало ли, что ему 
не понравится — наличие бывшего парня, почти жениха, статус и профессия, 
заработная плата, возраст… Господи. Он взрослый человек, а переживает, почти 
как подросток, ожидая одобрения и разрешения встречаться с Чонгуком. Даже 
если тот сказал, что все отлично.
— У нас же… Все будет хорошо, да?
— Конечно, я тебе обещаю, — Чонгук прижимает его чуть сильнее к себе, целуя 
в висок.
Ему было так жаль, что он родился позже, что его истинная пара старше на 
несколько лет, и он думает об этом достаточно часто. Но был бы он старше, 
наверное, был бы умнее, и, узнав, что блондин занят, не стал бы соваться. А 
сейчас Тэхён рядом, щекочет его шею кончиками волос и тихим дыханием, а 
потому и жалеть ни о чем не приходится всерьез. Для Чонгука возраст — лишь 
63/101

---

цифра.
— Ты такой тёплый, — урчит Чонгук, поворачиваясь, чтобы лучше видеть омегу и 
иметь возможность целовать. Когда он первый раз его увидел, Тэ показался ему 
несчастливым. Он не видел той искры в глазах, как сейчас. Чонгук смотрит и 
сходит с ума. Надеется, что он подарил ему эту искру. Ныряет с головой в этот 
омут, и плевать, насколько там глубоко. Он все равно безвозвратно и по-другому 
не хочет.
Чон обхватывает его щеки ладонями, начиная покрывать мелкими 
поцелуями. Он мог бы лежать так вечно, зная, что Тэхён никуда не уйдет. Вечно 
смотреть на него такого домашнего и ласкового. Чонгук понимает, что эту 
идиллию уже вряд ли сможет кто-то нарушить, но из-за Сону всё ещё волнуется. 
Альфа не знает характера этого парня и не знает, чего ожидать от него.
От остальных скрывать отношения тоже не хочется, но с этим Чонгук не 
спорит. Пока он студент, действительно, лучше промолчать, но как только Чон 
закончит учиться и пройдет все эти формальности перед тем, как перенять 
место отца, Тэхён уже точно не сможет отделаться от него.
— Я всё ещё хочу тебя, но нарушать эту атмосферу будет кощунством, — Чон 
легко гладит пальцами его живот. — Как ты считаешь, м?
Тэхён выгибается, прижимаясь к парню и практически вдавливая себя в 
него — тело к телу, без малейшего намека на какое-либо личное пространство. 
Раньше, возможно, Ким и не любил все эти нежности, ему не особо нравились 
объятия со спины, да и не удавалось вот так лежать с Сону на диване, ибо 
постоянная занятость альфы не способствовала романтике в их отношениях. Не 
понимал всех этих поглаживаний. Теперь жил за счет них.
— Я считаю, что ты такой горячий, — блондин хитро щурится и добавляет 
игриво: — И я не только о температуре тела.
Омега прекрасно понимает Чонгука — он тоже хочет его, и дело не только в 
течке, точнее совсем не в ней — течка лишь удобна для того, чтобы не 
требовалась растяжка. Тэхён просто хочет своего парня, потому что он 
возмутительно горяч даже в такой домашней обстановке — и хорошо, что таким 
его видит только Ким.
— Подожди меня, я быстро, — он встает с дивана и идет в спальню, где осталась 
пачка презервативов, после чего возвращается и садится на бедра юноши, 
седлая его и потираясь о его член, словно бы течка только началась. — Просто 
лежи и получай удовольствие. Я сам все… Сделаю, — требуется меньше минуты, 
чтобы стянуть с себя шорты и боксеры, еще минута, чтобы проделать то же 
самое со спортивными штанами и нижним бельем брюнета. Ким раскатывает 
латекс по возбужденной плоти, а затем опускается на член, чувствуя, как тот 
заполняет его сантиметр за сантиметром. Стон получается низкий, грудной, а 
сам блондин приподнимает футболку Чонгука и опирается тому на грудь, 
касаясь пальцами сосков и увеличивая темп. Сдувает со лба челку, чтобы видеть 
Чона, каждую эмоцию на его лице, то, как он реагирует на каждое движение.
— Боже, Гуки, так хорошо… — выстанывает он родное имя, которое так легко 
соскальзывает с губ — стонать его одно удовольствие. Такой неторопливый секс 
был так же приятен, как и любой другой, но только с Чонгуком и ни с кем 
64/101

