Конфуцианство

Часть 2. Конф уц ианство (Общ ий 
о ч е р к
)
335
принадлежит блестящая формулировка, проводящая 
в гносеологии границу между буддистами и неокон­
фуцианцами. Се Лян-цзо полагал, что коренное от­
личие между последователями Кун-цзы и Шакьяму­
ни заключается в том, что буддисты принимают за 
природу человека (сан) то, что конфуцианцы счита­
ют его сознанием (синь).
Ко всем этим мыслителям, так или иначе свя­
занным с философской школой братьев Чэн, следу­
ет присоединить и Ли Туна (1093— 1163), на долю 
которого выпали годы формирования Чжу Си как 
самостоятельного теоретика конфуцианской доктри­
ны. Несколько слов об обстоятельствах их встречи. 
Начинающий конфуцианец Чжу Си сдает в 1184 г. 
экзамены на степень цзинь или и в 1151 г. получает 
официальное назначение на пост в округе Цюань- 
чжоу провинции Фуцзянь. По дороге к месту служ­
бы Чжу Си встречает Ли Туна, который и стано­
вится его наставником почти на десятилетний срок. 
В философии новый наставник придерживался од­
ной из традиций, идущих от братьев Чэн. Ли Тун 
был учеником и преемником Ло Цун-яня (1072—
1135), который, в свою очередь, считался учеником 
Ян Ши. Так же, как и учителя Чжу Си более ран­
них лет, Ли Тун предпочитал жить отше льни ком- 
интеллектуалом в глухой горной местности и зара­
батывать себе на жизнь своими руками. Биография 
Чжу Си неопровержимо свидетельствует о некото­
рых общих тенденциях в интеллектуальной конфу­
цианской среде. Может быть, в какой-то мере все 
эти тенденции были следствием развития конфуци­
анской мысли. Но вместе с тем несомненно, что 
они ставили под вопрос дальнейшее существование 
конфуцианства как самостоятельной духовной тра­
диции, непосредственно связанной с административ­

---

336
А. С. 
М артынов. 
КОНФУЦИАНСТВО
ными нуждами. Непреодолимое влечение к эскапиз­
му, которое Чжу Си наблюдал у всех подлинных кон­
фуцианских мыслителей, грозило полной утратой 
всякого интереса к нуждам Поднебесной, что было 
чревато радикальной трансформацией конфуцианской 
духовной традиции, поскольку она могла продол­
жать существовать лишь оставаясь тем, чем она 
была в годы своего зарождения, — подготовкой че­
ловека к государственной службе. Большую опас­
ность представляла и непрерывно увеличивающаяся 
зависимость конфуцианских философов от буддий­
ских концепций, поскольку у людей, стремившихся 
уйти от мира, резко возрастал интерес к проблемам 
перестройки индивидуального сознания, неизменно 
остававшегося в центре внимания последователей 
Шакьямуни. Все это могло нарушить единство кон­
фуцианского проблемного комплекса, отделив про­
цесс самосовершенствования от практического при­
менения этих совершенств. Время как бы бросало 
будущему великому мыслителю вызов, наглядно де­
монстрируя те опасности, которые грозили конфу­
цианству, и к чести Чжу Си надо сказать, что вели­
кий мыслитель ответил на этот вызов. Он понял, 
что, во-первых, надо сохранить целостность конфу­
цианства, единство теоретического и практического 
аспектов; во-вторых — отстоять самостоятельность 
конфуцианской метафизики и не допустить погло­
щения ее буддийской. Надо сказать, что Чжу Си с 
честью справился с обеими задачами, и долголетие 
его учения служило наглядным подтверждением его 
нужности. Но вернемся к тому времени, когда уже 
образованный, но еще несформировавшийся мысли­
тель встретил своего нового наставника.
Первой заслугой Ли Туна, по признанию самого 
Чжу Си, был разрыв молодого философа с дхьяной

---

Ч
а с т ь
2. К
о н ф у ц и а н с т в о
(О
б щ и й
о ч е р к
)
337
и решительный поворот к наследию совершенно­
мудрых. Вот как писал об этом Чжу Си:
Наставник Ли был прямым и серьезным человеком. 
О н совершенно не обладал искусством вести пустые 
разговоры и непрерывно заставлял меня читать слова 
совершенных мудрецов. И тогда я оставил на время 
школу чань, хотя и полагал, что в ней имеется свой соб ­
ственный смысл, и начал читать совершенномудрых. По 
мере того как день за днем я читал и перечитывал книги 
совершенномудрых, я стал ощущать, что их слова по­
степенно заинтересовывают меня. Затем, вновь вернув­
шись к буддизму, я начал понемногу замечать в нем не­
достатки и несоответствия.
Поворот Чжу Си от буддизма к конфуцианской 
доктрине, совершенный, по всей вероятности, дей­
ствительно под воздействием Ли Туна, сам фило­
соф, по-видимому, рассматривал как одно из важ­
нейших событий в своей творческой биографии. Во 
всяком случае, в 1163 г., т. е. спустя более десяти 
лет после встречи с Ли Туном, Чжу Си писал одно­
му из своих корреспондентов, крупному столичному 
чиновнику Ван Ин-чэню, который был большим лю­
бителем школы чань:
Некогда я считал Будду своим учителем и почитал 
его Путь. Я занимался буддизмом со рвением, но однако 
не добился ничего. Позднее я стал сравнивать эту док­
трину с учением о «совершенном муже», выясняя, что 
же в обоих учениях находится на первом плане, а что —
на втором, что представляется важным, а что лишено 
значения, и тогда я сразу отошел от буддизма, чтобы 
полностью посвятить себя нашему учению.
Описанный самим великим корифеем конфуци­
анской мысли переход от буддизма к конфуцианству 
многое может сказать специалисту по китайской 
идеологии. Во-первых, оказывается, что в письме

---

338
А. 
С. 
М артынов. 
КОНФУЦИАНСТВО
Чжу Си вся проблема смены одной идеологической 
традиции на другую объясняется исключительно в 
плане собственных интеллектуальных потребностей. 
На ней не лежит и тени какого-либо возвращения 
блудного сына, освобождения от пут ереси и про­
зрения абсолютной истины. Просто определенная 
идеологическая концепция оказалась для данного 
философа более приемлемой, нежели другая. Во- 
вторых, очень интересна причина отхода от буддиз­
ма. Это — концепция «совершенного мужа». Чжу 
Си хорошо почувствовал, что буддизм требует та­
кой перестройки сознания, которая заставляет че­
ловека распроститься с социальным аспектом сво­
его существования, тогда как цзюнь-цзы именно для 
этой социальной сферы и создавался.
Итак, Чжу Си при содействии Ли Туна сделал 
свой идеологический выбор и создал для конфуци­
анской духовной традиции целостную, логически 
обоснованную систему взглядов, которая успешно 
прошла устроенную ей историей проверку на проч­
ность. Попробуем описать в основных чертах эту 
модель мира.
Первое, что необходимо сказать об этом мире, 
вернее, модели мира, можно охарактеризовать сло­
вом «целостность». М ожно смело сказать, что кон­
фуцианская духовная традиция еще не знала такой 
полной и тщательной философской разработки всех 
важнейших проблем личной и общественной духов­
ной жизни, какая была достигнута Чжу Си. На каж­
дый интересующий конфуцианского ученого вопрос 
от Чжу Си можно было получить исчерпывающий 
ответ, разъясняющий проблему в свете предложен­
ной им доктрины. Этим, пожалуй, и объясняются 
столь поразительные по объему собрания его кор­
респонденции.

---

Ч асть 2. Конф уц ианство (О бщ ий 
о ч е р к
)
339
Вторая черта, присущая его модели мира, — строй­
ность. Любую проблему любого уровня Чжу Си го­
тов был совершенно четко расположить в своей умо­
зрительной вселенной и дать всем желающим ее од­
нозначные и точные координаты, чего не было ни до, 
ни после него.
Третья черта чжусианской модели — дихотомия. 
Чжу Си жил и мыслил в удвоенном мире: в одной 
его части находились эмпирически данные вещи и 
факты, во второй — эталоны этих вещей и фактов, 
принципы ли. Дихотомия, как нам представляется, 
является очень важным признаком. Не так важно, 
что больше всего напоминает эта бинарная модель —
Платона, Канта или буддийскую теорию дхарм. Важно 
то, что с построением этой модели китайское кон­
фуцианское умозрение выходит на некий мировой 
уровень, где умопостигаемый мир в его наиболее 
тщательно разработанных моделях неизбежно при­
обретал бинарный характер, распадаясь на мир су­
щего и должного, на мир конкретных фактов и яв­
лений и на мир идей, ноуменов, эталонов и т. д.
Четвертая черта мира Чжу Си — определяющая 
роль сферы эталонов. В чжусианской модели эмпи­
рически данный мир состоял из «вещей» и «дел», т. е. 
из объектов, фактов и отношений. Эталоны были 
представлены принципами ли. Эти принципы и оп­
ределяли все существование эмпирической сферы, 
не давая ей превратиться в хаос. Первенствовала в 
этой дихотомии сфера эталонов, поскольку именно 
она делала вещи тем, чем они являлись. Второе ме­
сто занимала та субстанция, из которой они твори­
лись, материально-жизненная субстанция ци. Ее не 
следует сравнивать с материей, поскольку она была 
наделена жизненным началом. Взаимоотношения меж­
ду принципом ли и субстанцией ци определялись

---

340
А. 
С 
МАРТЫНОВ. 
КОНФУЦИАНСТВО
четким афоризмом: «Сначала ли, затем — ци*. Этот 
афоризм вряд ли стоит понимать как временную по­
следовательность. Скорее, такое расположение сле­
дует определять как статусное. Первенство принци­
пов ли над субстанцией ци можно назвать первой 
характерной чертой взаимодействия двух сфер.
Вторая черта заключалась в принципиальной пол­
ноте первой сферы и неполноте, открытости второй. 
Заданный нами выше вопрос об аквабайке примени­
тельно к философии братьев Чэн получил в системе 
взглядов Чжу Си четкое и однозначное разрешение. 
Чжу Си отлично понимал, что, говоря об опреде­
ляющей роли принципов ли в появлении тех или 
иных вещей, необходимо учитывать их различный 
характер. Дерево стало деревом несколько иным 
образом, чем дом стал домом или топор — топором. 
В качестве примера вещей Ч ж у Си, как правило, 
выбирал повозку и лодку. Да, соглашался Чжу Си, 
были времена, когда не было ни повозки, ни лодки. 
В этом случае первенство принципа ли было и вре­
менным. Их не было в эмпирической реальности, но 
они смогли появиться в ней лишь в результате того, 
что существовали в метафизической сфере. Особен­
но наглядным Чжу Си считал пример с кистью, срав­
нительно недавно изобретенной и наглядно совме­
щающей в себе совершенно разные природные ма­
териалы. Но и по отношению к кисти Чжу Си был 
непреклонен — она появилась только в результате 
того, что в сфере принципов существовала некая 
идея кисти.
Надо отметить, тем не менее, что этот вопрос 
был для Чжу Си неприятен, поскольку не соответ­
ствовал пафосу его мировоззрения — пафосу един­
ства «вещи» и принципа. К счастью для Чжу Си. 
мир того времени был не так переполнен искусст­

---

Ч асть 2. К онф уц ианство (О бщ ий 
о ч е р к
)
341
венными вещами, чтобы возводить эту проблему в 
ранг первостепенных и переосмысливать метафизи­
ческую сферу в нечто, напоминающее потенциаль­
ный космический разум.
Первостепенной проблемой дихотомического ми­
ра была проблема нетождественности. Требовался чет­
кий и понятный ответ на вопрос, где и почему вещи 
и люди отходят от идеала. Чжу Си не уклонился и 
от этого вопроса. Проще всего было ответить на не­
го, когда речь шла о какой-нибудь «вещи». В этих 
случаях Чжу Си рассуждал так: вещь, как и мир в 
целом, состоит из двух частей: первая — принцип