Природа и предназначение уголовно-процессуальной формы

Порядок (форма) обеспечения прав и законных интересов подозреваемого (обвиняемого) в сокращенном дознании.
Безусловно, что права и законные интересы подозреваемого (обвиняемого), во всех видах правоприменительного процессуального производства должны быть неизменными. Но с учетом рассмотренных особенностей правоприменительной деятельности (соответственно, правоприменительных признаков) изменяется порядок (форма) их обеспечения.
Прежде всего, это связано с определением приемов выражения согласия подозреваемого с вмененным подозрением и признанием вины. По действующей модели сокращенного дознания подозреваемый (обвиняемый) предстает активным субъектом, от волеизъявления которого зависит выбор между дознанием, проводимым в общем порядке, и сокращенным дознанием. Нормативно это выражено в ч. 2 ст. 226.1 УПК РФ, устанавливающей, что процессуальным основанием для сокращенного дознания выступает ходатайство подозреваемого о производстве этого вида дознания при наличии одновременно нескольких условий, указанных в соответствующих пунктах ч. 2 ст. 226.2 УПК РФ, а именно: 1) уголовное дело возбуждено не по факту события преступления, а конкретно в отношении него и исключительно по признакам одного или нескольких преступлений, указанных в п. 1 ч. 3 ст. 150 УПК РФ; 2) он является единственным лицом, совершившим преступление или преступления; 3) он признает свою вину, характер и размер причиненного преступлением вреда, а также не оспаривает правовую оценку деяния, приведенную в постановлении о возбуждении уголовного дела; 4) он владеет языком судопроизводства; 5) он не является ни несовершеннолетним, ни лицом, в отношении которого есть основание полагать, что он страдал во время совершения общественно опасного деяния психическим расстройством либо страдает ими на момент производства по делу; ни лицом, в отношении которого применяется особый порядок уголовного судопроизводства, установленный Гл.52 УПК РФ; 6) потерпевший не возражает против производства дознания в сокращенной форме (п. 6 ч. 1 ст. 226.2 УПК РФ).
Как видно, ходатайство подозреваемого о проведении сокращенного дознания приобретает юридическое значение не само по себе, а при перечисленных условиях. При этом такое ходатайство с учетом означенных условий полагаем возможным рассматривать с двух сторон.
С одной стороны, если рассматривать такое ходатайство как заявку подозреваемого на уступки в части назначения наказания, то её предоставление зависит не только от объективных условий, которые характеризуют признак предметной специализации сокращенного дознания в аспекте родовой и персональной подследственности³²⁹. Право на такую привилегию может быть заблокировано позицией потерпевшего, возражающего против сокращенного дознания. В противном случае не было бы смысла выяснять позицию потерпевшего при готовности подозреваемого признать свою вину и согласится с правовой оценкой вмененного подозрения. Тем не менее, заявление подозреваемым ходатайства о проведении сокращенного дознания предстает как его субъективное право, связанное не с защитой от обвинения, а с потребностью обеспечения его личного интереса в существенном снижении наказания. Таким образом, правообеспечительный признак заключается в установлении нового субъективного права, связанного с законным интересом избежать более сурового наказания, возможного при общем порядке дознания. Но раз это - субъективное право, то подозреваемый может воспользоваться или не воспользоваться им.
Таким образом, реализации подозреваемым этого субъективного права законом придается формообразующее значение в плане возникновения сокращенного дознания. Именно это воздействие ходатайства на возникновение сокращенного дознания больше всего вызвало критику в юридическом сообществе. Многие ученые считают, что законодатель напрасно поставил в зависимость от подозреваемого (а также и от потерпевшего) принятие дознавателем решения о проведении сокращенного дознания³³⁰. Данное мнение разделяют 84 % опрошенных респондентов.³³¹
В этой связи следует возвратиться к целям упрощенного досудебного производства. Они, как ранее отмечалось, оказывают детерминирующее воздействие на признаки, которые должно получить упрощенное досудебное производство³³². Данные цели, прежде всего, ориентированы на обеспечение публичного интереса (рационализацию производства за счет ускорения, удешевления и оптимизации досудебного производства, нацеленных на сдерживание значительного количества преступлений небольшой и средней тяжести с несложной конструкцией, а также обеспечение прав потерпевших). Все эти цели «лежат» за пределами процессуальной формы, то есть до её получения, потому - то они дают «абрис» желаемого упрощенного производства, обозначая потребность «социального заказа» в таком производстве. Но в существующей нормативной модели сокращенного дознания означенный публичный интерес не доминирует в безусловном порядке.
