Авиапромышленность

За рубежом:

27 сентября 1919 союзные державы приняли решение вынести на плебисцит вопрос о принадлежности Польше или Чехословакии части Силезии (3481).

27 сентября 1919 Париж. Высший Военный Совет Антанты (ВВСА) принял решение вынести на плебисцит спор между Польшей и Чехословакией о принадлежности части Тешинской Силезии (7558).

Армия:

28 сентября 1919 началось второе наступление Н.Юденича на Петроград (1348,221).

28 сентября в 1919 году войска Северо-Западной армии генерала Николая Юденича численностью 17 800 штыков и 700 сабель при 57 орудиях и 6 танках начали свое второе и последнее наступление на Петроград, но месяц спустя были разгромлены на ближних подступах к городу (14783).

За рубежом:

28 сентября 1919 открыт Латвийский университет (4962).

Другие оборонные отрасли:

29 сентября 1919 на Сормовский завод был доставлен трофейный танк Рено, захваченный на ЮФ. На заводе для снятия чертежей оформили КГ под руководством Н.И.Хрулева, куда были направлены и к Путиловского и Ижорского заводов, а также два французских и - Дема и Розье, работающих на танковом производстве заводов Рено (9527,60).

29 сентября 1919 г. разобранный в Москве танк “Рено” № 138М (буква М добавлена к номеру согласно при­нятой в 20-е годы первой классификации советских танков) прибыл в трех вагонах на завод “Красное Сормово”. Его при­няли скопом, не проверяя комплектности. Но потом в тече­ние недели специально назначенная комиссия под руковод­ством инженеров Калинина и Нефедова пыталась опреде­лить наличие составных частей и узлов танка. Итог был не­утешительный — многих деталей не хватало. Причем если с отсутствием трубок, болтов и нескольких опорных катков можно было мириться, то пропавшая коробка передач созда­вала трудности просто неописуемые. Отправленное в Моск­ву недоуменное письмо, содержание которого можно выра­зить лишь одним конкретным вопросом: “куда девались де­тали?” — могло дать не менее конкретный ответ: “украли в пути!”, и положения, понятно, не решало. Чтобы выдержать срок изготовления, времени на долгую переписку не было, и потому уже в октябре были нача­ты работы по “образмериванию” имеющихся броневых де­талей корпуса. Для копирования боевой машины и изго­товления рабочих чертежей приказом по Центроброни на заводе была образована спецбригада конструкторов в со­ставе тт. Крымова, Салтанова, Московкина и Спиридоно­ва. В помощь им с Ижорского завода, который должен был в будущем изготавливать броневые корпуса для советских танков и бронеавтомобилей, прибыла прикомандирован­ная “группа брони” в количестве 4 человек под руководст­вом технолога Артемьева. Но корпус корпусом, а моторно-трансмиссионная груп­па (некомплект деталей в которой был наиболее болезнен­ным) продолжала хранить в себе ряд крупных “белых пя­тен”. Для решения проблем в этой области на завод АМО был откомандирован инженер Калинин, который назна­чался ответственным за “моторный агрегат”. Но и он, воз­можно, не смог бы справиться со столь сложной задачей (даже при помощи сотрудников московского автозавода), если бы не помощь двух французских специалистов - Дем и Розье, ранее занимавшихся автомобильным производст­вом на “Рено” и сочувствовавших советской власти (в ха­рактеристике указано, что один из них - социалист). Кроме того, в конце ноября 1919 г. распоряжением В. Лени­на Сормовскому заводу (через АМО) были отправлены два автомобиля “системы “Рено” “тяжелого” и “облегченного” типов. С октября по декабрь 1919 г. спецбригадой конструк­торов было сделано около 130 чертежей, часть из которых (наиболее спорные) тут же воплощались “в металле”, прав­да, из несортовой стали, и корректировались “по месту”. К середине ноября были выданы задания заводам Путилов-скому (по вооружению), Ижорскому (по каркасу и броне­вым деталям) и АМО по моторной установке “типа “Фиат”. Во время проектирования и изготовления танк именовался “типа “Рено”, “системы “Рено” или “Рено” с мотором “Фиат”. Никаких индексов ему не присваивали, подтверждени­ем чего является изучение подлинных чертежей и маршрут­ных карт изготовления танка. Маршрутную технологию из­готовления еще в конце 1919 г. разработал инженер Ф. Не­федов, но утверждена она была лишь в марте-апреле 1920 г. Общее руководство работами по изготовлению танков осу­ществляло Броневое управление ГВИУ. Оно же являлось и заказчиком. Наблюдением за постройкой танков на заводе занимался представитель “Центроброни” - комиссар И. Гаугель, который частенько откровенно мешал производст­венному процессу. Но иногда его несуразная фигура в кожа­ной куртке с неизменным маузером на боку здорово помо­гала при разговорах со смежниками. При всякой конфлик­тной ситуации И. Гаугель просто “сажал” того, кого он счи­тал саботажником, в кутузку и держал там, пока не находи­лось решение, устраивавшее всех. Сборка танков была развернута в пушечном цеху, но она оказалась очень трудоемкой (особенно большая нагрузка приходилась на клепальщиков и раскройщиков бронелис-тов) и потому требуемой ритмичности работы достичь не удавалось. Положение усугублялось также и тем, что Ижор-ский завод так и не подал раскроенные листы — только про­кат, кроить и резать который приходилось самим сормовча-нам. Обрабатывать эти уже закаленные листы было трудно — не хватало специального инструмента. По предложению мастера Ильина были изготовлены напайные резцы, упрос­тившие заточку и подготовку инструмента. Трудности обна­ружились и с получением шестерней для КПП - свободно­го смежника для этой работы не нашлось. По предложению инженера Калинина их изготовление организовали в меха­ническом цеху “Красного Сормова”. Но собранные “из мест­ных деталей” КПП отказывались нормально работать. Чаще всего они “давали клина”, а при попытке их провернуть — ло­мали зубья друг другу. Это было естественно. Квалификация рабочих, изготовлявших шестерни, не соответствовала необходимой. Чтобы выйти из положения, инженер Калинин предложил “припиливать” шестерни друг к другу вручную. Это предложение было принято и реализовано, причем французские специалисты, не понимавшие, зачем нужна эта операция, сначала не верили в ее благополучный исход, а за­тем удивлялись результатам — новые КПП оказались даже менее шумными, чем аналогичные на “родных “Рено”. Сборкой первого танка руководили мастера по сборке Чеггурнов, Волков и Ястребов. Все спешили, но только с мая 1920 г. работа пошла на лад. Вызвано это было целым рядом причин, в числе которых не последнее место занимали тепло на улице (цеха практически не обогревались) и дополнитель­ные пайки, которые выдавали всем занятым в постройке танков. Кстати, именно И. Гаугель “пробил” в “Центробро­ни” распоряжение о премировании отличившихся работни­ков дополнительными пайками. С лета начали выплачивать и повышенное денежное содержание инженерно-техническим работникам (10733,39).

