Министерство высшего и среднего специального образования республики


Чезаре Ломброзо (Cesare Lombroso, 1836—



Download 1,08 Mb.
Pdf ko'rish
bet97/123
Sana23.06.2022
Hajmi1,08 Mb.
#697535
TuriУчебно-методический комплекс
1   ...   93   94   95   96   97   98   99   100   ...   123
Bog'liq
УМК по предмету «ОСНОВЫ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ”

Чезаре Ломброзо (Cesare Lombroso, 1836— 
1909).
В своем самом известном сочинении «Гений и помешательство» (Genio e follia, 1863) он 
привел аргументы в пользу того, что у гениальности имеются физиологические признаки, а 
исключительная творческая одаренность является продолжением болезни, помешательства, 
аномальной активности головного мозга.
4.Натуралистическая картина мира и человека
Несмотря на важность позитивистских идей для становления натурализма, как литературное 
явление он из них напрямую невыводим. Вместе с тем позитивизм, наука в целом — 
литературный, языковой идеал натурализма, способ примирения «алгебры» и «гармонии», 
поэзии и прозы. Иначе говоря, солидаризуясь с позитивистской философией и ее идеями 
точного эксперимента, приспособления организма к среде, натурализм настаивал на устрожении 
мастерства, на вещности и предметности слова, поиске, как сказал Флобер, «единственного 
точного слова в единственно точном месте». Борьба с абстрактностью (как бы выдуманностью) 
письма в натурализме — это не столько опровержение идеализма, сколько намерение 
освободить литературу от дидактичности, навязчивости авторского начала в повествовании, от 
претенциозности позы «лишнего человека», романтических красивостей языка, ничем не 
мотивированного воображения. Разворачивая слово в сторону «факта», как бы более крепкой 
литературной фактуры, натуралисты и видели своих союзников в философах-позитивистах, 
биологах, медиках, криминалистах.
В широком плане и в согласии с мировоззренческим смыслом его названия натурализм можно 
определить как биологизм. Это опыт переживания мира писателем, который, желая 
максимально сократить дистанцию между своим сознанием и реальностью, фактически 
становится носителем реальности. Она неотделима от авторского артистического естества, где 


синтетически сплавлены сознательное и бессознательное. Верность личной природе составляет 
цель натуралистического объективизма: «как он дышит, так и пишет». Поэтому натурализм 
больше выражает, чем описывает — мир, проходя сквозь сознание автора, одушевляется, 
становится телесным. Писать с натуры — писать согласно своему личному видению, писать свое 
видение, какие бы формы, не совпадающие с бытием самим по себе, оно спонтанно не 
принимало. В основу подобного письма положены особые искренность, «обнажение себя», 
физиологизм слова и воображения. Натуралисты настаивали, что не копируют действительность 
и не объясняют ее, а интенсифицируют и сводят воедино рассеянное в ней. Большинство 
писателей-натуралистов не было атеистами. Вдохновляемые своеобразной религией творящей и 
творимой природы, они по-своему верили в земную «божественность» бытия, пронизывающую, 
как им казалось, все явления мира, но наиболее ярко раскрывающуюся в человеке и творимой 
им новейшей цивилизации.
Подобная логика понятна. Подразумевалось, что бытие в авторе переходит из своего 
статического состояния в динамическое. Иначе говоря, мир в сознании натуралиста получает 
индивидуальную окраску, становится вещью, «песнью любви». Э. Золя закономерно сравнивал 
слово с «куском жизни», а творчество — с вынашиванием плода: «Роман пишется самим собой». 
Отсюда — натуралистическое двойное зрение. Натуралист стремится подражать не 
платоновской идее, не нормативным образцам, не романтическому абсолюту, а самому себе, 
единственно достоверной для себя реальности чувственного опыта. Он как бы не может не быть 
репортером, не вести постоянно дневник и записную книжку, не ощущать мир на кончиках 
пальцев.
Отчуждая его в слове от себя, «проговаривая» и «называя» его, он переплавляет свою жизнь в 
творчество, создает в совокупности написанных им этюдов и фрагментов автопортрет, эпос 
собственной субъективности. Вот как это комментирует Г. де Мопассан: «Дело в том, что я ношу в 
себе второе зрение, составляющее одновременно силу и несчастье писателя. ... Пусть нам не 
завидуют, а жалеют нас, ибо вот чем писатель отличается от других людей: для него не 
существует больше никакого простого чувства. Все, что он видит, его радости, удовольствия, 
страдания, отчаяние — все мгновенно превращается для него в предмет наблюдения... »
При всей общности «пути всякой плоти» скрещение в слове бессознательного начала
(темперамент, врожденные и национальные особенности и т. п.) и сознательного начала (отбор 
материала) всегда индивидуально — личное слово настолько гибко, что готово обжить любую 
территорию. Натурализм настаивал, что для него нет ничего запретного и с программной 
настойчивостью брался за темы «дна общества» (проститутки, преступники, бродяги), 
общественного неравноправия женщины, исковерканных молохом современного города и 
индустриального производства судеб. Отчасти в этом проявилось желание идти вразрез с 
«традицией благопристойности», отчасти — намерение создать всеохватывающий эпос 
современной жизни, бурное течение которой направляется самыми элементарными силами 
(кровь, плоть, насилие).
Пожалуй, еще более важным было намерение показать, что роман — а именно в романе 
натурализм наиболее ярко проявил себя — высокое искусство, независимо от того, за какие 
темы берется. Приведем мнение о расширении границ романа братьев Гонкур, высказанное в 
предисловии к роману «Жермини Ласерте»: «Нам захотелось выяснить, правда ли, что форма, 
излюбленная в ныне забытой литературе... а именно — Трагедия, окончательно погибла и что в 
стране, не имеющей каст и узаконенной аристократии, несчастья людей маленьких и бедных не 
будут взывать к уму, к чувству, к жалости так же громко, как несчастья людей влиятельных и 
богатых.... Пусть он (роман. — В. Т.) стремится к искусству и правде; пусть... показывает живое, 


