Книга II. Муад-диб

устал, —
согласился герцог. — Устал душой. Меня одолевают упаднические
настроения всех Великих Домов. А ведь когда-то мы были сильными людьми!
— Наш Дом не в упадке! — рассердился Поль.
— Вот как?
Герцог обернулся к сыну, и тот увидел темные круги под сурово глядящими глазами и
язвительную усмешку.
— Мне следовало бы жениться на твоей матери, сделать ее герцогиней. Но… пока я
оставался холостяком, некоторые Дома могли надеяться породниться со мной. Те, у которых
были дочери на выданье, — он пожал плечами. — И вот я…
— Мама мне говорила.
— Ничто так не располагает к себе подданных, как бравый командир. Я всегда старался
поощрять бравые настроения,
— Ты очень хороший командир, — запротестовал Поль. — Ты очень хорошо управляешь.
Люди любят тебя и добровольно идут за тобой.
— Да, моя служба информации и пропаганды одна из лучших, — герцог опять отвернулся к
окну, — Аракис открывает нам гораздо большие возможности, чем могут даже подозревать в
Империи. Тем не менее мне иногда представляется, что было бы лучше, если бы мы удалились в
изгнание, стали опальным Домом. Иногда я просто хочу раствориться среди людей, потому что,
чем больше высовываешься…
— Отец!
— Да, 
я устал. 
Ты знаешь, что мы уже запродали пряное сырье, чтобы построить здесь
киностудию?
— Мой господин?
— А как же без киностудии? Как же нам организовать информационную атаку на мозги
местных жителей? Как они узнают, что мы замечательно ими управляем? А они должны это
знать. Вот мы им и расскажем.
— Вам нужно отдохнуть, мой господин.
Герцог опять повернулся к сыну.
— У Аракиса есть еще одно преимущество, о котором я забыл упомянуть. Здесь всюду
пряности. Ты их вдыхаешь и ешь практически с любой пищей. Как я выяснил, это обеспечивает
естественный иммунитет почти ко всем ядам, перечисленным в «Руководстве для борьбы с
наемными убийцами». Кроме того, из-за жесткой экономии воды тщательно контролируется
каждая капля воды в любой пищевой продукции — овощах, хлебе, белковом производстве. С
одной стороны, мы не в состоянии отравить своих подданных, с другой стороны, нам самим
можно не бояться яда. Аракис сделает нас порядочнее и честнее.
Поль было заговорил, но герцог оборвал его;
— Мне нужно было кому-то сказать все это, сынок.
Он вздохнул и опять принялся рассматривать выжженный пейзаж, где теперь не было даже
цветов — вытоптанные сборщиками росы, они умирали под утренним солнцем.
— На Каладане нам помогали править море и воздух. Здесь нам придется сделать ставку на

---

пустыню. Вот какое наследство я тебе оставляю, Поль. Что будет с тобой, если со мной что-
нибудь случится? Атрейдсы станут даже не Домом в изгнании, а загнанным Домом, за которым
все и всегда будут охотиться.
Поль тщетно пытался отыскать нужные слова и не находил. Он никогда еще не видел отца
таким подавленным.
— Тому, кто захочет удержать Аракис, — продолжал герцог, — возможно, придется
заплатить собственной честью, — он указал туда, где за окном безжизненно висело черно-
зеленое знамя Атрейдсов. — Может так обернуться, что этот честный флаг будет запятнан
недостойными делами.
Поль нервно сглотнул. В словах отца звучала такая обреченность, что в груди у мальчика
возникло ощущение пустоты.
Герцог достал из кармана тонизирующую таблетку и проглотил ее без воды.
— Сила и страх, — сказал он, — вот на чем стоит государство. Я распоряжусь, чтобы с
сегодняшнего дня обращали больше внимания на твою подготовку. Будешь тренироваться с
нашими десантниками. Что касается фильма, то все эти «махди» и «лизан аль-гаибы» могут
стать для тебя последним шансом. Разберись с ними хорошенько.
Поль смотрел, как плечи отца распрямляются — начинала действовать таблетка, но его
слова, полные сомнений и страха, не выходили у него из головы.
— Почему же задерживается эколог? — пробормотал герцог. — Я ведь приказал Суфиру
доставить его рано утром.

---

~ ~ ~