|
Значит, он слышал,
подумала Джессика. Слезы застилали ей глаза.
— Ты забыл те уроки, которые получил в харконненской яме. Ты говоришь, что гордишься
дружбой моего отца! Неужели ты не видишь разницы между Харконненами и Атрейдсами,
неужели не можешь разглядеть обман, от которого за версту воняет харконненщиной? Неужели
ты не понял, что Атрейдсы за верность платят любовью, тогда как Харконнены расплачиваются
ненавистью? Неужели ты до сих пор не постиг внутренней сути этого предательства?
— Но Юх? — пробормотал Халлек.
— То доказательство, которое у нас есть, — это записка доктора Юха, где он признается
нам в своем предательстве. Я клянусь тебе в этом той любовью, которую я испытываю к тебе,
любовью, которую я буду испытывать, даже когда твой труп будет лежать здесь на полу.
Слушая сына, Джессика изумлялась точности его доводов — мысли Поля представали как
высвеченные прожектором.
— У моего отца было безошибочное чутье на друзей. Он дарил свою любовь избирательно
и при этом никогда не ошибался. Его слабость заключалась в не совсем правильном понимании
сути ненависти. Ему казалось, что любой, ненавидящий Харконненов, не может предать его, —
Поль бросил взгляд на мать. — Она знает это. Я передал ей слова моего отца о том, что он
всегда доверял ей,
Джессика почувствовала, что не в силах больше владеть собой и прикусила губу Она
видела, с какой сухостью и бесстрастием излагает все Поль, и понимала, чего это ему стоит. Ей
захотелось броситься к нему и прижать его голову к груди — то, чего она никогда не делала. Но
рука на ее горле уже перестала дрожать, и нож упирался в спину с прежней решимостью.
— Одно из самых тяжелых переживаний моего детства, — сказал Поль, — это когда я
обнаружил, что отец и мать — люди, которые любят друг друга такой любовью, какой мне не
вкусить никогда. Это было пробуждением, я словно проснулся и очутился в мире, который
тут
и
там,
а я — посередине и совершенно один. Но нельзя отрицать, что в этом переживании был
свой смысл. Я услышал, как мой отец разговаривал с матерью. Она не предатель, Джерни.
Джессика услышала, как зазвучал ее голос:
— Отпусти меня, Джерни.
В голосе не было никакого специального приказа, никаких ухищрений, но рука Халлека
сразу же опустилась. Джессика подошла к сыну вплотную, но не прикасаясь к нему.
— Такие пробуждения, как у тебя, все время происходят в нашей Вселенной, Поль. Я тоже
пробудилась и увидела, что я использовала тебя, что вертела тобой, манипулировала, заставляя
идти по тому пути, который я для тебя выбрала… который я должна была выбрать из-за… —
если только это может быть оправданием! — из-за своей бен-джессеритской выучки.
Она проглотила застрявший в горле комок и подняла на него глаза.
— Поль… я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня: избери путь, ведущий к счастью.
Возьми свою женщину из пустыни, женись на ней, если хочешь. Не считайся ни с кем и ни с
чем, что тебе мешает. Но избери свой собственный путь. Я…
Она вдруг умолкла, услышав тихий шорох за своей спиной.
Джерни!
Она увидела, что взгляд Поля направлен куда-то за нее, и оглянулась.
Джерни стоял на том же месте, нож он убрал в ножны, плащ расстегнул на груди так, что
было видно сероватое поблескивание защитного костюма — из тех, которые контрабандисты
стараются выторговать в сичах.
— Вонзите свой нож в мою грудь, милорд, — бормотал Джерни. — Я прошу, убейте меня,
и покончим с этим. Я опозорил свое имя. Я предал своего герцога! Единственным…
— Успокойся! — наконец произнес Поль.
Джерни уставился на него.
— Застегни плащ и перестань изображать из себя идиота. Хватит нам на сегодня
идиотизма.
— Убейте меня, я говорю! — взревел Халлек.
— Я думал, ты лучше меня знаешь. Ты что же, считаешь, что я совсем ненормальный?
Может, ты мне посоветуешь убивать каждого, в ком я нуждаюсь?
Джерни посмотрел на Джессику и взмолился растерянным, столь несвойственным ему
голосом:
— Тогда вы, миледи… прошу вас… убейте меня. Джессика подошла к Халлеку и положила
руки ему на плечи.
— Джерни, почему ты настаиваешь на том, чтобы Атрейдсы убивали тех, кого они любят?
Она мягко сняла его руки с ворота плаща, поправила ткань и застегнула плащ на его груди.
Джерни потерянно прошептал:
— Но… я…
— Ты думал, что делаешь это ради Лето. И за это я уважаю тебя.
— Миледи!
Джерни уронил голову на грудь и крепко зажмурил веки, чтобы не выдать слез.
— Давай считать это случайным недоразумением между старыми друзьями, — сказала
Джессика, и Поль уловил успокаивающие, баюкающие нотки в ее голосе. — Все кончено, и мы
можем благодарить небо, что между нами никогда больше не будет таких недоразумений.
Джерни открыл влажные глаза и посмотрел на нее.
— Тот Джерни Халлек, которого я знала, мастерски владел и мечом, и бализетом. Причем
вторым его талантом я восхищалась даже больше. Неужели этот Джерни Халлек не помнит, как
я наслаждалась его музыкой в те часы, когда он играл для меня? Ты не потерял свой бализет,
Джерни?
— У меня есть новый, — ответил Джерни. — Привезенный с Чусука, отличный
инструмент. Звучит как сработанный Варотой, хотя на нем нет никакой подписи… — он вдруг
умолк. — Что я несу, миледи! Мы здесь болтаем с вами о пустяках, когда…
— Не о пустяках, Джерни, — вмешался Поль. Он подошел к матери и посмотрел прямо в
глаза Халлеку.
— Не о пустяках, а о том, что доставляет радость друзьям. Я был бы очень благодарен, если
бы ты сейчас немного поиграл для нее. Военные планы могут и подождать. Все равно бой
начнется не раньше завтрашнего утра.
— Я… я сейчас принесу бализет. Он в коридоре, — и Джерни обошел их и шагнул за
портьеры.
Поль положил ладонь на руку матери и почувствовал, что она дрожит.
— Все позади, мама, — сказал он.
Не поворачивая головы, она уголками глаз посмотрела на него.
— Позади?
— Конечно. Джерни теперь…
— Джерни? Ах…да.
Она опустила взгляд.
Зашуршали занавеси — вернулся Халлек с бализетом. Он начал настраивать инструмент,
избегая смотреть им в глаза. Плотная материя приглушала звук, и бализет звучал тихо и
чарующе.
Поль подвел мать к подушке и усадил так, чтобы она могла опереться спиной на обтянутую
тканью стену. Его вдруг поразило, как состарили ее морщины на обожженной пустыней сухой
коже, протянувшиеся от уголков подернутых синевой глаз.
Do'stlaringiz bilan baham: |
