Часть 1. Ко н ф у ц и й . Ж и зн ь и учение
|
69
|
шенной мудростью», в которой с наибольшей силой была выражена не гносеологическая, а этическая сто рона. Обязательным было и наличие благой силы дэ, сверхъестественных креативных способностей, кате гории, имевшей явное религиозно-ритуальное проис хождение.
Радикальное новаторство новой системы полити ческих представлений заключалось, кроме всего про чего, еще и в том, что в ее рамках вполне мог быть рассмотрен и неблагоприятный вариант, что свиде тельствовало о гораздо больших внутренних возмож ностях нового политического сознания. Неблагопри ятный вариант сводился к следующему: если носитель высшей политической власти не обладал в должной мере ни совершенной мудростью, ни благой силой дэ, то в этом случае августейшие недостатки могли быть компенсированы за счет выбора или, вернее, поиска способных помощников. Так в политическое сознание Китая пришел культ мудрых и необычайно талантливых советников. Таким образом конфуциан ство конституировало то место под солнцем, кото рое странствующие политические советники, по су ти дела, уже отвоевали себе в бурной и напряжен ной внутриполитической жизни периода «Чунь цю». Можно сказать иначе: значимость этого слоя людей в деле стабилизации политического положения в княжествах как раз и послужила тем стимулом, ко торый привел к появлению конфуцианства.
Вместе с тем было бы большой ошибкой пред полагать, что Конфуций задался целью воплотить в жизнь идеал «благородного мужа», помогающего сво ему государю в управлении. При всей своей скром ности луский мыслитель был далек от того, чтобы играть роль компенсационного устройства при недо статочно совершенном государе. Нелюбовь к сакраль
70 А. С. Ма рт ы н о в. КОНФУЦИАНСТВО
ной проблематике не помешала Конфуцию придать своей персональной миссии совершенно определен ные, если и не сакральные, то несомненно квазиса-кральные, черты. На этот счет «Лунь юй» содержит целый ряд достаточно убедительных свидетельств. Самым характерным из них является, пожалуй, се тование луского мыслителя на отсутствие благове-щих знамений:
Учитель сказал: «Фениксы не прилетают, планы из реки Хэ не появляются. Боюсь, что моя жизнь подходит к концу* («Лунь юй*. 9— 9J.
Упомянутые здесь благовещие знамения китай ское политическое сознание соотносило с правлени ем совершенномудрых императоров. Планы из реки Хэ появлялись при императоре Яо, а фениксы сле тались в дворцовые залы при императоре Шуне и духовном основателе Чжоу Вэнь-ване. Согласно традиционным политическим представлениям, именно так безмолвное Небо реагировало на воплощение в Поднебесной политического идеала. Уже проница тельный ханьский философ Ван Чун (27— 97) отме тил, что в этих высказываниях содержится совершен но явное посягательство на императорские прерога тивы, выглядевшее довольно странным со стороны обычного чиновника небольшого княжества. Конфу ция, по всей вероятности, спасло только то, что правивший тогда в империи Чжоу император Цзин-ван (519— 476 гг. до н. э.) даже и не подозревал ни
существовании Конфуция, ни о его заявлениях. Важность квазисакральных и «императорских»
моментов в персональной просветительской и прак тической миссии Конфуция трудно переоценить, и, наоборот, нетрудно заметить, что она скопирована лу-ским мыслителем с концепции «единственного чело
Do'stlaringiz bilan baham: |