Его достижение зависит от того, насколько подозреваемый (обвиняемый) заинтересован в существенном снижении наказания как желаемом для него исходе уголовного дела. Как показывает практика, лишь по прошествии примерно двух лет с момента своего введения сокращенное дознание стало более или менее (в разных регионах по-разному) применятся³³³. Получается, что цели упрощения дознания достигаются далеко не в полной мере. Соответственно, для достижения этих целей в нормативной регламентации сокращенного дознания нет устойчивых процессуальных средств публично-правового порядка как независящих от позиции подозреваемого (обвиняемого). В этой связи отметим, что в науке уголовно-процессуального права применительно к сокращенному дознанию не раз отмечалось своеобразие соотношения принципа публичности и диспозитивности, выражающееся в том, что именно диспозитивности отдается решающая роль. Однако, потребность в упрощении рождается, как отмечалось, в связи с необходимостью обеспечения именно публичного интереса. Бесспорно, повышение гарантий обеспечения прав и законных интересов подозреваемого не может быть вне сферы «социального заказа», потребностей гражданского общества. Но это - общая, глобальная цель уголовно-правовой и уголовно­процессуальной политики, она вне проблемы упрощения. В сокращенном дознании обретение подозреваемым права на снижение наказания не является целью, оно выступает одним из средств и приемов упрощения в виде компенсации за неизбежно возникающие ограничения в связи с редукцией доказывания.
Таким образом, в действующей форме сокращенного дознания инструменты обеспечения публичного интереса зависят от подозреваемого (обвиняемого), свободного в реализации своего субъективного права на сокращенное дознание. Очевидно, этот момент должен быть учтен при моделировании нового вида упрощенного (суммарного) досудебного производства по уголовным делам³³⁴.
Так или иначе, обеспечению права подозреваемого на выбор сокращенного дознания законодатель посвящает отдельную ст. 226.4 УПК РФ. В ней указывается, что право ходатайствовать о производстве дознания в сокращенной форме, порядок и правовые последствия производства дознания в сокращенной форме, дознаватель разъясняет до первого допроса подозреваемого (ч. 1 ст. 226.4 УПК РФ). Закон не предусматривает для этого отдельного процессуального оформления, предписывая отражать эти действия непосредственно в протоколе допроса. Таким образом, разъяснение этого права и собственно допрос совмещаются в одном процессуальном действии. Поскольку защитник участвует при допросе, то после его производства подозреваемый имеет время (не более 2 суток) для консультации с защитником и подготовки с ним ходатайства, которое подписывается им и его защитником и направляется дознавателю (ч. 2 ст. 226.4 УПК РФ).
Дознаватель в срок не более 24 часов с момента поступления ходатайства по результатам его рассмотрения выносит одно из следующих постановлений: об удовлетворении ходатайства и о производстве дознания в сокращенной форме; об отказе в удовлетворении ходатайства при наличии обстоятельств, препятствующих производству дознания в сокращенной форме (ч. 3 ст. 226.4 УПК РФ).
Из смысла этих норм вытекает, что дознаватель при отсутствии обстоятельств, препятствующих производству дознания в сокращенной форме, обязан удовлетворить ходатайство. То обстоятельство, что заявка на сокращенное дознание - право подозреваемого, указывает на то, что решение об отказе в удовлетворении ходатайства может быть обжаловано в порядке норм Гл. 16 УПК РФ.
