Олабўжи романдан катта хикоя

чўзди. Ултон нима қилишини билмай узалди. Опа унинг манглайидан 
“чўлп” ўпиб, кифтини силади. Кейин негадир йиғламсираб Баҳорга 
интилди... 
... уни роса “шимиб”, қўлларини қисди. 
– Бахтли бўлинглар! Худо урсин агар, чин кўнглимдан 
айтаётибман. 
– Раҳмат, опа, – деди Баҳор. Ултоннинг наздида, келиннинг ҳам 
овозида йиғи бордек туюлди. 
Сўнг бошини эгди-да, ичида кулумсиради: “Худо урсин агар... 
Атеистнинг қасами эмас...” 
Ниҳоят (икки бор суратга тушгач), Эгамқулова тисланиб-бурилиб 
яна микрофон қошига борди. 
 
– Шуларнинг бахти учун... ана шу ичимликлардан оз-оз 
олишларингни сўрайман! 
– Ура! Ибрат! Ибрат кўрсатилсин! – Мунди дарҳол бир пиёлани 
ароққа тўлдириб, унга етказди. – Қани, оқ қилиб берсинлар! 
– Ҳе, уйингиз буғдойга тўлсин. 
– Тўлсин, опажон! Жўжабирдай жонман! 
Эгамқулова бир қултум ичиб: 
– Ўртоқлар! Даврани оборишни журналист укамиз Собиржон 

---

286 
Тоҳировичга топшираман! – деди. 
Собиржон: 
– Раҳмат, – дея микрофонни таглиги билан кўтариб, адоққа кетди. 
Ултон гангиб, қайси ичимликни очишни ўйлар экан, санъатчилар 
ўрнашган сўридан тушиб-йўртиб келган Наби: 
– Поздравляю! – деб қўлларини кўксига қўйди. Кейин: – Сиз 
яхшими, янгабой? – деб Дунёдан ҳол сўради. 
Дунёнинг ўрнига Баҳор жавоб берди. 
– Сиз сўрагандан бери. 
– Э, нима айб қипмиз, опажон? – Наби ўриндиққа тиззалаб чўкди. 
– Юз сўмлик пул бўп кетдинг-ку! 
– Ҳў-ў! – Наби ҳам ширакайф эди. Кафтлари билан бошини 
ушлади. – Янгаям биладилар-ку?... Тоғда қўтон номи борки, барини 
кўриб келдик. Қиш яқин... – Кейин дастурхонга тикилди-да: – Оббо! –