Конфуцианство

Часть 2. Конф уц ианство (О бщ ий 
о ч е р к
)
281
средствах выражения и находит их в окружающей 
природе. Но там отбирается только то, что наибо­
лее абстрактно, — быстротекущие явления приро­
ды, а не постоянные формы ландшафта. Сыкун Ту, 
если дать общую характеристику его поэме как 
изобразительному ряду, создал мир неких разнока­
чественных и разнонаправленных энергий, лишен­
ных устойчивых форм и индивидуального бытия, 
которое может быть выражено — приблизительно и 
условно — скорее через погодные явления, чем че­
рез что-либо более конкретное в царстве природы. 
М ир призрачен и зыбок, но именно через это он и 
приближается к подлинности и отдаляется от тьмы 
вещей, обретших твердые формы. Вот несколько при­
меров. Станс № 1 (в пересмотренном нами перево­
де В. М. Алексеева): «Несметно огромные жирные 
тучи... / / Свободная, дикая, долгая буря». Станс № 4: 
«В морском дуновении лазурные тучки... / /Н а д ме­
лью морскою сияет луна». Станс № 5: «Человек не­
земной силой Дао объят, / / Он в руке своей дер­
жит цветок — ненюфар / / И плывет по безбреж­
ным тем кальпам времен; / / В тьме и мраке глубин: 
след его — пустота».
Другой художественный особенностью поэмы яв­
ляется сближение внутреннего состояния поэта с 
первозданными силами. Нечеткие и зыбкие формы 
не превращают все сущее в фантом, а напротив, при­
ближают его к первозданному, а следовательно — к 
эстетически более значимому. Так, дом в девятом 
стансе узорен не потому, что он разукрашен сверх 
меры, а потому, что залит лунным сиянием, мост 
стал «расписным» не потому, что он действительно 
расписан, а потому, что таким его сделала в лунном 
сиянии игра теней. Луна — один из важнейших 
символов древней бесцветной и «пресной» подлин­

---

282
А. 
С. 
М артынов. 
КОНФУЦИАНСТВО
ности — придает им подлинную красоту. Типично 
даосское определение прекрасного как дань («без­
вкусное», «пресное») или су («бесцветное», «перво­
начальное»), которое можно встретить в стансах № 2, 
6, 7, 9, 20, делает принадлежность поэмы к даосиз­
му несомненным, не говоря уже о типично даосской 
«подлинности» ( чжэнь), встречающейся еще более 
часто.
Мы так подробно остановились на личности 
Сыкун Ту и на его поэме только потому, что хотели 
на этом примере продемонстрировать одну доста­
точно примечательную и весьма важную особенность 
конфуцианства — его способность уживаться с дру­
гими идеологическими системами. Конечно, значи­
мость этой особенности нельзя переоценивать: была 
и борьба за ортодоксальность, и за чистоту, были и 
попытки весьма решительной борьбы со своими оп­
понентами, и попытки мирного размежевания; были 
и идеологические образования синкретического ти­
па — соединение различных по своей природе идей 
в одном учении. Сыкун Ту доказал, что разные ми­
ровоззрения можно соединять и в одной личности. 
Он был до щепетильности принципиальным и идеа­
листически настроенным конфуцианцем и подлинность 
своих конфуцианских убеждений доказал своей смер­
тью, не пожелав оставаться в живых после конца 
династии. Но его конфуцианский идеализма не ме­
шал ему иметь даосское миросозерцание и руково­
дствоваться в своем творчестве даосской эстетикой. 
Эта особенность конфуцианской культуры заслужи­
вает внимания, поскольку она была свойственна ты­
сячам и тысячам художественно одаренных, но по-кон­
фуциански образованных «благородных мужей».
Заканчивая раздел о литературном аспекте кон­
фуцианства, нельзя обойти вниманием то влияние,

---