Однако, в ч. 4 ст. 226.4 УПК РФ говорится и о праве обжалования постановления дознавателя об удовлетворении ходатайства подозреваемого о сокращенном дознании. Это выглядит нелогичным: зачем подозреваемому обжаловать это положительное решение, если он сам на этом настаивает?
Право обжаловать решения субъектов, ведущих уголовный процесс, - принципиальное положение (ст. 19 УПК РФ). Потому оно не может быть ограничено. Не исключены ситуации злоупотребления этим правом со стороны подозреваемого, даже если он сам заявил соответствующее ходатайство. В таком случае, обжаловав положительное решение дознавателя, подозреваемый фактически отзывает свою заявку на сокращенное дознание, то есть распоряжается своим правом при том, что создает этим необходимость в дополнительных процессуальных действиях со стороны прокурора или суда. Это может быть и частью его тактики защиты от обвинения в плане затягивания производства по делу с целью добиться истечения сроков давности. Надо отметить, что в научной литературе при характеристике рассматриваемого права подозреваемого подчеркивалось, что в законе есть возможность для подобного рода злоупотребления правом со стороны подозреваемого (обвиняемого, подсудимого)³³⁵.
Между тем, процедуры обжалования подозреваемым означенного положительного решения в порядке норм Гл. 16 УПК РФ можно избежать: подозреваемому достаточно направить дознавателю заявление об отказе от сокращенной формы (ч. 3 ст. 226.3 УПК РФ).
Можно предположить, что постановлением об удовлетворении ходатайства подозреваемого будет недоволен потерпевший, если он изначально возражал против производства дознания в сокращенной форме (п. 6 ч. 1 ст. 226.2 УПК РФ). Понятно, что при данном обстоятельстве, а также иных из числа указанных в ч. 1 ст. 226.2 УПК РФ, постановление об удовлетворении ходатайства подозреваемого, должно подлежать отмене. Но если он изначально не возражал, то также нет надобности обжаловать постановление об удовлетворении ходатайства подозреваемого: достаточно направить
следователю заявление о прекращении сокращенной формы.
Как видится, ни подозреваемому, ни потерпевшему нет необходимости обжаловать постановление об удовлетворении ходатайства о проведении сокращенного дознания. Данные субъекты - носители, образно говоря, права «вето», которым могут воспользоваться в любой момент для прекращения сокращенного дознания. Другое дело - отказ в удовлетворении ходатайства о проведении сокращенного дознания. Нельзя, думается, исключать того, что сокращенное дознание может отвечать интересам потерпевшего, ожидающего скорейшего разрешения дела и возмещения ущерба по приговору суда. В этой связи полагаем, что положения ч. 4 ст. ст. 226.4 УПК РФ надо изменить, изложив в следующей редакции: «Постановление об отказе в удовлетворении соответствующего ходатайства может быть обжаловано в порядке, установленном главой 16 настоящего Кодекса»
Как видится, ни подозреваемому, ни потерпевшему нет необходимости обжаловать постановление об удовлетворении ходатайства о проведении сокращенного дознания. Данные субъекты - носители, образно говоря, права «вето», которым могут воспользоваться в любой момент для прекращения сокращенного дознания. Другое дело - отказ в удовлетворении ходатайства о проведении сокращенного дознания. Нельзя, думается, исключать того, что сокращенное дознание может отвечать интересам потерпевшего, ожидающего скорейшего разрешения дела и возмещения ущерба по приговору суда. В этой связи полагаем, что положения ч. 4 ст. ст. 226.4 УПК РФ надо изменить, изложив в следующей редакции: «Постановление об отказе в удовлетворении соответствующего ходатайства может быть обжаловано в порядке, установленном главой 16 настоящего Кодекса
Данным уточнением можно избежать избыточных процессуальных действий, результат которых может быть достигнут и менее затратным путем - заявлением заинтересованных участников дела о прекращении сокращенного дознания. Такой порядок больше отвечает логике упрощенного производства.