трепещущее человечное страдание, наставляющее милосердию; пусть причастится религии, 
которую прошлый век называл величавым и всеобъемлющим словом Человечность».
Человечность, о которой говорят Гонкуры, позволяет понять социальный критицизм 
натуралистов. Многие из них, показывая неприглядные и даже отталкивающие стороны жизни, 
выступают своеобразными жестокими моралистами, восстают против всех форм принуждения, 
шаблона, лицемерия, навязываемых безличными институтами новейшей цивилизации, в первую 
очередь деньгами. Творя насилие над человеческой природой, они искажают ее в том, что 
должно приносить человеку радость. В результате любовь и труд из жизнеутверждающего 
начала становятся разрушительной силой, безумием, вырождением, а общество, вместо того 
чтобы подчиняться законам роста и органического обновления, гибнет от болезни 
самопоедания, распада. Трагическое расхождение между формой и содержанием жизни, 
свойственное, с точки зрения натуралистов, современности, помогает понять характерные 
конфликты натуралистической прозы: между «биологическим» и «социальным» человеком, 
общественным «верхом» и «низом», «голодом» личного призвания и «сытостью» мещанского 
компромисса, фальшью социальных условностей и инстинктивной правдой пола.
Насилие цивилизации над природой (любовь, материнство, труд, земля, творчество), по логике 
натурализма, делает весь парадиз «хрустальных дворцов» цивилизации насмешкой над 
человеком, проклятием в действии, «американской трагедией». Болезнь — общее, нутряное 
состояние социальной жизни. Плох не человек и не его даже самая позорная «профессия» — 
плохо то лицемерное общество, которое не только не дает ему других шансов вырваться наверх, 
но и морочит новых адамов и ев лжерелигией денег, собственности, лишает индивидуальности. 
Общественное лицемерие в изображении натуралистов, как правило, представлено в виде 
социальных табу — тех проявлений цивилизации, которые искажают природное в человеке и 
тем самым творят своего рода грех. Соответственно по одну сторону находится все 
«надстроечное», «искусственное», «мертвое» (церковь, империя, чиновники всех рангов, 
промышленные монополии, брак по расчету, академическое и развлекательное искусство), по 
другую — женщины (женское начало — основа жизнеспособности мира), дети, крестьяне, даже 
очеловеченные животные, а также представители городских низов, ведущие воистину «собачью 
жизнь»: мелкие клерки, обслуга, актеры, циркачи, художники, возчики, проститутки, чахоточные, 
бедные студенты. Ставя диагноз современной трагедии, натуралисты утопически мечтают об 
освобождении человека, предлагают свои версии достижения как коллективного (ценности рода 
и почвы, творческого братства, трудовой коммуны, стачки), так и личного (разные формы побега 
от цивилизации: из города — в сельскую местность, с Севера — на Юг, от «рабства» 
узаконенного неравноправия в семье — к свободной любви) земного рая. В то же время многие 
натуралисты восхищены динамизмом современности и, одушевляя крытые городские рынки, 
мосты, биржи, паровозы, паровые суда и т. п., поэтизируют их.
Те из натуралистов, кто склонялся к позиции не врачевателей социального организма, а 
созерцателей, проступающих сквозь явления «державных ритмов» бытия, больше 
интересовались иллюзионным аспектом телесности, настроением своих этюдов. Те, кто творил 
из биологии иррациональную идею (социума, нации, вещи), склонялись к эстетике примитива, 
опрощения. И все же для большинства писателей-натуралистов биологически общее важнее 
биологически частного, поскольку организм вынужден приспосабливаться к среде (познаваемые 
или непознаваемые законы социума, рода, пола, бессознательного), хотя это может 
противоречить его личной «воле» и быть источником гибели. Так как гений и в природе, и в 
человеке — это некое отклонение от нормы, гипертрофия родового признака, то именно все 
гениальное в трактовке натурализма наиболее уязвимо.


