И о. ректора ргу имени С. А

El pasajero”, 
переведенный на русский язык как «Странник», 
хотя нельзя полностью опровергнуть возможность и иных лексических соответствий: «Путник», 
«Путешественник», «Прохожий», «Бродяга». Как отмечает Rosa Gálvez, сегодня, в отрыве
от эпохи поэта и ее эстетических пристрастий, задача трактовки его символов может быть труд-
ной, ведь семиотика когнитивного кода художественных образов по тайному замыслу испанско-
го поэта должна отсылать нас к эзотерике и оккультизму, которыми была тотально увлечена бо-
гемная интеллигенция Испании и Франции в начале двадцатого века и которые играли суще-
ственную роль в личном мировосприятии литератора 
2
. 
Все стихотворения цикла “
El pasajero
”
, 
образуя коммуникативно-концептуальное един-
ство, скреплены образом розы, выступающей у поэтов всех литературных направлений во мно-
жестве символических ипостасей и проявляющей смысловую избыточность метафорических 
переосмыслений. Из одних только заглавий лингвистических, литературоведческих и эзотериче-
ских работ, посвященных этому цветку, можно было бы составить внушительную антологию, 
оставляя за ее рамками символику 
Любви
и 
Женщины
. Это символ тайны и непрочности, увяда-
емости, бренности всего земного, а также христианский символ воскресения. 
В зачине стихотворения, созданного под знаком розы, лирический герой-путешественник 
попадает в море – в синее царство сирен с призывными голосами.
«Символизм стремился через символы в ощутимой форме воплотить идею единства ми-
ра, выраженную в соответствии его самых различных частей, позволяющую краски, звуки, запа-
хи представить одно через другое», – декларирует сайт «Текстология» 
3
. Именно такое единение 
ждет нас в «Розе моего Апреля»: все образы сонета оказываются поющими и благоуханными. 
Море, символизируя бескрайнее пространство мечты, сверкает бликами, переливается сине-
зелеными оттенками, шумит, а сирены уводят чарующим пением в иной мир. Море стало в кон-
це XIX века одной из самых популярных тем символистской живописи. Сирены принадлежат 
универсуму языческой мифологии. В испанской художественной картине мира они символизи-
руют земные красоты и наслаждения, от которых следует бежать, чтобы не поддаться порокам
и не свернуть с пути истинного. Сирены, будучи глубоко укорененным архетипом-мифологемой 
в античной и средневековой культуре Европы, в символьном отношении противопоставлены 
христианству как аллегория язычества и лжеучений. Но наш странник поддается магии сирен.
И кается: сирены проникновенными дивными голосами заловили его в свои сладкозвучные сети, 
и стал он пленником лиры, пленником звучащих рифм. 
Оригинал 
Дословный перевод 
Fui por el mar de las sirenas 
Como antaño Rudel de Blaya, 
Y ellas me echaron las cadenas 
Sonoras de la ciencia gaya. 
Я плыл по морю среди сирен, 
Как давным-давно (плыл) Рудель дэ Блайа, 
И они накинули на меня цепи 
Звонкие – цепи мелодичной лирики. 
Переводить галисийского поэта трудно. В английской редакции википедийной статьи, 
посвященной его творчеству, сказано следующее: “Due to a lack of translations his work is still 
largely unknown in the English-speaking world” 
4
– «из-за отстутсвия переводов он все еще
в значительной степени не известен англоговорящему миру» (sic!). Русскоговорящий мир 
располагает возможностью познакомиться с творчеством Валье-Инклана в трех переложениях, 
выполненных Марком Самаевым, Полиной Осиповой и Анатолием Яни. 
2
Gálvez R. Aproximación al esoterismo de “El Pasajero” Revista de estudios sobre Ramón del Valle-Inclán, 
estío 2001. URL :  
3
Символизм. Литературоведческие термины // Текстология. URL : http://www.textologia.ru/slovari/ litera-
turovedcheskie-terminy/simvolizm/?q=458&n=206
4
URL : https://en.wikipedia.org/wiki/Ram%C3%B3n_del_Valle-Incl%C3%A1n 

---

38
Перевод Марка Самаева 
Перевод Полины Осиповой 
Я слышал, по морям блуждая, 
Сирены голос в отдаленье. 
С тех пор я, как Рудель де Блайа, 
Хожу в оковах песнопенья. 
Я по морю сирен скитался, 
Как когда-то Рудель де Блайя,
И в звенящих цепях остался, 
Что поэтам сердца сжимают. 
С нашей точки зрения, второй, более новый и во всех смыслах молодой, перевод эстети-
чески уступает первому и рискует заслужить упреки в наличии речевых ошибок. Коварны ин-
тертекстуальность, взаимодействие текстов, неожиданно могут проявиться их ассоциативный 
отсвет и вневременная перекличка. И первая строчка перевода Полины Осиповой «Я по морю 
сирен скитался» вызывает в памяти песню беспризорника из кинофильма «Республика 
“Шкид”»: «По приютам я с детства скитался, / не имея родного угла». Неудачным нам кажется 
словосочетание «море сирен», так как слово «море» обозначает «много» и не вызывает в таком 
сочетании у читателя образа моря, где, прячась неподалеку от рифов, поют сирены.
Отметим, что сам образ сирен, будучи универсальным мифологическим архетипом, 
обладает этнокультурной спецификой локального осмысления. Во-первых, по свидетельству 
испанского издания Википедии, слово «сирена» восходит к древнегреческому языку, где оно 
означало «