Как следует из закона, в ходатайстве подозреваемого отражается, что он признает свою вину и соглашается с правовой оценкой обстоятельств, установленных в постановлении о возбуждении уголовного дела. Признание подозреваемым своей вины и согласие с правовой оценкой обстоятельств, свидетельствующих о признаках преступления, по нашему мнению, - основа и оправдание сокращенного доказывания. Подчеркнем, что само получение от подозреваемого признания вины и согласия с правовой оценкой вмененного подозрения - признак правоприменительного характера, связанный с другими аналогичными признаками. Но порядок получения признания вины и согласия с
правовой оценкой вмененного подозрения характеризуется
правообеспечительными признаками. В этом плане законодатель, прежде всего, уделил особое внимание нормативному оформлению гарантий против самооговора, подлежащих реализации средствами прокурорского надзора и судебной защиты.
Понятно, что действия и решения прокурора по уголовному делу, поступившему с обвинительным постановлением (ст. 226.8 УПК РФ) - система гарантий обеспечения законности, в том числе всех прав и законных интересов участвующих в деле лиц, как для любого иного вида процессуального производства. Но для сокращенного дознания законодатель особо нацеливает прокурора на выявление возможного самооговора обвиняемого (ст. 226.8 УПК РФ). Ясно, что прокурор не производит никаких следственных действий, а руководствуется только результатами анализа материалов дела.
Гарантией против самооговора подсудимого, выразившего в досудебном производстве желание о проведении сокращенной формы дознания, в целом выступает судебная защита. Так, законодатель указывает, что судебное разбирательство проводится в особом порядке по правилам ст. ст. 316 и 317 УПК РФ, но с определенными изъятиями. На самом деле, изъятий нет. Напротив, есть повышенные гарантии прав и законных интересов подсудимого, поскольку при рассмотрении уголовных дел, производство по которым осуществлялось в сокращенной форме, судом должно предприниматься исследование и оценка доказательств, хотя бы тех, на которых основаны выводы дознавателя в обвинительном постановлении (ч. 2 ст. 226.9 УПК РФ). Кроме того, в ч. 5 ст. 226.9 УПК РФ прямо указывается, что положения ч. 6 ст. 316 УПК РФ, не применяются. А эти положения (ч. 6 ст. 316 УПК РФ) говорят о том, что в особом порядке судебного разбирательства не проводится исследование и оценка доказательств, как это должно быть при общем порядке судебного разбирательства. Вместе с тем закон умалчивает о возможности суда по собственной инициативе и ходатайству сторон перейти на «полный» общий порядок судебного разбирательства по правилам Гл. гл. 36-38 УПК РФ. Таким образом, судебное следствие по нормам ст. 226.9 УПК РФ есть. По крайней мере, судом изучаются доказательства, материалы дела оглашаются³³⁶.
Закон, однако, не указывает, должен ли проводиться хотя бы допрос подсудимого. Между тем, если исходить из того, что закон (ч. 4 ст. 226.9 УПК РФ) обязывает суд выяснять, был ли самооговор подсудимого, то для этого должно быть средство как гарантия законных интересов подсудимого. Поскольку исследование доказательств предполагает судебное следствие, пусть даже путем оглашения представленных должностным обвинением доказательств, то допрос подсудимого более чем уместен. Практика знает случаи, когда подозреваемый в досудебном производстве ходатайствует о сокращенном дознании, признает свою вину и соглашается с правовой оценкой своих деяний; на этапе судебного разбирательства в присутствии своего защитника ходатайствует об особом порядке судебного разбирательства, подтверждает, что признает свою вину и не оспаривает правовой оценки содеянного, не заявляет ходатайства о переходе дела в общий порядок дознания, но в последнем слове отрицает свою причастность к преступлению и свою вину³³⁷.