Несмотря на поэтизацию природы (как первопринципа жизни) и непреложности ее 
самообновления, отношение натуралистов к природе современного человека и природе 
творчества имеет трагический характер. Натуралистический человек является хрупким 
равновесием созидательного и разрушительного начал. Там, где нужно любить, он необъяснимо 
переходит к ненависти, там, где требуется солидарность, он оказывается эгоистом. Это общее 
роковое состояние современности, декаданса. Видение этого противоречия было у некоторых 
писателей настолько острым, что они даже отказались от творчества из-за его «себялюбия» и 
«праздности». Нигде в натурализме так ярко не проступает амбивалентность в понимании 
природы современного человека, как в трактовке любви. Любовь — не только источник 
гармонии, продолжения рода, творческого порыва, но и воплощенное противоречие: насилие
«сильного» над «слабым»; борьба между волей и «человеком-зверем», сознанием и 
бессознательным; сфера рокового непонимания между мужчиной и женщиной; месть природы 
через «безумие » творчества.
Иначе говоря, пропорционально доверию к стихийной правде происходящего, цикличности 
времен года, «войны» и «мира», а также желанию раствориться в жизни и стать ее гимном, в 
натурализме проявился своеобразный страх природы — «зверя в чаще», «темных аллей». В 
отличие от «жизни» человек (и писатель) наделен сознанием. Там, где природа, вечно 
возвращаясь, эволюционируя, презирая небытие, не знает противоречий, человек поставлен 
перед фатальностью насилия, распада естества, смерти в одиночку. Этим определена стоическая 
позиция ряда натуралистов. Кто-то из натуралистов находит в кратковременной феерии личного 
стиля епифанию творческого начала в материи, пытается достичь его максимальной 
интенсификации и оставить по себе памятник в виде «профиля», «отпечатка»; кто-то склонен 
драматизировать свой уход и усматривать в нем «плач» и «обман» жизни, внушавшей через 
творчество иллюзии, а затем сбросившей маску и обернувшейся своей косной, вязкой, 
враждебной ко всему единичному стороной. Подобная месть «богов» осуществляется через то, в 
чем человек и силен, и наиболее уязвим: любовь, желание продлить свой род. На 
иррациональную трактовку природы творчества в натурализме повлияли А. Шопенгауэр и Ф. 
Ницше, а в XX в. — З. Фрейд (мотивы отцеубийства, кастрации). Как следствие, в мотивы 
разочарования, утраты иллюзий, самопоедания, вырождения, самоубийственности творчества, 
«мести» природы всему, что имеет индивидуальность, натурализм привносит романтические 
акценты. Особенно это относится к представлению о тождестве любви и смерти.
Образ смерти (уже не происхождения, а нисхождения человека) один из самых сильных в 
натуралистических жизнеописаниях и циклах (у братьев Гонкур, Э. Золя, Г. де Мопассана, Т. 
Харди, Т. Драйзера). Противопоставлены личному уходу у натуралистов вера в «неопалимую 
купину» творчества, а также в «общее дело» — необходимость регенерации человечества в пути, 
которое, чтобы не погибнуть, обязано стать чище, отказаться от корыстолюбия. Этот пафос 
коллективизма у натуралистов уже в XX в. подкреплен интересом к коммунистическому 
строительству в СССР, идеям В. И. Вернадского, А. Швейцера, Т. де Шардена, М. Ганди, восточной 
мистики.

Download 1,08 Mb.

Do'stlaringiz bilan baham:
1   ...   93   94   95   96   97   98   99   100   ...   123




Ma'lumotlar bazasi mualliflik huquqi bilan himoyalangan ©hozir.org 2024
ma'muriyatiga murojaat qiling

kiriting | ro'yxatdan o'tish
    Bosh sahifa
юртда тантана
Боғда битган
Бугун юртда
Эшитганлар жилманглар
Эшитмадим деманглар
битган бодомлар
Yangiariq tumani
qitish marakazi
Raqamli texnologiyalar
ilishida muhokamadan
tasdiqqa tavsiya
tavsiya etilgan
iqtisodiyot kafedrasi
steiermarkischen landesregierung
asarlaringizni yuboring
o'zingizning asarlaringizni
Iltimos faqat
faqat o'zingizning
steierm rkischen
landesregierung fachabteilung
rkischen landesregierung
hamshira loyihasi
loyihasi mavsum
faolyatining oqibatlari
asosiy adabiyotlar
fakulteti ahborot
ahborot havfsizligi
havfsizligi kafedrasi
fanidan bo’yicha
fakulteti iqtisodiyot
boshqaruv fakulteti
chiqarishda boshqaruv
ishlab chiqarishda
iqtisodiyot fakultet
multiservis tarmoqlari
fanidan asosiy
Uzbek fanidan
mavzulari potok
asosidagi multiservis
'aliyyil a'ziym
billahil 'aliyyil
illaa billahil
quvvata illaa
falah' deganida
Kompyuter savodxonligi
bo’yicha mustaqil
'alal falah'
Hayya 'alal
'alas soloh
Hayya 'alas
mavsum boyicha


yuklab olish