Монография представляет собой исследование традиционной вышивки

Амулеты-туморы в ташкентских палаках 
зачастую трансформировались в «букетик» 
из трех калампиров, мотивов, которые также 
обладали магической силой, способностью 
отпугивать духов и пери

---

94
сады небесные и сады земные
бесной сферой, то в Самарканде и Сурхан-
дарье бывшие астральные мотивы уже ассо-
циируются с объектами растительного мира 
и зачастую получают новые названия.
Необходимо также провести параллель 
между вышивками со звездно-лунными мо-
тивами (Ташкент, Самарканд, Джизак, Сур-
хандарья) и сохранившимися согдийскими 
тканями – их композиционная общность и 
трактовка основных элементов декора не 
вызывает сомнений, что вновь дает основа-
ние говорить о сохранении согдийских тра-
диций в художественном текстиле XIX – на-
чала XX в.
В первой четверти ХХ в. условный об-
раз древней космогонии, воплощенный в 
узорах ташкентских 
палаков, превращается 
почти в реальный; космос, мир Божествен-
ный и сакральный, трактуется как обычное 
звездное небо. Так, на 
кирпеч-палаке из кол-
лекции Государственного музея искусств 
Узбекистана мы видим два крупных круглых 
светила; несомкнутые тонкие кольца вокруг 
них обретают вид соприкасающихся спин-
ками удлиненных полумесяцев, вокруг этих 
«солнц» и полумесяцев разбросаны звезд-
ные мотивы. Такие полумесяцы мастерицы 
называют 
мох (Луна), или кучкорак (рога). 
Рисунок на бордюре – цепочка 
калампиров, 
охвативших звездно-лунное небо кольцом 
магической защиты.
Другие виды ташкентских вышивок так-
же сохраняют астральную тему и по своему 
декору близки 
палакам. Так, чойшабы (фор-
мат приблизительно 140х90 см) декориро-
ваны аналогичными круглыми медальонами 
и цветущими кустами. Несколько прими-
тивный рисунок компенсировался огром-
ным разнообразием форм; цветы трактова-
лись довольно реалистично. Если декор шел 
широкой П-образной каймой по краям по-
лотна, оставляя пустой центральную часть 
полотна, 
чойшаб могли использовать и как 
простыню. Такой же принцип оформления 
характерен для 
яккандозов, которые отли-
чаются лишь более узким форматом. Стан-
дартный узор такого рода вышивок – шесть 
ой (олти ойлик нуска) (Бикжанова, с. 28).
На 
кирпечах, выполненных чаще всего 
из фабричных тканей 
альвон красного цвета, 
мотивы 
ой располагались по три в ряд. До-
полнением служили фигурки птиц, изобра-
жения кувшинчиков.
Наконец, своеобразную по декору группу 
составляют 
зардеворы и дорпечи. Как прави-
ло, этот вид вышивок декорируется чередой 
михрабов – арочных ниш; на фоне каждого – 
однотипный растительный орнамент.
Высказывалось предположение, что 
ароч ный узор на этих вышивках подражал 
ганчевым архитектурным фризам, украшав-
шим богатые городские дома (Хакимов, 
Гюль, 2006, с. 128). Узорчатые полосы тка-
ни в традиционном жилом доме имитиро-
вали интерьеры домов знати, богатый 
ган-
чевый и расписной декор которых включал 
Оссуарий. Согд, VII в. 
Аркадная композиция 
этого прямоугольно-
го глиняного ящика-
костехранилища, 
подражающая декору 
римских саркофагов 
и иудейских оссуариев, 
воссоздает символи-
ческий образ некоего 
храма, «населенного» 
уже согдийскими бога-
ми. Такого рода художе-
ственное решение 
апеллирует к миру 
верхнему, небесному