В научной литературе высказывается мнение о том, что по делам, по которым производилось сокращенное дознание, должно проводиться судебное разбирательство в общем порядке без каких-либо изъятий³³⁸. Этим были бы усилены гарантии прав и законных интересов подсудимого, в том числе и против самооговора. С таким суждением, если исходить из целей упрощенного производства, согласиться сложно. В число таких целей, помимо, ускорения и упрощения, входит оптимизация. Думается, что порядок судебного разбирательства, предусмотренный ст. 226.9 УПК РФ, вполне пригоден при условии дополнения его таким следственно-судебным действием, как допрос подсудимого. С учетом сказанного, думается, что положения ч. 2 ст. 226.9 УПК РФ должны быть уточнены и изложены в следующей редакции: «Приговор постановляется на основании исследования и оценки только тех доказательств, которые указаны в обвинительном постановлении, а также допроса подсудимого и дополнительных данных о его личности, представляемых в порядке, установленном частью третьей настоящей статьи».
При условии разработки новой модели упрощенного (суммарного) досудебного производства, приведенное предложение также будет, на наш взгляд, оптимальным для проверки выводов должностного обвинения. Таким образом, судебное следствие в формате положений ч. 2 ст. 226.9 УПК РФ, выступая, безусловно, одним из способов и правоприменительного характера, направлено одновременно и на выяснение самооговора, то есть играет роль правообеспечительного характера.
Ранее отмечалось, что положениями ч. 3 ст. 226.9 УПК РФ устанавливается, что по ходатайству стороны защиты судья вправе приобщить к уголовному делу надлежащим образом оформленные документы, содержащие дополнительные данные о личности подсудимого, в том числе о наличии у него иждивенцев, а также иные данные, которые могут быть учтены в качестве обстоятельств, смягчающих наказание. Безусловно, что это - правоприменительный прием. Однако, он одновременно носит и правообеспечительный характер, причем не только в плане выяснения самооговора.
Законодатель оформляет гарантии прав и интересов подсудимого в направлении защиты от необоснованно строгого наказания, поскольку смыслом инициирования подозреваемым сокращенного дознания является его стремление добиться максимально меньшего наказания за преступление. Если сторона защиты направляет свои усилия на смягчение наказания, значит, с существом обвинения она согласна. Иными словами, происходит защита не от обвинения как такового³³⁹.
Но даже при этом условии (подсудимый не оспаривает вмененное обвинение), законодатель оставляет за судом, рассматривающим дело по существу, право усомниться в законности и обоснованности обвинения и принять по собственной инициативе решение о возвращении уголовного дела прокурору для передачи его по подследственности и производства дознания в общем порядке (ч. 4 ст. 226.9 УПК РФ). Например, такое постановление было вынесено по уголовному делу в отношении гр-на П., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222.1 УК РФ, по основанию неправильной квалификации преступления. При этом какая именно должна быть квалификация - суд не указал. Но если суд возвращает уголовное дело прокурору в порядке ч. 1.1 ст. 237 УПК РФ, то речь должна идти об ухудшении положения подсудимого. По данному делу дознание проводилось в сокращенной форме. В суде позиция сторон (и подсудимого, и потерпевшего, а также государственного обвинителя) не изменялась, в том числе и в части необходимости проведения судебного разбирательства по нормам ст. 226.9 УПК РФ³⁴⁰.
Собственная инициатива суда говорит о его активности как правоприменителя, позиция которого не обусловливается позицией сторон по вопросам существа обвинения. А это свидетельствует о публично-правовом инструменте обеспечения прав и интересов частных лиц - сторон уголовного процесса.
Нужна ли такого рода собственная инициатива суда как гарантия правообеспечительного характера? Ведь речь идет об уголовных делах, производство по которым осуществлялось в сокращенном дознании, а в суде подтвердилась согласованная позиция сторон защиты и обвинения, свидетельствующая, что спора по фактическим обстоятельствам обвинения и его правовой оценки нет. Тем не менее, думается, что она нужна как фактор сдерживания от возможных в досудебном производстве вольных или невольных нарушений со стороны должностного обвинения, но при условии, что они нарушают законные интересы подсудимого и потерпевшего.