— Я знаю, — вставил Ли.
— …закрыты. Ослиных шоу больше нет, друг мой, и
женщины, которые
раньше продавали свое тело… и тела своих дочерей… вновь нашли честную работу.
Батрак, при подонке Батисте умиравший на улице, теперь идет в больницу, где его
лечат как человека. А почему? Потому что при Фиделе и врач, и батрак равны.
— Я это знаю. — По голосу Ли чувствовалось, он одобряет и приветствует все
эти изменения.
Де Мореншильдт вскочил с дивана и закружил у нового манежа.
— Ты думаешь, Кеннеди и его ирландская клика оставят на месте этот
рекламный щит? Этот
маяк
, посылающий луч надежды?
— Мне нравится Кеннеди. — Ли смутился от собственного признания. —
Несмотря на Залив свиней. Это план Эйзенхауэра, знаете ли.
— Большая часть Вэ-гэ-а любит президента Кеннеди. Ты знаешь, что такое Вэ-
гэ-а? Заверяю тебя, эта дура, написавшая «Атлант расправил плечи», знает. Великая
глупая Америка, вот что это такое. Граждане США
живут в радости и умирают
счастливыми, если у них есть холодильник, который делает лед, два автомобиля в
гараже и «Сансет стрип, семьдесят семь» по телику. Великая глупая Америка любит
улыбку
Кеннеди. О да. Да, конечно. У него восхитительная улыбка, я это признаю.
Однако, как сказал Шекспир, человек может улыбаться — и быть злодеем. Ты
знаешь, что Кеннеди одобрил план ЦРУ по физическому устранению Кастро? Да!
Они уже пытались — и, слава Богу, провалились — три или четыре раза. Я узнал это
от моих компаньонов по нефтяному бизнесу на Гаити и в Доминиканской
республике, Ли, и это надежная информация.
На лице Ли отразился страх.
— Но у Фиделя есть могучий друг — Россия, — продолжил де Мореншильдт,
вышагивая у манежа. — Это не Россия ленинских грез — или твоих, или моих, —
но,
возможно, у них найдутся свои причины поддержать Фиделя, если Америка
предпримет еще одну попытку вторжения. И попомни мои слова: Кеннеди способен
предпринять такую попытку, и скоро. Он прислушается к Лемею. Прислушается к
Даллесу и Энглтону
[139]
из ЦРУ. Все, что ему нужно,
так это хороший предлог, а
потом он это сделает, чтобы показать миру, что он не трус.
Они продолжили разговор о Кубе. Вернулся «кадиллак», на заднем сиденье
лежала гора продуктов — их хватило бы на месяц, а то и дольше.
— Черт, — вырвалось у Ли. — Они вернулись.
— И мы рады их видеть, — добродушно улыбнулся де Мореншильдт.
— Оставайтесь на обед, — предложил Ли. — Рина не такая уж повариха, но…
— Придется уйти. Жена ждет от меня отчета, и, думаю, сегодня мне будет что
ей рассказать. В следующий раз я привезу ее, идет?
— Да, конечно.
Они пошли к двери. Марина болтала с Баухом и Орловым, пока мужчины
вытаскивали из багажника картонные коробки с консервами. Не просто болтала —
еще и немного флиртовала. И Баух мог в любой момент встать перед ней на колени.
На крыльце Ли что-то сказал о ФБР. Де Мореншильдт спросил, сколько раз. Ли
поднял руку с тремя оттопыренными пальцами.
— Одного агента звали Файн. Он приходил дважды. Другого — Хости.
— Смотри им прямо в глаза и отвечай на их вопросы! — порекомендовал де
Мореншильдт. — Тебе нечего бояться, Ли, и не только потому,
что вины за тобой
нет, а потому, что ты прав!
Баух, Орлов и Марина теперь смотрели на него… и не только они. Появились
девчонки-попрыгуньи и замерли на полоске твердой земли, которая служила
тротуаром в нашем квартале Мерседес-стрит. Слушателей у де Мореншильдта
прибавилось, и он не мог их разочаровать.
— Вы у нас убежденный сторонник определенной идеологии, юный мистер
Освальд,
поэтому они, само собой, придут. Банда Гувера! Очень может быть, что
они и сейчас наблюдают за нами, возможно, из соседнего квартала, возможно, из
дома напротив!
Де Мореншильдт ткнул пальцем в зашторенные окна моего дома. Ли
повернулся в указанном направлении. Я застыл в тенях,
радуясь тому, что успел
убрать усиливающую звук пластмассовую миску, пусть и обклеил ее черной лентой.
— Я знаю, кто они. Это они и их двоюродные братья из ЦРУ многократно
приходили ко мне, чтобы заставить меня доносить на моих русских и
южноамериканских друзей. А после войны разве не они называли меня тайным
нацистом? Разве не они заявляли, что я нанимал
Do'stlaringiz bilan baham: 
