|
А.В. Сухово-Кобылин.
Особенности литературно-общественной позиции Сухово-Кобылина: его идеологическое одиночество (бескомпромиссная критика современного государства и неприятия неуклонной демократизации России). Своеобразие литературной позиции: уклонение от участия в литературной борьбе и литературно-общественных группировках, восприятие собственного творчества как личного поступка частного человека.
«Свадьба Кречинского», «Дело» и «Смерть Тарелкина» как трилогия. Драматургия Сухово-Кабылина как попытка реформы драматургической эстетики. Жанровая разнородность трилогии, нарастание условности и усиление символического потенциала художественного образа. Элементы поэтики абсурда в последней пьесе трилогии.
А.В. Сухово-Кобылин (1817–1903 гг.), человек консервативных взглядов, в литературе Сухово-Кобылин стал продолжателем Гоголевской сатиры на дореформенную Русь, всесильное чиновничество с его хищничеством и взяточничеством. Бесправие человеческой личности перед теми, кто правит законом и его исполнением – пафос драматургии Сухово-Кобылина. Драматург сближается с Салтыковым-Щедриным в применении таких художественных средств, для изображения ненавистных явлений жизни, как гротеск, гипербола. Сила отрицания, хотя и ослабленная благополучным концом, велика в пьесе «Свадьба Кречинского», 1854 г. Комедийная коллизия, блестяще разработанная Сухово-Кобылиным, свидетельствует о том, что автор следовал Гоголевской традиции. Действие комедии основано на стремлении героя завладеть богатством дворянина Муромского, женившись на его дочери. Таким образом, Сухово-Кобылин, отвергая традиционную любовную завязку, как бы подтверждает мнение Гоголя в «Театральном разъезде» (не более ли теперь имеют электричества чин, денежный капитал, выгодная женитьба, чем любовь?). Можно указать и на другие черты сходства драматургии Сухово-Кобылина с Гоголем. Рассказ камердинера Федора о своем барине Кречинском похож на знаменитый монолог Осипа, слуги Чичикова. Конфликт свадьбы Кречинского – это столкновение старого патриорхально-дворянского мира, на стороне которого автор, с разрушительным хищничеством в лице авантюриста Кречинского. Можно провести параллели и между героями Сухово-Кобылина и Гоголя: Кречинский и Чичиков, Муромский и гоголевские помещики. Полное духовное бессилия характерно для Муромского, хотя он кажется получше помещиков «Мертвых душ». Кречинский – предпочитающий шум и смелый риск, в отличие от Чичикова – стремится к той же цели, обогащению. Сухово-Кобылин продолжает традицию Гоголя, широко вводя в драму живую, разговорную речь, обороты, выражения, которые со временем стали афоризмами. Взгляды автора также близки во многом гоголевским. Его положительный герой, помещик Муромский, сторонник патриархальных устоев и традиционного уклада.
«Свадьба Кречинского» построена на напряженной интриге, обусловленной самим характером действия, связанного с уголовными деяниями. Эту острую сюжетность «Свадьбы Кречинского» некоторые ученые объясняют влиянием французской комедии. Но это не самодовлеющая детективность. Она отражает в заостренной форме глубокую развращенность и преступность бюрократического мира, которому на «разграбление» отданы честные люди. Следующая пьеса «Дело», 1861 г. – продолжает тему преступности бюрократического чиновничества. Но пьеса была отклонена цензурой до 1869 года, а на сцене пошла только в 1882 году. Алчность чиновников показана в обнаженном виде. В отличие от предыдущей пьесы, в деле нет катарсиса: напряжение зрителя не находит разрядки. Чиновничество у Сухово-Кабылина разрастается в какую-то чудовищную силу, которая подчиняет себе все и всех, сама же ни от кого не зависит. В деле все классы являются жертвами бюрократизма. Сухово-Кабылин обличает всю администрацию, не делая исключений ни для царя, ни для министров. Но при этом исчезает классовый характер крепостнического государства, оно становится насквозь бюрократическим. Создается представление, что государство как бы завоевано чиновниками – силой, одинаково враждебной всем. Упрощается и метод Сухово-Кабылина. Если в свадьбе Кречинского он показал многообразие и сложность характеров, то здесь однолинейно все. Идеальный герой – старый помещик Муромский: правдивый, честный, пострадавший за Родину; другие герои – приказчик Иван Сидоров, Нелькин – тоже благородные люди. Даже для Кречинского автор находит оправдание – это его письмо. Односторонность изображения положительных героев в некоторой степени искупает пафос их речей, выражающих ненависть к чиновникам и протест против произвола. Идея пьесы – чиновники – не люди – составляет концепцию следующей комедии «Смерть Тарелкина», 1868 г., которой завершается драматическая трилогия. Эта идея выражена здесь средствами гротеска и пародии. Вместо реальных вещей мы имеем дело с канцелярскими фикциями. Этим фикциям, документам подчинено все происходящее на сцене. Трагический характер фарса заключен в том, что произвол чиновников не встречает сопротивления и даже помещик «Чванкин» не может им противостоять. Правда, в смерти Тарелкина автора в отличие от дела занимает главным образом не отношение чиновников к своим жертвам, а их борьба между собой. Грабители доходят до взаимоистребления. Мотивы дела даны здесь в резко пародированном виде, ибо в этом злом мире все реальное, человеческое превращается в фантом, свои призрак. Однако, при всей силе изобразительности на трилогии Сухово-Кобылина лежит печать отвлеченности, ибо главные враги автора – бюрократы оторваны от той общественной среды, из которой они вышли. В отличие от Щедрина, гротеск которого связан с действительностью и является логичным развитием ее проявлений, у Сухово-Кобылина не всегда ясны нити, связующие его образы жизни. Особенно это относится к смерти Тарелкина.
Общественно-политические взгляды Сухово-Кобылина – наряду с консерватизмом имеют элементы социальной утопии, ибо будущее ему представлялось, как государство, состоящее из натуральных помещичьих хозяйств, где нет места чиновникам.
Do'stlaringiz bilan baham: |