29 сентября 1919 танк Renault FT, частично разобранный и разложенный на трёх платформах, доставили на Сормовский завод. Быстро выяснилось, что деталей до полного комплекта не хватает. Кроме того, завод не имел возможности получить такой же, как у французского танка, двигатель. Эту проблему удалось решить довольно просто: в Москве на заводе АМО шла сборка грузовиков Fiat 15 ter, двигатели которых вполне могли стать заменой. Правда, имелась одна проблема: двигатель оказался больше того, что ставился на французский танк. Решение проблемы нашлось быстро: при проектировании кормовую часть танка сделали немного шире, благодаря чему мотор вписался в моторно-трансмиссионное отделение. Это стало самым заметным отличием танка, позже получившего обозначение «Рено-русский». Техническую документацию на машину в Сормово закончили к 1 января 1920 года (17714).

Армия:

С 29 сентября по 12 ноября 1919 английские самолеты появлялись над фортом «Красная горка», переименованным после подавления мятежа в «Краснофлотский», 13 раз. В налетах участвовало в общем счете 18 машин, сбросивших 176 бомб. Одна из них попала в казарму, убив двоих и ранив 24 краснофлотцев. Остальные же не причинили серьезного ущерба (17057).

30 сентября 1919 в районе Черного Яра в воздушном бою погиб Д.В.Щекин. Заметив два самолета вылетел навстречу и атаковал. В это время сверху спикировал третий. Упал в Волгу. До этого в боях под Астраханью в бою с тремя одного сбил и получил ОКЗн (438,447).

29 сентября 1919 красный летчик 18-го разведотряда Мельников совершил аварийную посадку из-за поломки мотора возле аэродрома Двинский Березник, оставленного «славяно-британцами» несколько дней назад. Он обнаружил там 10 сожженных аэропланов различных типов, которые англичане посчитали невыгодным вывозить, а также – брошенные ящики с бомбами и взрывателями, каркасы палаток и многое другое, что свидетельствовало о поспешной эвакуации.

