|
• К
о н ф у ц и й
и
К
а н
-
с и
В специальной синологической литературе считает
ся установленным, что маньчжурская династия Цин
(1616— 1911) вполне может претендовать на звание
самой «конфуцианской» во всей истории император
ского Китая. И тем не менее во взаимоотношениях
этой династии с доктриной совершенного мудреца
из княжества Лу до сих пор остается много неясно
го. Начать хотя бы с того, что в истории Китая от
сутствует событие, которое можно было бы опреде
лить в качестве акта принятия нового учения, что-то
подобное крещению Руси князем Владимиром или
принятию христианства Константином Великим. Если
подыскивать аналогии, то в маньчжурской истории
на роль Владимира или Константина будет претен
довать император Шэн-цзу (1662— 1722). Именно
он соединил новую монархию, представлявшую иной
этнос и, соответственно, обладавшую иной культу
рой и идеологией, с могучей традиционной культурой
Китая, в том числе с конфуцианством.
Если рассматривать деятельность Шэн-цзу, бо
лее известного по девизу годов своего правления как
Кан-си, в интересующем нас аспекте, то наиболее
подходящим, ключевым событием в деле единения
династии Цин с учением Конфуция можно считать
торжественную церемонию на родине Конфуция, в
Ч
асть
1. К
о н ф у ц и й
. Ж
и зн ь
и
учен и е
87
городе Цюйфу, во время первого императорского
путешествия на юг в 1684 г. В специальной литера
туре, посвященной этому путешествию, прежде всего
отмечается, что во время торжественной церемонии
в храме Конфуция в Цюйфу Кан-си воздал Конфу
цию императорские почести, совершив, как это по
лагалось по китайскому ритуалу, санъ гуй, цзю коу
ли, то есть «церемонию трех коленопреклонений и
девяти земных поклонов». Это, вне всякого сомне
ния, очень значимый акт. Однако интересно, что этим
актом все и кончается. Кончается и императорский
элемент в почитании Конфуция. В официальных
текстах, сопутствовавших императорской поездке, о
чем-либо подобном не говорится ни слова. По нашему
мнению, это весьма показательно и может многое
разъяснить в идеологическом союзе новых хозяев
Китая с доктриной совершенномудрого. Особенно
ценен в этом плане текст, который сам император
Кан-си написал для церемонии жертвоприношения
духу Конфуция в его храме. Приведем его полностью,
поскольку, по нашему мнению, именно такие тексты
многое проясняют в союзе маньчжурской монархии
с китайской ортодоксией:
Почтительно полагаю, что сила
дэ
наставника древ
них времен равноценна изначальной преобразующей мощи
природы, а его совершенная мудрость уже достигла ве
ликого завершения. Он положил начало культуре и про
свещенности для десяти тысяч поколений и насадил об
разцы, предназначенные для сотен государей. Его вечные
слова пылают и светят, и нет никого, кто бы не отно
сился к ним с почитанием. Я. император, величественно
осуществляю грандиозные планы и устремляю свои меч
ты к совершенному Дао-пути. Примером для подража
ния я считаю мудрецов прошлого, а угольником и мери
лом мне служат прежние образцы. Преисполнившись
вечером трепета, я вплоть до утра простираю упорные
88
А. С.
М
а р т ы н о в
.
КОНФУЦИАНСТВО
мысли свои на шесть классических текстов. Живя в на
стоящем. но исследуя прошлое, я уповаю на классически
правильное преображение десяти тысяч наших земель.
О подвиг постижения канонов!
Лишь он может действительно принести результат —
успокоение всей Поднебесной.
Нынче, предприняв инспекционную поездку по кра
ям и уделам, я, император, достиг горы Тайшань и взи
рал оттуда на окрестности княжества Лу. Затем я при
был в Цюй фу. Здесь я бродил по пустынным залам и
внезапно услышал звуки струн и бамбуковых трубок. Я
бесцельно блуждал по старым покоям, наслаждаясь ви
дом дворцовой стены.
Экипажи, одежда, ритуальная утварь — все [здесь] ко
пирует стиль трех династий. Подставки и посохи, письме
на на дощечках — след расцвета культуры, удаленной на
тысячу лет.
С о скорбью взираю на величие просветленного ду
ха: просвещенность и совершенное правление процвета
ли в столь отдаленное время!
Торжественно-строго приношу (я Конфуцию) жерт
вы, являя почтение. М оя чистейшая искренность, наде
юсь, достигнет его духа.
Если сравнивать приведенный выше текст с сот
нями подобных, имевших, в основном, ритуальное
предназначение, то может показаться, что текст Кан-
си тривиален по стилю и содержанию и вряд ли за
служивает скрупулезного анализа, поскольку не со
общает ничего существенно нового для нашей темы.
И тем не менее, попытавшись разобрать его попод
робнее, можно прийти к довольно интересным вы
водам о характере союза между маньчжурской мо
нархией и китайской бюрократией. Композиционно
текст распадается на несколько самостоятельных
частей, посвященных Конфуцию, императору, импе
раторскому путешествию, посещению Цюйфу и обыч
ным заключительным ритуальным формулам. Попро
Ч
асть
1. К
о н ф у ц и й
. Ж
и з н ь
и
учен и е
89
буем прокомментировать наиболее важные из этих
частей.
Сначала — Конфуций. Его первая характеристи
ка указывает на то, что в личности Конфуция была
заключена креативная сила, идентичная тем, которые
действуют в мире природы. Юань хуа — изначаль
ные природные потенции, управляющие всеми из
менениями в вечном процессе возникновения, ста
новления, увядания всего того сущего, что произо
шло от некоего единства, которое старше, чем наш
мир, мир множества вещей. В связи с этим нелиш
ним будет заметить, что среди основоположников
Do'stlaringiz bilan baham: |
