Конфуцианство

сань цзяо («трех учений») Конфуций умудрился со­
хранить свой первозданный облик, оставшись наи­
менее «космизированной», реальной исторической 
фигурой, обладающей вполне достоверной и вполне 
реалистической биографией, тогда как его собратья 
по триаде — Лао-цзы и Шакьямуни — преврати­
лись либо в синоним существующего мироздания, 
либо в причину, его породившую. Благодаря рацио­
нализму, присущему конфуцианской доктрине, ее ос­
новоположник на протяжении многих веков умуд­
рялся сохранять «нормальные человеческие размеры». 
Однако стремление соотнести основоположника уче­
ния совершенных мудрецов с космосом возникло за­
долго до династии Цин и было порождено взаимо­
действием конфуцианской доктрины с император­
ским ритуалом, где должны были соприкасаться две 
сферы — сакральная и профанная. Поэтому зачатки 
космизации можно проследить еще в Хань, где и 
ритуал, и философы одинаково стремились в космос. 
Этот «космизированный* Конфуций, который, в об- 
щем-то, не признавался интеллектуальной конфу­
цианской традицией, хорошо прижился в официаль­
ном государственном ритуале. В качестве иллюст­

---

90
А. С. 
МАРТЫНОВ. 
КОНФУЦИАНСТВО
рации можно привести известную стелу с надписью 
знаменитого танского каллиграфа Юй Ши-наня, в 
которой креативные способности Конфуция сравни­
ваются с космическими силами, определяющими 
структуру визуально данного сакрального космоса: 
«Учитель принял в себя квинтэссенцию пяти светил 
и наследовал тысячелетнюю совершенную мудрость. 
Поэтому Небо ниспослало вниз и породило в нем 
силу дэ, которой наделена природа». Та же мысль 
встречается у Юй Ши-наня и в более наглядном рит­
мическом выражении:
Блистающие звезды свесили с неба свои образы.
Потоки и горы образовали природный рельеф.
Небо породило силу 
дэ
у совершенномудрого.
Это — блистательная духовная сущность,
которую содержит природа.
Заключительные фразы этого текста могут слу­
жить хорошими координатами того местоположения, 
которое в ритуале отводилось конфуцианской тра­
диции: «Сила дэ государей и ветер нравов конфуци­
анских ученых будут навеки прославлены в бронзе 
и в камне». Переводя эту формулу на менее образ­
ный, но более четкий язык, можно сказать, что ри­
туал отводил конфуцианской традиции подчиненное 
место рядом с правителями, наделенными благими 
креативными потенциями. Место почетное, но под­
чиненное, что устраивало не только танскую, но и 
маньчжурскую монархию, правда, последняя сдела­
ла это подчинение еще более жестким.
Вернемся, однако, к путешествующему импера­
тору Кан-си, у которого стремление соотнести Кон­
фуция с космосом имело отнюдь не случайный ха­
рактер. В одном из императорских указов, связанных 
с посещением Сыном Неба родных мест совершен­
ного мудреца, присутствует весьма характерный «кос­

---

Ч
асть
1. К
о н ф у ц и й
. Ж
и з н ь
и
у чен и е
91
мический» зачин: «Путь совершенной мудрости, —
читаем мы в официальном документе, — тот же са­
мый, что у Солнца и Луны. Он совпадает с движе­
нием Неба и Земли». Аналогичное заявление в другом 
императорском указе, изданном по тому же поводу: 
«Благая сила дэ совершенного мудреца по своей 
высоте и сиянию, по широте и величию равняется 
Небу и Земле, Солнцу и Луне». Гораздо полнее эта 
тема развита в императорском предисловии, напи­
санном к славословию Конфуция: «С тех пор. —
пишет Кан-си, — как образовались три начала, Не­
бо и Земля не выполняют свои обязательные свер­
шения непосредственно. Объединившись, Небо и 
Земля передают все среднему началу — совершен­
ным мудрецам. Совершенные мудрецы, заменяя Небо 
и Землю, проявляют и распространяют их внутрен­
ние потенции — благую силу дэ. Среди совершен­
ных мудрецов есть такие, которые занимают престол 
и посредством этого осуществляют свои функции. 
Но есть и такие, которые проясняют Дао-путь, вы­
ражают это в слове и таким образом передают свои 
наставления последующим поколениям». Конфуций, 
таким образом, переводился во вторую категорию со­
вершенных мудрецов, но его единосущность с космо­
сом сохранялась.
По нашему мнению, маньчжурская монархия от­
нюдь не случайно поставила акцент на «космизиро- 
ванности» совершенных мудрецов. Это давало возмож­
ность завуалировать этническую чуждость новой 
монархии, сделав ее не выразителем какого-то кон­
кретного народа, а непосредственным проявлением 
космических сил мироздания. Кроме того, передача 
функций сразу же делила совершенных мудрецов на 
две группы — занимающих престол и «уясняющих 
Путь», причем первая группа оказывалась в более