Белогвардейцы на Севере защищались еще около полугода. После ухода англичан оставшиеся на Кольском полуострове русские летчики были сведены в Мурманский авиадивизион. Дивизион, состоявший из «гидроавиационного» и «сухопутно-разведочного» отрядов, возглавил полковник В.З. Барбас. «Гидроавиационным» отрядом командовал старший лейтенант И.С. Краевский, а в его состав входили пилоты: подполковник Г.В. Клембовский, лейтенант А.Д. Мельницкий и недавние «перелетчики» – подпоручик С.А. Знаменский и прапорщик Г.М. Матвей (интересно, что подполковник Клембовский оказался в подчинении «старлея» Краевского, впрочем, на Гражданской войне порой случались и более странные вещи). Командиром «сухопутно-разведочного» отряда назначили поручика С.Д. Губина. Помимо него в отряде служили прапорщик В.В. Лауниц и недавно вернувшийся из германского плена прапорщик П.И. Аникин.
Матчасть дивизиона составляли три летающих лодки Григоровича, три «Шорта», два «Фэйри», три «Кэмела», восемь «Авро-504», один DH.9, один «Сопвич полуторастоечный» и один «Ариэйт». Всего 22 машины, то есть самолетов насчитывалось значительно больше, чем летчиков. Бензина и авиабомб тоже имелось в достатке. Однако, такое «изобилие» не радовало. Генерал Миллер пытался вербовать пилотов-добровольцев (а точнее, наемников) в Англии и Франции. Но, несмотря на щедрые денежные посулы, на призыв никто не откликнулся. Европейцы не хотели рисковать и уже не верили в успех белых армий.
В Архангельске же из остатков Славяно-британского авиакорпуса сформировали 1-й авиаотряд Северного фронта под командованием поручика Туманова (летчики: старшие унтер-офицеры Вершинский и Душутин, а также еще один «перелетчик» от красных Яковицкий). Их часть совершала боевые полеты со станции Обозерская и имела на вооружении два «Снайпа».
Между тем приходившие одно за другим известия о неудачах Колчака и Деникина вызвали на Северном фронте рост пораженческих настроений. Резко участились случаи дезертирства. 6-го октября летчик Аникин с летнабом штабс-капитаном Филипповым вылетели на «Авро-504» на разведку и приземлились за линией фронта. Филиппов, увидев подбегавших к самолету солдат с красными звездами на фуражках, застрелился. Аникин же на допросе заявил, что совершил перелет намеренно. Если он не солгал, опасаясь за свою жизнь, то это был едва ли не первый в Гражданской войне случай, когда кадровый летчик царской армии в офицерском звании добровольно перелетел к большевикам (17065).

30 сентября 1919 войска Деникина взяли Воронеж (4962).

29 сентября в 1919 году началась Ижевско-Воткинская наступательная операция 2-й армии и части сил 3-й армии (под общим командованием В.И.Шорина) при поддержке Волжской военной флотилии (Ф.Ф.Раскольников) в ходе обшего наступления Восточного фронта. До 1 октября русские войска (520 тысяч человек) останавливают продвижение германских войск в направлении городов Ивангород и Варшава и к 5 октября переходят в контрнаступление. Германия будет вынуждена перебросить часть сил с Западного фронта на Восточный и ослабить свои удары против союзников России. В результате операции, закончившейся 16 ноября окружением и уничтожением крупной группировки белогвардейских войск, освобождены города Ижевск и Воткинск (14784).

Армия:

30 сентября в 1919 году в результате контрнаступления колчаковских войск красными оставлен Тобольск (14785).

30 сентября в 1919 году войска Деникина захватывают Воронеж (14785).

30 сентября 1919 Щекин и Коротков взлетели на перехват тройки «Кэмелов», привычно шедших поливать свинцом советские войска под Царицыным. Силы были неравные во всех отношениях, но красные летчики вступили в бой.

Завязалась схватка, в которой на стороне британцев, помимо численного перевеса, был и опыт, и мастерство, и техническая оснащенность. Люди, наблюдавшие с земли, видели, что кому-то из советских истребителей все же удалось «зацепить» одного англичанина, который вышел из боя и со снижением полетел на свою территорию. Но очень скоро наступила закономерная развязка. Сэмюэл Кинкэйд на вираже зашел в хвост «Ньюпору» Щекина и с близкой дистанции дал меткую очередь. Вероятно, пули перебили рулевые тяги. Самолет скользнул на крыло и, беспомощно кувыркаясь, упал в Волгу. По рассказам очевидцев, легкий деревянный биплан затонул не сразу. Летчик был еще жив, он смог выбраться из кабины, но чтобы проплыть сотню метров до берега, сил уже не хватило... Это была единственная документально подтвержденная воздушная победа британских пилотов в России и последняя, 41-я победа аса Сэмюэла Кинкэйда. Коротков, оставшись один, вышел из боя глубоким пикированием. Англичане его не преследовали (17065).

30 сентября 1919 Щекин и Коротков взлетели на перехват тройки «Кэмелов», привычно шедших поливать свинцом советские войска. Силы были неравные во всех отношениях, но красные летчики вступили в бой.

Завязалась схватка, в которой на стороне британцев, помимо численного перевеса, был и опыт, и мастерство, и техническая оснащенность. Люди, наблюдавшие с земли, видели, что кому-то из советских истребителей все же удалось «зацепить» одного англичанина, который вышел из боя и со снижением полетел на свою территорию. Но очень скоро наступила закономерная развязка. Сэмюэл Кинкэйд на вираже зашел в хвост «Ньюпору» Щекина и с близкой дистанции дал меткую очередь. Вероятно, пули перебили рулевые тяги. Самолет скользнул на крыло и, беспомощно кувыркаясь, упал в Волгу. По рассказам очевидцев, легкий деревянный биплан затонул не сразу. Летчик был еще жив, он смог выбраться из кабины, но чтобы проплыть сотню метров до берега, сил уже не хватило... Это была единственная документально подтвержденная воздушная победа британских пилотов в России и последняя, 41-я победа аса Сэмюэла Кинкэйда. Коротков, оставшись один, вышел из боя глубоким пикированием. Англичане его не преследовали (18569).