Конфуцианство

цянь и кунь, символизирующих небо и землю, а 
также небесно-земную природу человека, находяще­
гося между ними и составляющего с ними единое 
целое — триаду.
Мы полагаем, что Лю Се не заслуживает пори­
цания за то, что применительно к вэнь человека в 
значительной мере отдал дань сложившейся тради­
ции. Даже в этом случае между тем, что говорил 
комментатор «Шу цзина», и тем, что хотел сказать 
Лю Се, существует большая разница, ибо у Лю Се 
вэнь не инструмент управления, оно онтологично и 
изобразительно — «узор» — по своей природе. Оно 
придает мыслям человека дополнительную силу, ни 
с чем не сравнимый творческий полет. Поднимаю­
щиеся на гору, рассуждал Лю Се, полностью по­
глощены подъемом, смотрящие на море думают о мо­
ре, но талантливый человек, занявшийся изящной сло­
весностью, приобретает способность «нестись с вет­
ром и облаками».
Под влиянием эстетических взглядов своего на­
ставника наследник лянского престола Сяо Тун 
(501— 531), который был большим знатоком и люби­
телем литературы, решил наглядно продемонстри­
ровать всем, что он относится к вэнь как к изящной 
словесности, и составил большое собрание поэзии и 
изящной прозы, назвав его «Вэнь сюань» («Собра­
ние изящной словесности»). В предисловии к этой 
антологии, он, как того и требовала традиция, пого­
ворив вначале о Ф у Си, его веревках и триграммах, 
о величии всего того, что написали Чжоу-гун и 
Конфуций, которых можно сравнить лишь с солн­
цем и луною, заявил затем, что философскую лите­
ратуру типа сочинений Чжуан-цзы и Лао-цзы, Гуань 
Чжуна и Мэн-цзы он в свое собрание не включает, 
ибо их вэнь совсем иного рода. По мнению Сяо Ту­

---

274
А. С. 
Мартынов. 
КОНФУЦИАНСТВО
на, эти авторы «своей главной целью считали вы­
ражение мысли и не смогли достичь художествен­
ности» — бу и нэп вэнь вэй бэнь (доел, «не смогли 
взять за основу вэнь»). Так в литературе в конфу­
цианском ее понимании произошел некоторый рас­
кол — «художественное» попробовало отделиться от 
всего остального.
В завершение поднятой нами темы осознания 
конфуцианцами своего письменного наследия нель­
зя не упомянуть еще одно имя — танского поэта 
Сыкун Ту (837— 908).
Сыкун Ту родился в типичной семье образован­
ных служилых конфуцианцев и прожил типичную 
жизнь конфуцианца-идеалиста. Как и было положе­
но в конфуцианской среде, первый этап жизни Сы­
кун Ту завершился сдачей столичных экзаменов на 
степень цзинь ши, дававшую возможность претендо­
вать на занятие государственной должности. Полу­
чил он эту степень не столь уж и молодым, в 33 го­
да, но экзамены сдал отлично, был замечен экзаме­
наторами, один из которых, по имени Ван Нин, стал 
впоследствии его другом. Сыкун довольно успешно 
начал служебную карьеру, но вскоре его друг Ван 
Нин был отправлен в ссылку, и Сыкун по сообра­
жениям высшей принципиальности последовал за 
ним. Это, по сути дела, и испортило ему карьеру. В 
дальнейшем, несмотря на восторженные отзывы его 
высоких покровителей, больших успехов на службе 
он не добился. В 880 г. восставшие под руковод­
ством Хуан Чао берут Чанъань. Сыкун Ту имел 
возможность поступить к ним на службу, но из прин­
ципиальных, опять же, соображений отказался. По­
сле этого поэт занимал ряд незначительных должно­
стей, но в 887 г. под предлогом плохого состояния 
здоровья он ушел в отставку и поселился в горах

