Ли Мён Бак чудес не бывает

Ультиматум почетного президента 
Утро 3 января 1992 года, следующий день после возвращения из Согвипо. Я вышел 
на работу в головной офис "Хендэ" в районе Гедонг. Мой последний день в "Хендэ" по 
совпадению был днем церемонии Нового года и начала работы в новом году. В зале 
для совещаний собрались все директора. 
Как всегда в центре за главным столом сидел президент корпорации Чонг Се Енг, 
слева я и Ли Хен Тэ, справа — Ли Чун Рим и Чонг Монг Гу В двух рядах напротив 
сидели директора всех дочерних компаний. Атмосфера в зале была теплая, все 
обменивались новогодними поздравлениями. 
Тут вошел почетный президент компании Чонг Джу Енг, выглядел он весьма 
странно. Он был одет в спортивный костюм и кроссовки. Президент Чонг всегда 
выходил в такой одежде из дома в районе Чонгун, шел пешком, переодевался в офисе и 
начинал рабочий день. И было так неожиданно, что он появился на торжественном 

---

мероприятии, где присутствовали все директора, в спортивном костюме. Такого не 
было еще никогда. 
Почетный президент сел на место, которое второпях приготовил ему президент 
компании Чонг Се Енг, выражение лица Чонг Джу Енга было напряженным. Без 
единого слова приветствия он начал говорить. 
— Принято решение, что с сегодняшнего дня я, президент Ли Мен Бак, заместитель 
директора Ли Нэ Хын, уходим в политику и соответственно оставляем свои должности 
в компании. 
Сказав это, он встал и вышел также быстро, как вошел. В зале повисла тишина. 
Минут 5 все хранили молчание. И, наконец, президент компании Чонг Се Енг нарушил 
тишину и быстро закончил церемонию начала нового года. 
Все директора вышли из зала для совещаний и отправились в центр для 
стажировок в Мабук-ли. Это было давней традицией после новогодней церемонии 
проводить семинар в Мабук-ли. Я не пошел в автобус в Мабук-ли, а направился в 
кабинет почетного президента Чонга. Он был в кабинете один. 
— Извините, но я не смогу вам помочь. Я ухожу из компании. Таким образом, как 
президент уведомил меня, так и я высказал ему свое мнение. Так я дал знать ему о 
своем решении после ультиматума, который поставил президент Чонг в конце 
прошлого года. Я воспринял его уведомление как одностороннее применение прав 
хозяина компании полностью отстранить меня от дел в "Хендэ". Независимо от того, 
буду ли я участвовать в создании новой политической партии или нет. Президент Чонг 
составил срочный график по созданию новой политической партии в начале 1992 года. 
Это было попыткой оказать давление на меня, просто загнать меня в угол. Но я 
никогда не сдавался, как бы сильно на меня ни давили. 
Я дал ясно понять, что покидаю "Хендэ", и хотел уже выйти из кабинета, но 
президент Чонг поднялся с места и сказал. 
— Встретимся через несколько дней. 
— Я подумаю. Такой ответ, как я подумаю, означал на самом деле твердый отказ с 
моей стороны. Поскольку я никогда не выражался так неопределенно по поводу 
сотрудников или дел компании, такого ответа не могло и быть. Когда я закрыл за собой 
дверь кабинета президента, я почувствовал, как слабеет та крепкая нить, которая 
связывала меня с "Хендэ" целых 27 лет. 
Я спустился к себе в кабинет и провел там свой последний день в "Хендэ". Все 
директора и топ-менеджеры уехали в центр для стажировок, казалось, что я остался 
один в головном офисе. Там царили только пустота и одиночество. Будучи высшим 
профессиональным управленцем компании, никто не смог бы распрощаться с ее 
владельцем так, как сделал это я. Большинство подчинилось бы приказу хозяина. Но у 
меня не было ни капли сомнения, или сожаления по поводу моего решения покинуть 
"Хендэ" и не присоединяться к Народной партии. Я верил в то, что пройдет время, и 
станет ясно, что мое решение было единственно верным. 
И тут ко мне ворвались журналисты, которые давно следили за моими действиями. 
— Это правда? Говорят, вы ушли из компании, чтобы начать политическую 
деятельность. 
— Вы намерены стать членом партии, если ее создаст президент компании Чонг? 
Журналисты восприняли мой уход из "Хендэ" как подготовку для выхода на 
политическую арену. Я ответил. 

---

— Буду ли я членом новой политической партии или нет, не является 
злободневным вопросом сегодня. Мне нужно обдумать этот вопрос в корне, 
правильным ли будет мое участие в политике или нет. 
Журналисты вскоре отступили. 
30 лет назад, когда все, с кем я участвовал в студенческом движении, ушли в 
политику, только один я выбрал работу в частной компании. Тогда я думал, что 
начинать политическую деятельность надо только после оживления экономики, когда 
будет создана стабильная основа государства. Я был уверен, что для отсталой страны с 
доходом 80 долларов на душу населения, где народ не может найти себе работу, более 
срочным и важным является создание рабочих мест для людей, нежели политика. И 
мало кто сможет опровергнуть тот факт, что движущей силой, поднявшей нашу страну 
на нынешний уровень, стала именно экономика, а не политика. 
Когда я был в Сибири или Китае в командировках, я увидел новое будущее 
Корейского полуострова. В лютый мороз и темные сибирские ночи я четко осознал, что 
Север неотделим от корейских компаний, равно как и от будущего всего корейского 
народа. 
И я подумал, что настал момент, когда будущее Республики Корея определяется 
именно ее политикой. И было ясно, что если политика, которая до сих пор была на 
втором плане после экономики, не уйдет от старых устоев, не изменится и не 
поднимется на более высокий уровень, то будущее Кореи не может быть 
перспективным. И пусть у меня не очень много сил, но у меня есть своя конкретная 
задача. Я понял, что я должен найти то лекарство, которое оздоровит корейскую 
политику. Настал момент, когда я должен был перенести свой опыт, полученный при 
работе в компании, в политику. 
В период стремительной децентрализации и глобализации, корейская политика, 
которая оставалась неизменной последние 30 лет, сейчас не может поспевать за 
реалиями современности, изменяющимися в одночасье. 
Я решил, что теперь политика должна стать не управлением, а менеджментом, 
опережающим будущее. 
3 января 1992 года я ушел из корпорации "Хендэ".