…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

МЕБЛИРОВАННЫЕ КОМНАТЫ ЭДНЫ ПРАЙС
СДАЮТСЯ НА НЕДЕЛЮ ИЛИ НА МЕСЯЦ
ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ ПОЛНОСТЬЮ ОБОРУДОВАННАЯ
КУХНЯ
НИКАКИХ ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ!
Чуть ниже, на двух крюках большой вывески, висела маленькая, оранжевая, с
тремя словами: «СВОБОДНЫХ КОМНАТ НЕТ».
Я вышел через две остановки. Поблагодарил водителя, который пробурчал в
ответ что-то неразборчивое. Я уже начинал понимать, что в Дерри, штат Мэн, такое
расценивается как вежливость. Если, разумеется, ты не мог поделиться свежим
анекдотом о трех ниггерах, застрявших в лифте, или, возможно, о польском
флоте
[56]
.
Я зашагал к центру города, но сделал небольшой крюк, чтобы обойти заведение
Эдны Прайс, в котором жильцы после ужина собирались на крыльце, совсем как
персонажи рассказов Рэя Брэдбери о пасторальном Гринтауне, штат Иллинойс. И
разве Фрэнк Даннинг не напоминал одного из этих милых людей? Напоминал, еще
как напоминал. Но ведь и в Гринтауне Брэдбери таились ужасы.
Этот милый человек больше не живет дома,
сказал мне Ричи-Дичь — и попал
в десятку. Милый человек жил в пансионе, где все, похоже, считали его душкой.

---

По моим прикидкам, «Меблированные комнаты Эдны Прайс» и дом 379 по
Коссат-стрит разделяло пять кварталов, а то и меньше. Сидел ли Фрэнк Даннинг в
арендованной комнате, дожидаясь, пока остальные жильцы пансиона уснут, смотрел
ли на восток, как правоверный мусульманин, перед молитвой повернувшийся к
Мекке? И освещала ли его лицо улыбка «привет, рад тебя видеть», которая так
нравилась жителям Дерри? Вряд ли. Стали ли его голубые глаза холодными,
задумчиво-серыми? Как он объяснил людям, коротавшим вечера на крыльце
пансиона Эдны Прайс, необходимость уйти из дома? Придумал байку, согласно
которой у его жены поехала крыша или она оказалась абсолютной злодейкой?
Наверняка. И ему поверили? Ответ на этот вопрос лежал на поверхности. Не важно,
какой год на дворе, 1958, 1985 или 2011-й. В Америке, где корочка всегда сходит за
начинку, люди верят таким, как Фрэнк Даннинг.
4 
В следующий вторник я снял квартиру, которая в «Дерри ньюс»
рекламировалась как «частично обставленная, в хорошем районе», а в среду,
семнадцатого сентября, мистер Джордж Амберсон въехал в нее. Прощай, «Дерри-
таунхаус», здравствуй, Харрис-авеню. Я жил в пятьдесят восьмом году уже больше
недели и начал чувствовать себя здесь более комфортно, хотя местным еще не стал.
Под «частично обставленной» подразумевалась кровать (с матрасом в пятнах,
но без постельного белья), диван, кухонный стол, под одну ножку которого
требовалось что-то подкладывать, чтобы он не шатался, и единственный стул с
желтым пластиковым сиденьем, которое странно чвакало, когда с него вставали,
словно неохотно разрывало контакт с брюками. Мне также перепали плита и шумно
урчащий холодильник. В кухонной кладовке я обнаружил устройство для
кондиционирования воздуха — вентилятор производства «Дженерал электрик» с
оплавленным штепселем. Попытаться вставить его в розетку мог разве что
самоубийца.
Я чувствовал, что шестьдесят пять долларов в месяц — многовато для
квартиры, над которой пролетали садившиеся в аэропорту Дерри самолеты, но
согласился уплатить запрашиваемую сумму, потому что миссис Джоплин, хозяйка,
закрыла глаза на отсутствие рекомендаций у мистера Амберсона. Помог и еще один
нюанс: мистер Амберсон согласился заплатить за три месяца аренды наличными.
Она тем не менее настояла на том, чтобы переписать все мои данные с
водительского удостоверения. Если и удивилась, откуда у риелтора из Висконсина
водительское удостоверение штата Мэн, то ни слова об этом не сказала.
Я мог только порадоваться тому, что Эл снабдил меня крупной суммой
наличных. С их помощью договариваться с незнакомцами удавалось на удивление
легко.
И в пятьдесят восьмом наличные Эла стоили куда больше. За какие-то три
сотни долларов я превратил квартиру из частично в полностью обставленную.
Девяносто из трехсот ушли на подержанный настольный телевизор «РКА». Вечером
я посмотрел «Шоу Стива Аллена» в прекрасных черно-белых тонах, потом
выключил телик и посидел за кухонным столом, слушая рев пропеллеров идущего

---

на посадку прямо над моим домом самолета: аэропорт находился на востоке. Достал
из заднего кармана блокнот «Синяя лошадь», который купил в аптечном магазине в
Нижнем городе (том самом, где покупателей предупреждали, что воровство не
хохма, не прикол и не забава). Открыл первую страницу. Щелкнул приобретенной в
том же магазине новенькой паркеровской шариковой ручкой. Просидел минут
пятнадцать — достаточно долго для того, чтобы на восток проследовал еще один
самолет, да так низко, что оставалось только удивляться, как он не задел шасси
крышу.
На странице ничего не появилось. Как и в моей голове. Всякий раз, когда я
пытался заставить ее работать, возникала только одна связная мысль: