|
все
настолько превосходит твои представления о том,
что значит
все,
что ты даже не сможешь этого понять. Тем не менее… ничего не получилось.
— Его старый друг, Халлек, — спросила Чейни, — он не предатель?
— Джерни не предатель.
Эти три слова заключали в себе целый рассказ, Чейни услышала в этом коротком ответе и
предположения, и проверки, и анализ старых отношений.
Качнувшись назад, она встала на ноги и одернула свой измятый после путешествия через
пустыню бурнус.
— Проведите меня к нему.
Джессика поднялась и раздвинула занавеси на левой стене.
Чейни последовала за ней и оказалась в кладовке, каменные стены которой были затянуты
плотной тканью. Поль лежал на походных носилках у дальней стены. Одинокая поплавковая
лампа висела над ними освещала лицо. Тело до груди прикрывал черный плащ, руки вытянуты
вдоль туловища. Казалось, что под плащом на нем не было никакой одежды. Кожа приобрела
восковый оттенок. И полная неподвижность.
Чейни подавила в себе желание броситься вперед и прижаться к нему. Она вдруг
обнаружила, что ее мысли обратились к их сыну — Лето. И она поняла, что переживала в
подобной ситуации Джессика — в тот момент, когда мужу угрожала смерть, ей нужно было
найти силы, чтобы думать о другом — о том, как спасти сына. Осознав это, она ощутила такую
сильную связь со стареющей женщиной, что ее рука потянулась к руке Джессики и изо всех сил
сжала ее. Ответное пожатие только усилило ее муку.
— Он жив, — сказала Джессика. — Я тебя уверяю, он жив. Но ниточка, на которой висит
его жизнь, настолько тонка, что ее можно не заметить. Некоторые вожди уже высказывают
недовольство — им кажется, что материнские чувства победили во мне Преподобную Мать и я
просто не хочу отдавать его воду,
— Давно он так? — Чейни выпустила руку Джессики и прошла в глубь комнаты.
— Три недели. Я потратила почти неделю, стараясь его оживить. Сколько было совещаний,
споров, исследований… Потом я послала за тобой. Федьакыны пока подчиняются моим
приказаниям, иначе я не смогла бы протянуть так долго… — она облизнула пересохшие губы,
глядя, как Чейни подходит к ее сыну.
Чейни остановилась подле Поля, посмотрела на него, на мягкую юношескую бородку,
обрамлявшую лицо, скользнула взглядом по высокому лбу, прямому носу, прикрытым глазам —
какими спокойными казались его черты, несмотря на жесткую неподвижность тела.
— Как ему вводят пищу?
— Потребности его плоти настолько ничтожны, что он не нуждается в еде.
— Сколько людей знает о том, что произошло?
— Только его ближайшие советники, кое-кто из вождей, федьакыны и, конечно, тот, кто
дал ему яд.
— А нас никто не может вывести на отравителя?
— Нет, так же как никто особенно не стремится заниматься расследованием.
— А что говорят федьакыны?
— Они верят, что Поль погрузился в священный сон, собирает свои божественные силы
перед решающей битвой. Идея, которую я им внушала.
Чейни опустилась на колени рядом с носилками и склонилась к лицу Поля. Она сразу
почувствовала другой состав воздуха вокруг лица… это были пряности, всепроникающий
аромат которых неотъемлемо сопутствовал всей вольнаибской жизни. Хотя…
— Вы не рождены для пряностей, как мы, — произнесла она. — Вы прорабатывали
возможность, что его тело взбунтовалось против чересчур пряной пищи?
— Все аллергические реакции дают отрицательный результат.
Джессика закрыла глаза, отчасти потому, что не могла больше выносить этого зрелища,
отчасти от внезапно нахлынувшей усталости.
Давно ли я уже не сплю?
спросила она себя.
Слишком давно,
— Когда вы изменяли Воду Жизни, вы пробудили в себе внутреннее зрение. Не пробовали
ли вы применять его для исследования крови?
— Обычная вольнаибская кровь, — ответила Джессика. — Полностью приспособленная к
питанию и условиям жизни.
Чейни села на пятки, усилием воли подавила в себе страхи и начала всматриваться в лицо
Поля. Она научилась этому, наблюдая за Преподобными Матерями. Можно заставить время
служить разуму. Она сконцентрировалась на одной мысли.
Наконец она спросила:
— Здесь есть творила?
— Есть несколько, — в голосе Джессики прозвучали нотки усталости. — Последнее время
они всегда здесь. Каждая победа требует благословления. Каждый обряд перед набегом…
— Но Поль-Муад-Диб раньше неодобрительно относился к этим обрядам.
Джессика кивнула, зная двойственное отношение сына к пряному наркотику и
провидческим способностям, которые он пробуждает.
— Откуда ты знаешь об этом?
— Говорят.
— Слишком много чего говорят, — горько заметила Джессика.
— Подайте сюда сырую Воду творила.
Джессика сначала окаменела от командного тона Чейни, но потом заметила, что та
находится в состоянии сверхконцентрации, и ответила:
— Сию минуту.
Чейни продолжала не отрываясь смотреть на Поля.
Do'stlaringiz bilan baham: |
