…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

Глава 21 
1 
Освальды вселились в квартиру надо мной 2 марта 1963 года. Свои пожитки,
упакованные главным образом в картонные коробки из винного магазина, они на
руках перенесли из разваливающегося кирпичного дома на Элсбет-стрит. Вскоре
бобины маленького японского магнитофона начали регулярно вращаться, но
большую часть разговоров наверху я слушал через наушники. В этом случае люди
говорили нормально, однако я все равно понимал далеко не все.
Через неделю после переселения Освальдов я посетил один из ломбардов на
Гринвилл-авеню, чтобы купить оружие. Первым продавец выложил на прилавок
«кольт» тридцать восьмого калибра, той самой модели, которую я приобрел в Дерри.
— Прекрасное средство защиты от уличных грабителей и проникших в дом
воров, — похвалил он товар. — Гарантированное попадание в цель с двадцати
ярдов.
— С пятнадцати, — поправил я его. — Я слышал, с пятнадцати.
Продавец вскинул брови.
— Ладно, пусть с пятнадцати. А любой…
…кто по глупости попытается вас ограбить, обязательно подойдет ближе,
вспомнил я слова другого продавца.
— …кто по глупости попытается вас ограбить, обязательно подойдет на более
близкое расстояние. Так что скажете?
Первым возникло желание сказать (чтобы нарушить чувство гармонии, пусть
фразы совпали не полностью), что я предпочту какую-нибудь другую модель,
скажем, сорок пятого калибра, но я тут же понял, что нарушать гармонию скорее
всего плохая идея. Как знать? И я точно знал другое: револьвер тридцать восьмого
калибра, купленный мной в Дерри, не подвел.
— Сколько?
— Он ваш за двенадцать долларов.
На два доллара больше, чем в Дерри, но и прошло четыре с половиной года. С
поправкой на инфляцию цена показалась мне разумной. Я согласился, с условием,
что он добавит коробку патронов.
Увидев, что я укладываю револьвер и патроны в портфель, который по этому
случаю принес с собой, продавец спросил:
— А почему бы вам не купить кобуру, сынок? Судя по выговору, вы нездешний
и, вероятно, не знаете, что в Техасе можно ходить с оружием. Никакого разрешения
не требуется, если вы не совершали уголовных преступлений. Вы же не совершали
уголовных преступлений?
— Нет, но я сомневаюсь, что меня могут ограбить ясным днем.

---

Продавец мрачно улыбнулся.
— На Гринвилл-авеню всякое может случиться. Несколько лет назад человек
вышиб себе мозги в паре кварталов отсюда.
— Неужели?
— Да, сэр, около бара «Роза пустыни». Из-за женщины, разумеется. Можете
себе такое представить?
— Пожалуй, — ответил я. — Хотя иногда стреляются и из-за политики.
— Не-а, если копнуть глубже, причина всегда одна: женщина, сынок.
Место для парковки я нашел лишь в четырех кварталах от ломбарда, и чтобы
вернуться к моему новому (для меня) автомобилю, мне пришлось пройти мимо
«Честного платежа», где я осенью 1960-го сделал ставку на «Питсбургских
пиратов». Заплативший мне тысячу двести долларов букмекер стоял перед конторой
и курил. Все в том же зеленом солнцезащитном козырьке. Он пробежался по мне
взглядом, вроде бы безо всякого интереса.
2 
Револьвер я купил в пятницу во второй половине дня и с Гринвилл-авеню
прямиком поехал в Кайлин, где встретился с Сейди в «Кэндлвуд бунгалос». Ночь мы
провели вместе, той зимой это вошло у нас в привычку. На следующий день она
уехала в Джоди, а в воскресенье я присоединился к ней на службе. После
проповеди, когда все пожимали друг другу руки со словами: «Да пребудет с вами
мир», — мысли мои, и без того неспокойные, вернулись к револьверу, который
теперь лежал в багажнике моего автомобиля.
В воскресенье за обедом Сейди спросила:
— Сколько еще ждать? Когда ты сделаешь то, что должен?
— Если все пойдет, как я рассчитываю, где-то через месяц.
— А если не пойдет?
Я прошелся пальцами по волосам и направился к окну.
— Тогда не знаю. Есть еще вопросы?
— Да, — спокойно ответила она. — На десерт у нас вишневый коблер. Тебе со
взбитыми сливками?
— Да. Я люблю тебя, милая.
— Это хорошо. — Она поднялась, чтобы принести пирог. — Потому что у меня
здесь положение сложное.
Я остался у окна. Мимо медленно проехала машина — стара, но хороша, как
сказали бы диджеи на Кей-эл-ай-эф, — и я вновь услышал колокольчик гармонии.
Правда, теперь я слышал его постоянно, так что иной раз он ничего не значил. В
памяти всплыл один из слоганов АА, который я узнал от Кристи: 
Ложная
видимость кажется реальностью.

---

Хотя тут возникла четкая ассоциация. Мимо проехал бело-красный «плимут-
фьюри». Такой же автомобиль я видел на стоянке у фабрики Ворамбо, неподалеку от
сушильного сарая, рядом с которым «кроличья нора» выводила в 1958 год. Я помню,
как потрогал багажник, чтобы убедиться, что автомобиль настоящий. Номерные
знаки были из Арканзаса, а не из Мэна, но все же… этот колокольчик. Этот
колокольчик гармонии. Иногда возникало ощущение: пойми я, что означает этот
звон, понял бы все. Глупо, конечно, но…
Желтая Карточка знал,
подумал я. 
Он понял, и это его убило.
Последнее свидетельство гармонизации включило левый поворотник,
повернуло, предварительно остановившись под знаком «Стоп», и скрылось, взяв
курс на Главную улицу.
— Десерт на столе, — раздался за моей спиной голос, и я подпрыгнул.
Память подсунула еще один слоган АА: 
Бросай все и беги.
3 
Вернувшись в тот вечер на Нили-стрит, я надел наушники и прослушал
последнюю запись. Ожидал, что услышу только русский, но на этот раз часть
разговора шла на английском под аккомпанемент всплесков воды: