Конфуцианство

ли
и их роли в делах 
Поднебесной, то необходимо, исследуя каждый из них, 
проникать в самую сердцевину и обращать внимание на 
все тонкости. Начиная с древности и по сегодняшний 
день это правило никогда не менялось. Однако только 
совершенные мудрецы древности могли следовать ему 
до конца. Все, что они делали и говорили, может поэто­
му служить неизменным великим образцом для всей 
Поднебесной в последующие века. [В прошлом] все лю­
ди могли либо следовать этим образцам, и тогда они 
превращались в совершенных мужей и благоденствовали, 
либо противиться этим образцам, и тогда они станови­
лись низкими людьми и бедствовали. Когда благоденст­
вующие составляли большинство, тогда возникала воз­
можность сохранить пространство между четырьмя мо­
рями, а это время можно было брать за образец для 
подражания; когда же больше оказывалось бедствую­
щих, то тогда было трудно сохранить даже себя самого. 
Такое время должно служить нам в качестве предосте­
режения».
Если основываться на этом рассуждении, то Чжу 
Си представлял себе исторический процесс как не­
прерывную чреду попыток достичь древних образ­
цов. Времена различались в зависимости от того, 
удавалось ли большинству народа скопировать путь 
древних. Как можно видеть, в трактовке истории 
Чжу Си оказывается гораздо более традиционным, 
нежели в трактовке современности, где всем спо­
собным самостоятельно мыслить была предоставлена 
возможность самостоятельно познавать принципы ли 
мироздания и общественного устройства.
В заключение нашего разговора о чжусианстве 
хотелось бы обратить внимание читателей еще на 
один аспект конфуцианского учения, который пред­
ставляется довольно необычным для носителей со­
временного сознания. Мы имеем в виду жесткую 
связь между мировоззрением и поведением. Вспо­

---

Ч
а с ть
2. К
о н ф у ц и а н с т в о
(О
б щ и й
о ч е р к
)
365
миная время своего студенчества и пытаясь понять, 
зачем нас, поколение, учившееся в пятидесятые годы, 
знакомили с философией, приходишь к выводу, что 
история этой науки чаще всего представлялась нам 
бесконечной чредой глубочайших заблуждений, со­
вершенных мудрейшими из людей. Мысль о том, что, 
скажем, античность или Средние века вполне при­
годны для того, чтобы служить духовным подспорьем 
в реальной жизни, никому, пожалуй, не приходила 
в голову. Мы были как бы антиподами тех молодых 
людей, которые много веков тому назад в Китае пы­
тались постичь учение совершенных мудрецов. Для 
этих студентов конфуцианство было конкретной опо­
рой, нитью Ариадны, за которую они крепко держа­
лись в потемках житейского лабиринта. О том, сколь 
сильна была их зависимость от этой путеводной ни­
ти, может свидетельствовать один весьма красноре­
чивый эпизод из жизни Чжу Си.
Начиная с 1196 г. и до самой кончины Чжу Си 
пришлось жить в невероятно удушливой атмосфере, 
вызванной так называемым «запрещением клик пе­
риода цин-юань». В связи с начавшимися политиче­
скими и идеологическими гонениями философ был 
лишен всех постов и званий и выслан из столицы. 
По всей видимости, он предполагал, что может слу­
читься и худшее, а потому уехал на юг, в глухие 
места, где часто переезжал с места на место. В та­
кой ситуации, естественно, не замедлили появиться 
критики и недоброжелатели великого философа, ко­
торые обвинили его в том, что он не выдержал испы­
тание реальной жизнью и в трудной ситуации пока­
зал свою неспособность следовать великим образ­
цам. Недоброжелатели сравнивали поведение Чжу 
Си с описанным нами ранее эпизодом из жизни 
Конфуция, когда основоположник в 492 
г. 
до н. э.

---

366
А. 
С. МАРТЫНОВ. 
КОНФУЦИАНСТВО
на пути из княжества Вэй подвергся нападению со 
стороны сунского военачальника Хуань Туя. Опас­
ность, по всей видимости, была нешуточная. Во 
всяком случае, по сообщению Мэн-цзы, Конфуцию 
пришлось даже поспешно скрыться, переодевшись в 
платье простолюдина. Но критиков Чжу Си интересо­
вала другая сторона этой ситуации. Именно в связи 
с нападением Хуань Туя стал отчетливо виден мес­
сианский характер учения Конфуция: лишь уверен­
ность в непосредственной связи с Небом помогла 
Конфуцию не только избежать опасности, но, посе­
лившись в княжестве Чэнь, обрести там реальное 
влияние и принять участие в политической жизни. 
В противоположность своему великому Учителю, Чжу 
Си, который, как утверждали его критики, тоже 
был твердо убежден в том, что «Небо породило в 
нем созидательную силу дэ, не мог найти выход из 
тяжелой ситуации и, уехав в глушь, решил поста­
вить крест на своем реальном участии в делах Под­
небесной.
Чжу Си знал о подобных разговорах и, по всей 
видимости, очень страдал от них. Опальный мысли­
тель счел нужным на них ответить, но сделал он 
это с присущими ему порядочностью и достоинством:
Я никогда не отправлял наверх докладов, содержа­
щих самовосхваления, и никогда не писал стихов с кле­
ветой на других людей, я лишь занимался с друзьями 
обсуждением древних книг. Если рассуждения о прин­
ципах Дао-пути не являются обучением, то чем же они 
в таком случае являются?.. Когда сталкиваешься с мел­
кими неприятностями, то в душе возникают планы, как 
их избежать. Н о древние люди, оказавшись перед ост­
рием меча впереди и котлом треножника позади, взира­
ли на них так, будто ничего не видели. Когда смотришь 
лишь на принципы Дао-пути, то совершенно не видишь 
ни острия меча, ни котла треножника.

---

Ч
асть
2. К
о н ф у ц и а н с т в о
(О
б щ и й
о ч е р к
)
367
Думается, что и обвинения Чжу Си, и его оправ­
дания равно интересны для истории конфуцианства, 
поскольку они убедительно демонстрируют совершен­
но необычное, по нынешним меркам, единство меж­
ду теорией и практикой, присущее конфуцианской 
среде, единство, позволявшее сохранять великие об­
разцы высокого поведения в качестве действенного 
стимула для одних и ограничительного средства для 
других. Кроме того, сравнение Чжу Си с Конфуцием, 
даже во имя критики, красноречиво свидетельству­
ет о том положении, которое он занимал в конфуци­
анстве периода Южной Сун.
На этом мы хотели бы закончить рассмотрение 
конфуцианства как философского феномена, посколь­
ку после Чжу Си ни одного нового целостного фи­
лософского взгляда на мир из конфуцианской среды 
выдвинуто не было. При династии Мин философы за­
нимались главным образом тем, что дополняли сун- 
ское духовное наследие, цинский же период, когда 
чжусианство было официальной догмой, выдвинул на 
первый план совершенно иной тип конфуцианца — 
конфуцианца-филолога. эрудита и библиофила.

---

сер и я
А. С. 
М
а р т ы н о в
К О Н Ф У Ц И А Н С Т В О . «Л У Н Ь Ю Й »
(том 1)