Министерство высшего и среднего специального образования республики

7. Русский классицизм, его своеобразие
Формирование и расцвет русского классицизма падают на 1730—1750 годы и протекают в 
довольно сходных с французскими условиях становления абсолютистского государства.
Но, несмотря на ряд общих моментов в эстетике русского и французского классицизма 
(рационализм, нормативность и жанровая регламентация, абстрактность и условность 
как ведущие черты художественного образа, признание роли просвещенного монарха в 
установлении справедливого, основанного на законе общественного порядка), в русском 
классицизме есть свои неповторимые национальные черты.
Идеи просветительства с самого начала питают русский классицизм. Утверждение естественного 
равенства людей приводит русских писателей к мысли о внесословной ценности человека. Уже 
Кантемир в своей II сатире «Филарет и Евгений» (1730) заявляет, что «та же и в свободных и в 
холопях течет кровь», а «благородными» людей «явит одна добродетель».
Спустя сорок лет А. Сумароков в своей сатире «О благородстве» продолжит: «Какое барина 
различье с мужиком? И тот и тот земли одушевленный ком». Фонвизинский Стародум

---

(«Недоросль», 1782) будет определять знатность человека по количеству дел, исполненных для 
отечества («без знатных дел знатное состояние ничто»), а просвещение человека поставит в 
прямую зависимость от воспитания в нем добродетели («Главная цель всех знаний 
человеческих— благонравие»).
Видя в воспитании «залог благосостояния государства» (Д. Фонвизин) и веря в полезность 
просвещенной монархии,русские классицисты начинают длительный процесс воспитания 
самодержцев, напоминая им об их обязанностях по отношению к подданным:
Боги царем его не ему соделали в пользу;
Он есть царь, чтоб был человек всем людям взаимно:
Людям свое отдавать он должен целое время,
Все свои попечения, все и усердие людям…
(В. Тредиаковский, «Тилемахида»)
Если же царь не выполняет своих обязанностей, если он тиран, он должен быть свергнут с 
престола. Это может произойти и путем народного восстания («Дмитрий Самозванец» А. 
Сумарокова).
Основным материалом для русских классицистов оказывается не античность, а собственная 
национальная история, откуда они предпочитали черпать сюжеты для высоких жанров. И вместо 
абстрактного идеального правителя, «философа на троне», характерного для европейского 
классицизма, русские писатели в качестве образцового государя, «работника на троне», 
признали вполне конкретную историческую личность— Петра I.
Теоретик русского классицизма Сумароков, опираясь в «Эпистоле о стихотворстве» (1748) на 
«Поэтическое искусство» Буало, вносит в свой теоретический трактат ряд новых положений, 
отдает дань признания не только мэтрам классицизма, но и представителям других направлений. 
Так, он возводит на Геликон, наряду с Малербом и Расином, Камоэнса, Лопе де Вегу, Мильтона, 
Попа, «непросвещенного» Шекспира, а также современных ему писателей — Детуша и Вольтера.
Сумароков достаточно подробно говорит об