Курс лекций Москва 012 ббк 87. Р-94

«Однако что же небо желает и чего оно не желает? Небо непре- менно желает, чтобы люди взаимно любили друг друга и приносили друг другу пользу, но небу неприятно, если люди делают друг другу зло, обманывают друг друга. Но откуда известно, что небо желает, чтобы люди взаимно любили друг друга, приносили друг другу поль- зу, но не желает, чтобы люди друг другу делали зло и обманывали бы друг друга? Это видно из того, что небо придерживается всеобщей любви и приносит всем пользу. Как узнали, что небо придерживается всеобщей любви и приносит всем пользу? Это видно из всеобщности неба, из того, что оно всех кормит. Ныне небо не разделяет больших и малых царств, все они всего лишь ключи (может быть, владения? – С.Р.) неба. Небо не различает малых и больших, знатных и подлых; все люди – слуги неба, и нет никого, кому бы оно не выращивало буйволов и коз, не откармливало свиней, диких кабанов, не поило ви- ном, не давало в изобилии зерно, чтобы [люди] почтительно служи- ли небу. Разве это не есть выражение всеобщности, которой обладает небо? Разве небо не кормит всех? Если же небо обладает всеобщно- стью, питает всеобщую любовь и кормит всех, то как же можно го- ворить, что оно не желает, [чтобы] люди взаимно любили друг друга, делали друг другу пользу»¹¹.
Моральные качества «всеобщей любви» налагаются на «Небо» просто потому, что оно дает живородящую силу, способствующую выживанию любого человека в мире, независимо от того, знатный он, или даже разбойник.

Показательный пример переинтерпретации напрашивающего- ся смысла «знания Неба» в качестве онтологии в сторону «мора- лизированной философии психологии» показывает Мэн-цзы, «вто- рой совершенномудрый» после Конфуция.
¹¹ Древнекитайская философия. T. 1. М., 1972. C. 180.