---

больше.
Чонгук считает, что наблюдать за Тэхёном — отдельный вид удовольствия. 
То, как он напрягается, как поджимает или, наоборот, открывает губы, низко 
выстанывая. То, как скользит пальцами по чоновой груди. И весь он такой 
расслабленный и спокойный, что этим грех не насладиться. Чонгук проявляет 
чудеса выдержки, лишь придерживая блондина за бедра и не двигаясь на 
встречу манящему теплу омежьего тела. Для него так — впервые. Так 
неторопливо и лениво, но до одури приятно. Раньше у него был резкий и дикий 
секс, заканчивающийся закрывающейся дверью за очередным омегой, а 
сейчас — сладкие поцелуи, тяжёлое дыхание и один омега, желательно, до 
конца.
— Раз уж у нас есть защита, то как насчёт сцепки? — Чонгук рвано выдыхает, 
переходя руками на его ягодицы, и несильно их сжимает, все же пару раз 
толкнувшись бедрами навстречу. Тэхёна хочется любить. Не просто спать с ним, 
а действительно любить, отдавая всего себя без остатка, и ещё чуть больше. Он 
обхватывает его член пальцами, чуть надавливая на уздечку. И когда по 
пальцам растекается вязкая жидкость, Чонгук медленно собирает ее языком с 
пальцев и удерживает Кима на месте, когда кончает сам.
Быть в сцепке с Тэхёном сродни эйфории на седьмом небе и удара головой о 
грешную землю. Распирает от удовольствия и осознания того, что ему можно. И 
вряд ли он позволит отныне это кому-то другому. Держа в руках его лицо, 
выражающее все умиротворение этого мира, Чонгук мягко целует пухлые губы и 
укладывает на себя, ведя пальцами вверх-вниз по позвоночнику.
Нашарив рукой одеяло, брюнет накинул его на Тэхена, продолжая 
поглаживать по спине и макушке. Если бы он знал, что в отношениях бывает 
столько плюсов, давно бы сменил образ жизни, хотя и не был уверен, получилось 
ли бы так с кем-то другим. Все же Хосок был прав, когда говорил, что один раз 
встретишь своего омегу и больше не отпустишь.
— Я люблю тебя, — срывается с губ, и альфа еще раз его целует — совсем мягко 
и бережно, чтобы вложить в эти слова все свои чувства.
Быть в сцепке с Чонгуком для Тэхёна что-то совершенно необъяснимое — 
максимальная наполненность, удовлетворение и чувство, будто они стали одним 
целым. Без презерватива наверняка было бы лучше — именно о таком невольно 
думает Ким, а потом пугается собственных мыслей. Нельзя о таком думать. 
Тэхён не годится на роль хорошего папы, Чонгук вообще еще университет не 
окончил. Заговаривать о таком с брюнетом омега не хотел, по крайней мере 
сейчас. Кто знает, как Чонгук вообще относится к детям. Боже, да он же сам 
еще ребенок…
— Я тоже люблю тебя, Чонгук~а, — признание в ответ было необходимым — 
слова требовали выхода и блондин хотел, чтобы его альфа знал. Чонгук 
достаточно набегался за ним, достаточно настрадался — теперь Тэ сделает все, 
чтобы их совместная жизнь была наполнена счастьем и уютом. Как настоящий 
омега.
— Отнести тебя в кровать? — негромко спрашивает Чонгук, обнимая его за 
плечи. Он не удивится, если омега уже задремал. От такого ритма жизни не 
устаешь, но силы теряешь определённо быстрее. Сам Чон бы с удовольствием 
65/101

---

провалился сейчас в сон, продолжая обнимать блондина.
— Если тебе не трудно, — омега уже еле говорит, почти бормочет, вымотанный 
после тяжелого дня, который подходит к концу. Три чертовых дня до приезда 
Сону. Блондин из последних сил берет в руки телефон и включает его уже тогда, 
когда Чонгук кладет омегу на кровать.
Два сообщения.