---

Ч
а сть
2. К
о н ф у ц и а н с т в о
(О
б щ и й
о ч е р к
)
275
Чжунтяошань, где вел суровую жизнь «ученого на 
покое», общаясь с простым народом. В 908 г. до 
Сыкуна дошло известие о том, что император Ай-ди 
погиб и династия Тан прекратилась. Как и подобало 
образцовому подданному династии, Сыкун Ту пре­
кратил принимать пищу и вскоре умер. Поэтиче­
ским кумиром Сыкун Ту был, конечно, Тао Юань- 
мин, которому он посвятил несколько стихотворе­
ний. Во многих своих стихах Сыкун продолжает 
начатый Тао Юань-мином культ белой хризанте­
мы — символа перестройки всего мировоззрения. 
Родство танского поэта с Тао Юань-мином выходит 
далеко за рамки поэтической близости. За ним чув­
ствуется общемировоззренческое сходство. Поэт и 
себя, и своего кумира относит к одной и той же 
разновидности «совершенных мужей» — к «мужам 
безумствующим». Известно, что тема юродства и 
безумства существует в том или ином виде в любой 
достаточно развитой культуре. Функции этого бе­
зумия просты, но чрезвычайно трудны. Безумцы под­
держивают живую душу культуры, а не тот консен­
сус между идеалом и сложившимися социальными 
нормами, который легко вырождается в фальшь и 
профанацию. Среди китайских «безумцев» наиболь­
шей известностью пользуется, несомненно, чуский 
безумец — персонаж, который встречается и у кон­
фуцианцев, и у даосов. К «безумцам» причисляли се­
бя и конфуцианские поэты, решившие по принципи­
альным соображениям уйти со службы. Сыкун Ту не 
сомневался, что и он сам, и Тао Юань-мин имеют 
право на это звание, о чем и свидетельствуют строки 
из стихотворения, посвященного белой хризантеме:
Нет сомнения в том, что правитель Тао был
безумствующим мужем,
И, сочиняя свои стихи, он твердо сознавал это.

---

276
А. 
С. 
М артынов. 
КОНФУЦИАНСТВО
Главное место в творческом наследии Сыкун Ту 
принадлежит, несомненно, поэме «Ши пинь» («Ка­
тегории поэзии») или, как принято называть ее у 
нас, «Поэме о поэте». Это произведение достаточно 
широко известно в нашей стране. Оно было переве­
дено, всесторонне исследовано и откомментировано 
В. М. Алексеевым в Петрограде в 1916 г. Затем оно 
было переиздано в собрании его трудов «Китайская 
литература» (М., «Наука», 1978). Так что текст «Поэ­
мы о поэте» доступен каждому желающему. В акту­
альном для нас аспекте поэма Сыкун Ту важна как 
свидетельство той степени свободы, который дос­
тигла конфуцианская изящная словесность, не по­
кидая при этом рамок определенного Конфуцием 
мировосприятия. Уже в самом названии поэмы ощу­
щается легкое присутствие буддизма с его страстью 
к классификациям всего сущего по видам и родам. 
Именно оттуда и пришло слово пинь — «категории», 
понимаемые как «наличные разновидности». Подоб­
но буддийским философам, Сыкун Ту решил описать 
все возможные ситуации, или эмоции, или виды по­
этического вдохновения, которые могут возникнуть 
у человека с определенными принципами — в дан­
ном случае с конфуцианскими принципами, — взи­
рающего на безнадежный хаос повседневности или, 
того хуже, на роковые моменты истории. По мне­
нию Сыкун Ту, носитель идеалов мог занять по от­
ношению к миру всего 24 позиции, почему и поэма 
состоит из 24 стансов — каждый станс посвящен 
определенной позиции. Чтобы не заставлять чита­
теля прерывать чтение и обращаться к другим книгам, 
мы решили взять на себя смелость и представить 
наш собственный перевод одного станса в качестве 
некоего дополнительного стимула ознакомления с 
этим безусловно замечательным произведением ми­

---

Ч
а сть
2. К
о н ф у ц и а н с т в о
(О
б щ и й
о ч е р к
)
277
ровой эстетической мысли. Выбранный нами станс 
(№ 19) называется «Бэй кай» («Скорбь и отчая­
ние»). Тема его универсальна. Это та скорбь и от­
чаяние, которые посещают душу каждого борца и 
идеалиста, или даже проще — всякого носителя опре­
деленных ценностей, при взгляде на взбунтовавшуюся 
против него объективную реальность. Эти чувства, 
как свидетельствует «Лунь юй», были в высшей 
степени характерны для самого Конфуция. Он не 
раз впадал в отчаяние и не считал нужным скрывать 
его от своих учеников. Надо сказать при этом, что 
окружающие, и, как правило, мудрейшие из них, не 
уставали твердить ему, что он занялся делом, кото­
рое невыполнимо в принципе, и тем самым только 
усиливали его отчаяние, что не приводило однако —
вот это и есть чистое конфуцианство — к прекраще­
нию его активности. Следовательно, эти стихи го­
ворят еще и о том, что кроме способности впадать в 
отчаяние следует иметь еще и рыцарскую душу. При­
водим наш перевод.