119
нием любви и уважения к прошлому»
1
. В частности, это проявилось в созда-
нии Н.М. Карамзиным «Истории государства российского».
В последние годы своей жизни Страхов большое внимание обращал на
общественную жизнь людей и их историю. В письме к В.В. Розанову от 7 но-
ября 1893 г. Страхов сообщал: «Сам я все еще здоров и изо всех сил пишу
“
О
задачах философии истории
”»
2
.
При этом он руководствовался положением,
что «нельзя писать истории, не
имея ясных принципов, не становясь на со-
вершенно определенные точки зрения …История открывается нам лишь на
столько, на сколько мы способны ее понять, на сколько успеем углубить и
расширить те основания, на которых опираются наши суждения»
3
.
Довольно интересными
для современного читателя являются рассуж-
дения Страхова о человечестве. «О человечестве взятом как одно целое и о
том чего требует польза
этого всецелого человечества,
–
считает
он
, –
мы
можем составлять себе только смутные и гадательные предположения из ко-
торых никак нельзя вывести ясных и твердых правил для поведения каждого
отдельного человека»
4
. Поясняя свою мысль по поводу человечества, он ссы-
лается на мнение, изложенное в современной ему печати: «Всякое живое су-
щество, будь то индивидуум или коллективность, нуждается в координи-
рующих центрах и органах
,
без которых оно не может существовать
. У че-
ловека есть голова; у общества составленного из отдельных индивидуумов и
представляющего собою живое коллективное существо роль главы играет
правительство. Но помимо общества есть другая, более обширная,
живая
коллективность
называющаяся человечеством; и
вот она
-
то и остается до
сих пор
безголовою
благодаря чему между обособленными частями ее, т.е.
между отдельными народами, и господствует такой вопиющий разлад. Но
если у человечества нет «головы», нет общего координирующего центра, то
его надо создать
»
5
.
Однако проблема создания общего координирующего
центра у человечества в то время еще не стояла на повестке дня.
Говоря о противоречивости такого существа как человечество, Страхов
подчеркивал,
что хотя оно и живое, но у него нет самого важного органа
–
головы; хотя оно и представляет собой коллективность, но между его члена-
ми господствует вопиющий разлад. Объяснение автора приведенного выска-
зывания, что для водворения мира в человечестве необходима голова, кото-
рая представляется ему в виде «международного парламента или сената»
представляется Страхову неосновательным. По его мнению, не так
-
то легко
создать голову существу, у которого она не вырастает от природы сама со-
бою. «Чтобы в живом теле был центральный орган,
–
считает философ,
–
для
1
Страхов Н. Борьба с Западом в нашей литературе. Исторические и критические очерки.
–
Киев, 1897.
–
С. 35.
2
Розанов В.В. Собрание сочинений. Литературные изгнанники: Н.Н. Страхов. К.Н. Леон-
тьев / Под общ. ред. А.Н. Николюкина.
–
М., 2001.
– C. 129.
3
Страхов Н. Борьба с Западом в нашей литературе. Исторические и критические очерки.
–
Киев, 1897.
–
С. 333.
4
Из бумаг Н.Н. Страхова.
I
. Цель жизни // Русский вестник.
– 1898. –
№1
-2. –
С. 145.
5
Русские Ведомости.
– 1891. –
3 октября.
–
С. 2.
120
этого необходимо, чтобы все части этого
тела были в связи между собою,
чтобы в нем уже было то единство, для которого главный орган служит сре-
доточием. Центр возможен только тогда, когда нам дана окружность. Если
мы теперь посмотрим, какими силами связывались и связываются люди в
большие группы обществ, государств, союзов, вообще в живые группы, ко-
торые не
лишены головы, у которых голова вырастала естественным поряд-
ком, то увидим, что нет возможности найти подобные связи во всем челове-
честве, что нельзя его проникнуть каким
-
нибудь единством подобным тому
какое существует, например, между членами государства основанного на из-
вестной народности. А пока этого не будет, пока действуют те силы которые
до сих пор соединяли людей,
–
человечеству суждено оставаться без голо-
вы»
1
.
Таким образом
,
в реально существующей человеческой истории он та-
кого центра не видел и поэтому для него человечество не является единым
целостным образованием.
Страхов считал, что
«
обыкновенно
случается, что мы ошибаемся и
единство понятия принимаем за единство предмета, а однородность стихии
за ее внутреннюю связь»
2
.
Именно поэтому он выступал против утвержде-
ния
В.С. Соловьева, что единство человечества,
хотя и не действует непо-
средственно ни в каком историческом явлении, тем не менее оно обнаружи-
вает свою совершенную реальность в общем ходе всемирной истории. Стра-
хов писал
,
что «мы вовсе не живем в подчинении единому невидимому чело-
вечеству и не знаем этого нового кумира»
3
. По его мнению, реальное истори-
ческое единство еще не сложилось. Отсюда следует, что, во
-
первых, локаль-
ные культурно
-
исторические типы
–
это взгляд на прошлую историю; во
-
вторых, поскольку всемирной истории еще нет, то все рассуждения о ней не
имеют под собой реальной почвы. Они близки гегелевскому пониманию ис-
тории как движению мысли. Именно с этих позиций Страхов пишет об исто-
ричности, критикуя взгляды В.С. Соловьева на всемирную историю. «Как бы
то ни было,
–
утверждал он
, –
для нас теперь главное в истории не случаи и
лица, а народности и развитие культуры. Всеобщую историю мы понимаем,
как
Do'stlaringiz bilan baham: 
