Курс лекций Москва 012 ббк 87. Р-94

Цзянь ай

«всеобщая любовь» и сян ли

«взаимная польза»

Итак, кто или что сообразно «трем стандартам» может слу- жить примером нравственности для всех людей? В качестве при- мера морального пути, говорят моисты, нельзя брать никого, кроме одного (потому что никто, кроме этого одного, не свободен от по- роков). Кроме «Неба». Тут моисты пока ни в чем не противоречат конфуцианству. Но я уже упоминал, что в учении о моральности моисты практически полностью следуют Конфуцию.

«Но в таком случае что же можно рассматривать как образец для управления? Отвечаю. Нет ничего более подходящего, чем принять за образец небо. Действия неба обширны и бескорыстны. Оно ще- дро и [не кичится] своими достоинствами, его сияние длительно и не ослабляющее. Именно поэтому совершенномудрые ваны подражали

ему, т. е. считали небо образцом. Готовясь к действиям, необходимо сопоставить свои поступки с [желаниями] неба. То, что небо желает, делай это, а что небо не желает, запрети делать»³⁶.
«Небо» само по себе есть единственный канон моральности, оно никогда не было уличено в аморальности, в то время как среди людей всегда были аморальные, поэтому за образец людей брать нельзя.
«Небо», по моистам, обладает юй 欲 «желаниями», у 惡 «непри- язнями», чжи 志 «волей» и и 意 «мысленными представлениями», т. е. всей психической деятельностью. Оно дает и забирает жизнь.
Как может показаться, «Небо», по моистам, – это практически
«Бог». Но это не так. Если не брать в расчет отличия в области степени могущества (моисты не утверждают, что Небо сотвори- ло все вещи и т. п.), в области этики главное отличие в том, что
«Небо» не является подателем нравственности. «Небо» не создает
«долг», оно следует «долгу». Небо не создает «человеколюбие», но оно человеколюбиво. Оно образец для подражания, но оно не творит нравственность. Моистская этика основана не на теории божественной воли, не на том, что «Небо» дает какие-то заповеди.
У «Неба» на самом деле только две функции – быть примером для подражания и быть, так сказать, устрашающим фактором для аморальных людей, поскольку оно может наказывать плохих и на- граждать хороших.
Делает оно это через гуй 鬼 «духов/навей/призраков», кото-
рые насылают на людей различные неблагоприятные природные
явления, типа неурожая или болезни, или создают им хорошее сте- чение обстоятельств, удачливость. «Духи», в отличие от того, что говорят конфуцианцы, на самом деле существуют, утверждают мо- исты. Иначе, говорят они, это было бы губительно для исправле- ния нравов (аргумент от полезности) Поднебесной и, кроме того, их видели много людей и о них говорили древние (аргументы от эмпирического свидетельства и авторитета древних). Кроме того, говорят моисты, конфуцианцы непоследовательны, поскольку они отправляют ритуалы духам предков, не веря в них, что обессмыс- ливает ритуалы.

Поэтому на самом деле у моистов в их доктрине нет никакой религиозности, она насквозь прагматична.
³⁶ Древнекитайская философия. Т. 1. С. 179–180.
Принцип брать за образец волю «Неба» называется у моистов
тянь чжи 天志 «воля Неба», а принцип реального существования
«духов» – мин гуй 明鬼 «явственность духов».
Итак, «Небо» – образец нравственности, и его волю надо ис-
полнять и проводить. Какова же его воля?
«Однако что же небо желает и чего оно не желает? Небо непре- менно желает, чтобы люди взаимно любили друг друга и приноси- ли друг другу пользу (сян ай сян ли 相 愛 相 利 ), но небу неприятно,