---

95
к символике мотивов вышивки локальных центров
в себя в том числе фриз из арок как переход-
ную зону от пространства стены к потолку. 
Вместе с тем не менее интересна высказан-
ная специалистом по художественному тек-
стилю Центраьной Азии Еленой Царевой 
версия о связи такого типа декора с ранне-
средневековыми согдийскими оссуариями, 
имевшими аналогичное композиционное 
решение: на стенках костехранилищ изо-
бражалась аркада, в проемах которой поме-
щались изображения согдийских богов. По 
сути дела, в этом случае речь вновь идет об 
архитектурном декоре, только более древ-
нем и храмовом.
Известно, что декор согдийских оссуари-
ев имеет средиземноморское происхожде-
ние и связан с воспроизводством «декора 
римских саркофагов и иудейских оссуариев 
эпохи Поздней империи, причем заимство-
вание это произошло в самом Согде, куда 
бежали от гонений в Малой Азии и Иране 
христиане и иудеи. Однако на местной по-
чве привнесенные иконографические схемы 
претерпевают изменения и дополняются 
изображением богов согдийского пантеона, 
в результате чего создается «новый вариант 
согдийской иконографии» (Культура и ис-
кусство, 1991, с. 64). Из Согда эта традиция 
распространилась также на Чач.
Вполне вероятно, что согдийская куль-
товая аркадная композиция сохранилась в 
вышивке Самарканда и Ташкента как благо-
пожелательная и охранная, однако вместо 
запрещенных исламом божеств-идолов в 
арочных сводах появились цветы. Использо-
вание 
зардеворов, как и сюзане (палаков) со 
звездчато-астральными узорами в районах 
Самарканда, Ташкента, Сурхандарьи вновь 
наталкивает на мысль о связи декора этих 
вышивок с согдийским астральным культом 
и образами идолов-планет. В целом таш-
кентская и пскентская вышивка сохранила 
в своих узорах преимущественно символы 
раннесредневековых культов, в то время как 
влияние ислама носило формальный харак-
тер.
В ХХ в. вышивка Ташкента, ставшего 
столичным городом, превратилась в поле 
для творческих экспериментов с участием 
профессиональных художников. В коллек-
ции Государственного музея искусств Узбе-
кистана хранятся экземпляры, сделанные 
в 1960-х гг. по эскизам М. Крюгера, с изо-
бражением карты республики Узбекистан, 
герба республики, заменившего традици-
онные медальоны, или с сюжетными ком-
позициями с колхозниками и колхозницами 
в обрамлении растительных узоров. Такие 
нововведения были лишь краткой, но весьма 
оригинальной страницей в развитии худо-
жественного текстиля Узбекистана. Что ка-
сается традиционной линии, то ее развитие 
практически остановилось, и лишь в наши 
дни на арт-базарах вновь появляются пер-
вые образцы, подражающие классическому 
астральному декору этого центра.
Зардевор, Ташкент, 
конец XIX в. Берлинский 
музей этнологии.
Характерный прием 
композиционного реше-
ния, передающий архи-
тектурные арочные кон-
струкции, предполагает 
генетическую общность 
декора зардеворов 
с оссуариями. Очевид-
но, аркадная компози-
ция сохранилась 
в узбекской вышивке 
как охранная

---

---

97
Ферганская долина – древний Паркан – 
благодатный оазис Средней Азии, который 
упо минается в древнейших китайских ис-
точниках; китайский посол Чжань Цзань в 
104 г. до н.э. насчитал здесь около 70 больших 
и малых городов. Известная географичес кая 
изолированность привела к формированию 
здесь самобытной локальной куль туры, вме-
сте с тем проходившая через долину одна из 
трасс Великого шелкового пути обеспечила 
ей процветание. Ландшафтное разнообра-
зие – сочетание высокогорий, полу пустынь 
и плодородных речных долин – способство-
вало сосуществованию различных хозяй-
ственно-бытовых и культурных укладов, 
оседлоземледельческого и полукочевого. 
Наконец, столь же разнообразен был этни-
ческий фон – здесь издавна проживали узбе-
ки, киргизы, уйгуры, каракалпаки, таджики, 
калмыки…
Образование в начале XIX в. независимо-
го Кокандского ханства и укрепление госу-
дарственности приводит к подъему хозяйст-
венной и культурной жизни: города растут, 
ремесла процветают; с конца XIX в. кочевое 
население активно переходит к оседлости. 
Художественные процессы в долине раз-
вивались в русле единых тенденций с со-
седним Бухарским эмиратом. Общая гра-
ница с Восточным Туркестаном (Синцзян) 
способствовала активным культурным кон-
тактам и с этой областью, тем более что ее 
этнический состав был близок ферганскому. 
Так, С. М. Дудин отмечал большое сходство