---

92
А. С. 
М
а р т ы н о в
. 
КОНФУЦИАНСТВО
тесной связи с мирозданием, а потому могла пре­
тендовать на более высокое место в иерархии ценно­
стей. Подсоединить к этой группе действующего мо­
нарха было гораздо легче, нежели к наставляющему 
народ мудрецу. Язык и структура официальных мань­
чжурских документов подтверждают подобные объ­
яснения. В них, и это, по нашему мнению, не слу­
чайно, в качестве высшего авторитета фигурируют, 
как правило, идеальные монархи древности, с дей­
ствиями которых охотно и постоянно соотносится и 
персона царствующего монарха, и вся текущая поли­
тическая деятельность. Что же касается Кан-си, то о 
нем можно сказать, что он совершенно осознанно про­
водил идеологическую кампанию реставрации древно­
сти, когда на престоле находился идеальный прави­
тель, соединявший в себе две важнейшие ипостаси: 
«внутри — наставник, а вовне — государь». Все это 
тем более значимо, что аналогичных ссылок на Кон­
фуция или сравнений с ним царствующих монархов 
официальный маньчжурский документ не знает. Имя 
его в официальной документации возникает лишь тог­
да, когда речь заходит непосредственно о нем самом.
Поскольку мы считаем официальную документа­
цию самым главным источником по истории конфу­
цианства как государственной идеологии, то описан­
ную выше ситуацию, на наш взгляд, можно расцени­
вать как достаточно парадоксальную: основополож­
ник конфуцианской доктрины явно не является ни 
высшим авторитетом, ни наиболее важным персо­
нажем в созданном им учении. Подобный статус 
совершенно немыслим, скажем, в буддийских тек­
стах, особенно в наиболее священных из них — в 
сутрах, где образ Будды явно заслоняет собой узко 
доктринальную тематику. Надо отметить при этом, 
что столь скромное положение мыслителя из Лу в

---

Ч
ас ть
1 К
о н ф у ц и й
. Ж
и з н ь
и
учен и е
93
рамках своей собственной доктрины создалось не 
без влияния самого Конфуция, который был заинте­
ресован в том, чтобы представить свое личное уче­
ние не как свою индивидуальную мудрость, а как 
возрождение великой древней традиции. Эта древняя 
традиция сыграла со статусом Конфуция довольно 
злую шутку уже при Хань: при возведении конфу­
цианства в ранг государственной идеологии идеаль­
ные и славные традиции правления легендарных го­
сударей сомкнулись с царствующими монархами, тогда 
как на долю Конфуция осталась именно та роль, на 
которую он с вящей скромностью и претендовал. — 
роль хранителя древней традиции. Надо сказать, что 
в данном случае, конечно, отнюдь не все объясня­
лось личной скромностью Конфуция. Внесла свой 
вклад в это дело и сама доктрина, которая не хоте­
ла пребывать в статусе чьей-то персональной муд­
рости, а претендовала на то, чтобы превратиться в 
единственно правильный вариант всей духовной куль­
туры. Именно этими двумя обстоятельствами и объяс­
няется то, что императорская идеология, опирав­
шаяся на традицию и ритуал, сочла именно конфу­
цианство приемлемой для себя и хорошо дополнявшей 
древний комплекс идей доктриной. Но в результате 
всех этих поворотов в идеологической истории Кон­
фуций, создатель официальной идеологии император­
ского Китая, занял в этой идеологии, во всяком слу­
чае в государственной ее части, весьма скромное место 
и до последних дней традиционной китайской монар­
хии так и не смог расстаться со статусом ♦поддан­
ного».
Этот статус не изменился и при самой «тради­
ционалистской», самой «конфуцианской» монархии —
маньчжурской. Можно сказать, что маньчжуры даже 
больше, чем их предшественники, увеличили разрыв

---

94
А. С. 
МАРТЫНОВ. 
КОНФУЦИАНСТВО
между государственным, «императорским» конфуци­
анством и конфуцианской интеллектуальной тради­
цией: новые монархи, чтобы приглушить свою чу- 
жеродность, ревностно следовали славным традици­
ям идеальных монархов китайской древности, есте­
ственно, не забывая при этом и того, кто не дал 
этой традиции прийти в хаотическое состояние. А 
поскольку они наследовали традицию, имея на это 
полное право в виде обладания Поднебесной, то мо­
мент перехода из одного состояния в другое — из 
«язычества» в конфуцианство — как бы и исчезал. 
Поэтому никакого торжественного акта, знаменую­
щего собой принятие конфуцианства, как бы и не 
требовалось вовсе. М ожно добавить, что это идеоло­
гическое преемство совершенно устраняло из офи­
циального политического сознания ни много ни мало 
сам факт завоевания Китая маньчжурами. Просто «оче­
редные преемники» славного наследия династии Чжоу 
установили мир и порядок на Центральной равнине.