…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

Гафф-поуте
. Может, и так,
но я бы предпочел «Красную крышу». В соседнем с отелем баре-барбекю кто-то
потрясающе играл слайдом
[85]
.
6 
Новый Орлеан не находился на прямой, соединяющей Тампу и Большой Д, но с
молчащим радаром интуиции меня охватили туристические настроения… хотя
посетить я хотел не Французский квартал, не улицу Бьенвиль и не Вью-Карре.
Я купил у уличного торговца карту и нашел дорогу к единственной городской
достопримечательности, которая меня интересовала. Припарковался и после
пятиминутной прогулки вышел к дому 4905 по Мэгезин-стрит, где Ли с Мариной и
их дочь Джун будут жить весной и летом того года, который станет последним для
Джона Кеннеди. Дом определенно требовал ремонта, но еще не превратился в
развалюху. Железная изгородь высотой по пояс окружала заросший травой двор.
Краска первого этажа, когда-то белая, облезла и цветом напоминала мочу. Доски
обшивки верхнего этажа покрасить не удосужились, и они посерели от времени и
непогоды. Разбитое окно закрывал кусок картона с надписью «СДАЕТСЯ.
ЗВОНИТЬ MU3-4192». Ржавая сетка отгораживала крыльцо, на котором в сентябре
тысяча девятьсот шестьдесят третьего года после наступления темноты Ли Освальд
будет сидеть в нижнем белье, шепча: «Пах! Пах! Пах!» — и стрелять в прохожих из
незаряженной винтовки, самой знаменитой в истории Америки.
Я думал об этом, когда кто-то похлопал меня по плечу, и чуть не вскрикнул. Но
наверняка 
подпрыгнул
, потому что молодой чернокожий мужчина уважительно
отступил на шаг и поднял пустые руки, показывая, что угрозы от него не исходит.
— Извините, са-а. Извините, не хотел ва-ас пуга-ать.
— Все нормально, — ответил я. — Моя вина.

---

Такое заявление смутило его, но он обратился ко мне по делу и теперь решил
довести его до конца… хотя для этого ему пришлось вновь подойти вплотную,
потому что об этом деле следовало говорить только шепотом. Он поинтересовался,
не хочу ли я купить несколько волшебных палочек. Я подумал, что знаю, о чем он
говорит, но полной уверенности не было, пока он не добавил:
— Болотная трава-а высшего ка-ачества.
Я ответил, что пас, но готов дать ему полдоллара, если он подскажет мне
лучший отель Южного Парижа. Когда юноша заговорил снова, он почти перестал
тянуть слова.
— Кому как, но я бы поставил на «Монтелеоне». — И подробно объяснил, как
туда добраться.
— Благодарю. — Я протянул ему монету, и она тут же исчезла в одном из его
многочисленных карманов.
— Скажите, а чего вы смотрите на эту развалюху? — Он мотнул головой в
сторону обветшалого дома. — Хотите купить?
Старина Джордж Амберсон без труда вернулся в образ риелтора.
— Вы живете неподалеку? Как по-вашему, выгодное дело?
— Некоторые дома на этой улице — да, но не этот. Он выглядит так, будто в
нем живут привидения.
— Пока еще нет, — ответил я и направился к своему автомобилю, оставив его в
недоумении смотреть мне вслед.
7 
Я достал сейф из багажника и положил на переднее пассажирское сиденье
«санлайнера», с тем чтобы отнести в мой номер в «Монтелеоне». Но пока швейцар
заносил в фойе другие мои чемоданы, я обнаружил кое-что на полу у заднего
сиденья и ощутил чувство вины, несоразмерное с проступком. Уроки детства
запоминаются лучше всего, и, сидя на коленях матери, я среди прочего узнал, что
книги в библиотеку надо всегда возвращать вовремя.
— Мистер Швейцар, вас не затруднит подать мне вон ту книгу, пожалуйста? —
попросил я.
— Да, са-а! С ра-адостью!
На полу лежал роман «Записки коробейника», который я взял в публичной
библиотеке Нокомиса примерно за неделю до того, как принял решение сделать
ноги. Наклейка на пластиковой защитной обложке — «ТОЛЬКО СЕМЬ ДНЕЙ,
ПРОЯВИТЕ УВАЖЕНИЕ К СЛЕДУЮЩЕМУ ЧИТАТЕЛЮ» — с упреком смотрела
на меня.
Поднявшись в номер, я взглянул на часы и увидел, что еще шесть вечера. Летом
библиотека открывалась в полдень и работала до восьми. Междугородный звонок —
одна из немногих услуг, в 1960-м стоивших дороже, чем в 2011-м, но детское

---

чувство вины взяло свое. Я позвонил на коммутатор отеля и продиктовал номер
библиотеки Нокомиса, напечатанный на кармашке для библиотечной карточки,
приклеенном к чистому листу в конце книги. Под номером телефона была надпись: