|
Пришли!
подумал Каинз.
Мои вольнаибы нашли меня!
Потом он услышал, как заурчал песок.
Любой вольнаиб знал этот звук, отличал его от подземного скрежета песчаных червей,
выделял в массе звуков, которые сопровождали жизнь пустыни. Где-то под ним предпряная
масса уже вобрала в себя достаточное количество воды и органических веществ из крохотных
телец творилок, и теперь ее неудержимый рост достиг критической стадии. Сейчас глубоко
внизу формируется огромный пузырь двуокиси углерода и, раздвигая песок, поднимается вверх.
В эпицентре чудовищного взрыва закипит пыль, и все, что лежит на поверхности, поменяется
местами с тем, что вызревало внутри.
Над головой кружили и орали перепуганные коршуны. Они знали, что происходит. Любой
житель пустыни знал.
И я тоже житель пустыни. Ты меня видишь, отец? Я — житель пустыни.
Он почувствовал, как пузырь поднимает его, лопается, как он проваливается в воронку
бешено крутящейся пыли, которая затягивает его вниз, в прохладную тьму. На какое-то
мгновение ощущение влажной прохлады показалось блаженным облегчением. Потом, когда его
собственная планета убивала его, до Каинза вдруг дошло, что и отец, и все другие ученые
ошибались — что самые главные принципы, по которым живет Вселенная, —
непредсказуемость и случайность.
Даже коршуны знали об этом.
~ ~ ~
Пророчество и предвидение — кто может утверждать, истинны
они или ложны, когда речь идет о вопросах, на которые нет ответов?
Задумайтесь о толь, в какой степени «волнообразное ясновидение»
(так называл свой провидческий дар Муад-Диб) — это реальность и в
какой степени будущее формируется самим пророком в соответствии
с его прорицанием? Из каких тончайших нитей сплетается ткань
пророчества? Знает ли пророк будущее, или он просто видит слабые
стороны людей, их ошибки, промахи — те мелкие трещинки, куда он
может вклинить свой замысел или точное, меткое слово — подобно
ювелиру, который одним ударом ножа раскалывает алмазы в нужном
ему направлении?
Принцесса Ирулан, «Мои беседы с Муад-Дибом».
— Бери их воду! — взорвал ночь еще один мужской голос.
Поль поборол страх и искоса глянул на мать. По мельчайшим признакам, которым его так
долго учили, он увидел, что она приготовилась к бою, что все ее мышцы напряглись в
ожидании.
— К сожалению, нам придется прикончить вас на месте — мы не можем терять время, —
сказал голос над ними.
Это тот, кто первый с нами заговорил,
подумала Джессика.
Значит, их здесь по крайней
мере двое — один справа, другой слева.
— Сигнора хробоса шукарес хин манге ла рчагавас дой ми камавас на беспас рас хробас!
Это снова кричал тот, что справа.
Его слова показались Полю абракадаброй, но Джессика, благодаря бен-джессеритской
выучке, распознала язык. Человек над ними говорил на чакобса, одном из древних охотничьих
наречий, и говорил он, что, может быть, как раз этих чужеземцев они и разыскивают.
Стало неожиданно тихо, в наступившей тишине из-за скал выкатилось на небо круглое
колесо — вторая луна, и вся долина осветилась призрачным голубоватым светом.
Со стороны выпукло вырисовавшихся скал послышались шорохи: сверху, справа, слева…
Показались темные контуры, и вдруг сразу десятки человек вынырнули из теней.
Целая армия! У
Поля защемило сердце.
Высокий мужчина, закутанный в бурнус, шагнул вперед и встал перед Джессикой. Его
маска-фильтр была сдвинута на сторону — чтобы не мешала говорить. Матовый лунный свет
позволял разглядеть окладистую бороду, но лицо и глаза скрывались под капюшоном.
— Кто встретился на нашем пути — джины, или люди? — спросил он.
Джессике послышалась легкая ирония в его голосе, и это позволило ей предположить, что
они могут на что-то надеяться. Голос принадлежал человеку, привыкшему командовать, — тот
самый голос, который обрушился на них из ночной тишины.
— Люди, люди, — отозвался его невидимый собеседник.
Джессика не увидела, а скорее представила себе нож, спрятанный в складках его джуббы. И
очень пожалела, что у них с Полем нет щитов.
— Вы что, говорить не умеете? — спросил высокий.
Джессика царственно выпрямилась и заговорила с аристократическим небрежением,
стараясь выглядеть как можно величественнее. К сожалению, у нее было еще недостаточно
информации, чтобы точно классифицировать культурный уровень и все слабости говорившего.
— Кто вы, что как воры напали на нас в темноте?
Затененное капюшоном лицо сразу же напряглось, но затем постепенно расслабилось. Это
говорило о многом — человек в бурнусе хорошо владел собой.
Поль чуть отодвинулся от матери, чтобы обеспечить себе свободу перемещения и заставить
нападающих разделиться.
В ответ на движение Поля человек слегка повернул голову, подставив часть лица лунному
свету. Джессика увидела острый нос, сверкнувший глаз —
Do'stlaringiz bilan baham: |
