|
Эти идиоты собрались уничтожить
наш прекрасный мир! Они собрались убить детей! Я их ненавижу! Я их всех
ненавижу! Кеннеди, Хрущева, Кастро, я надеюсь, все они сгорят в аду!
Сейди закрыла лицо руками. Я опустился рядом с ней на колени, как
старомодный джентльмен, готовящийся предложить руку и сердце, и обнял ее. Она
обвила руками мою шею, ухватилась за меня, словно утопающая. Тело было
холодным после душа, но щека, которой она прижималась к моей руке, горела.
В этот момент я тоже их всех ненавидел, а больше всего — Джона Клейтона, за
то, что он посадил зернышко страха в разуме этой молодой женщины, не уверенной
в себе и психологически ранимой. Посадил, поливал, выпалывал сорняки, наблюдал,
как оно прорастает.
И разве в этот вечер ужас обуял только Сейди? Разве только она обратилась к
таблеткам и спиртному? Как быстро и крепко напивались сейчас в «Айви рум»? Я
ошибочно предположил, что люди встретят Кубинский ракетный кризис точно так
же, как и любой сложный период международной политической напряженности,
поскольку ко времени моего поступления в колледж он превратился в список
фамилий и дат, которые следовало выучить к следующему экзамену. Так это
смотрелось из будущего. Но для людей в долине (темной долине) настоящего все
выглядело иначе.
— Эти фотографии ждали меня, когда я вернулась из Рино. — Сейди не
отрывала от меня налитых кровью, затравленных глаз. — Я хотела выбросить их, но
не смогла. Смотрела и смотрела на них.
— Как и хотел этот ублюдок. Поэтому он послал их тебе.
Она словно и не услышала.
— Статистический анализ — его хобби. Он говорит, что со временем, когда
компьютеры станут более мощными, статистический анализ превратится в самую
важную науку, потому что он никогда не ошибается.
— Ложь. — Перед моим мысленным взором возник Джордж де Мореншильдт,
обаятельный
человек,
единственный
друг
Ли.
—
Всегда
есть
окно
неопределенности.
— Я чувствую, что день суперкомпьютеров Джонни никогда не придет.
Оставшимся людям… если они останутся… придется жить в пещерах. Под небом…
уже не голубым. Ядерная ночь, так это называет Джонни.
— Он несет пургу, Сейди. Как и твой приятель Роджер.
Она покачала головой. Ее красные глаза с грустью разглядывали меня.
— Джонни знал, что русские готовятся запустить космический спутник. Мы
тогда только-только закончили колледж. Он сказал мне об этом летом, и точно, в
октябре они запустили спутник. «Теперь они запустят собаку или обезьяну, —
говорил он. — Потом человека. И наконец, двух человек и бомбу».
— И они это сделали? Сделали, Сейди?
— Они запустили собаку, и они запустили человека. Собаку звали Лайка.
Помнишь? Она умерла там. Бедняжка. Им нет необходимости запускать двух
человек и бомбу. Они воспользуются своими ракетами, а мы воспользуемся нашими.
И все из-за говняного острова, где делают
сигары
.
— Ты знаешь, что говорят фокусники?
— Фоку?.. Это ты к чему?
— Они говорят, что ты можешь обдурить ученого, но тебе никогда не обдурить
другого фокусника. Твой бывший знает науки, но он точно не фокусник. А вот
русские — те еще фокусники.
— Это какая-то чушь. Джонни говорит, что русские должны схватиться с нами,
и скоро, потому что сейчас у них превосходство по количеству ракет, но оно тает.
Вот почему они не отступят в вопросе Кубы. Это предлог.
— Джонни насмотрелся новостных сюжетов о ракетах, которые проезжают по
Красной площади Первого мая. Только он не знает… как, вероятно, не знает и
сенатор Кучел… что у половины этих ракет нет двигателей.
— Ты не… ты не можешь…
— Он не знает, сколько этих баллистических ракет взорвется на пусковых
площадках в Сибири из-за плохих расчетов. Он не знает, что половина ракет,
сфотографированных нашими У-2, на самом деле раскрашенные деревья с
картонными стабилизаторами. Это фокус, Сейди. На нем можно провести ученых,
таких как Джонни, и политиков, таких как сенатор Кучел, но другого фокусника не
проведешь.
— Это… не… — Она помолчала, кусая губы. Потом спросила: — Откуда
ты
можешь это знать?
— Не могу сказать.
— Тогда я не могу тебе поверить. Джонни говорил, что Кеннеди станет
кандидатом на выборах президента от демократической партии, хотя все остальные
сходились на том, что это будет Хамфри, так как Кеннеди — католик. Он
проанализировал результаты праймериз во всех штатах, свел все цифры и оказался
прав. Он говорил, что баллотироваться Кеннеди будет в паре с Джонсоном, потому
что Джонсон — единственный южанин, которого сочтут приемлемым к северу от
линии Мейсона — Диксона. И в этом оказался прав. Кеннеди стал президентом, а
теперь собирается убить нас всех. Статистический анализ не лжет.
Я глубоко вдохнул.
— Сейди, я хочу, чтобы ты выслушала меня очень внимательно. Ты уже
проснулась и способна на такое?
Какое-то время мой вопрос оставался без ответа. Потом она кивнула.
— Сейчас у нас раннее утро вторника. Противостояние продлится еще три дня.
Может, четыре, не могу вспомнить.
— Что значит — не можешь вспомнить?
Do'stlaringiz bilan baham: |
