Глава I. Художественная деталь

3.5. Сопутствующая и диссонансная деталь

С каждым героем художественного произведения ассоциируются те или иные вещи, которые на протяжении всего романа косвенно, или напрямую связаны с ним, либо постоянным присутствием, либо постоянным использованием их героем в своей деятельности.

В связи с этим вспомним Александра Адуева. Гончаров не стал выдумывать каких-то особенных вещей, которые бы сопутствовали главному романтику произведения. Зная склад ума, с которым Александр приехал в Петербург и с которым первые два года пробыл в нем, можно, не идя далеко, увидеть его пишущим стихотворения, или роман, в котором отразятся все его внутренние терзания и переживания. Именно таким и изображен племянник Петра Адуева. Когда издатель журнала, к которому Адуев-старший относит один их тех самых романов своего племянника, говорит о никчемности этих трудов, называет автора их (Александра) незрелым, слишком субъективным, он вынужден все то, что копилось многие годы: тетради, листки, клочки с начатыми стихами, - выбросить, сжечь. Вещи, представляющие часть его внутреннего мира, должны быть уничтожены. Уничтожая их, он терял часть себя, оставлял себя на растерзание огня: «…края его (листа) загнулись, он почернел, потом скоробился и вдруг вспыхнул; за ним быстро вспыхнул другой, третий, а там вдруг несколько поднялись и загорелись кучей, но следующая под ними страница еще белелась и через две секунды тоже начала чернеть по краям».
Одним из интересных моментов в произведении является объяснение Александром дяде и тете смысла понятий любовь и дружба. Он «достает из бумажника две осьмушки исписанной бумаги». Эти маленькие и затертые листочки сразу возносятся в нашем сознании на уровень высоты тех понятий, которые указаны в них, и сразу же опускаются до никчемности. Как сильно влияние детали!
Вспомним, как живут Петр Адуев с Лизаветой Александровной – на большой улице, занимают хорошую квартиру, в постоянном достатке. Проанализировав весь роман, невозможно вспомнить момента, где бы Адуев старший упоминался вне связи с такими вещами как деньги, вино, сигары, еда. Александр рассказывает о том, что Наденька предала его и любит теперь графа– дядя ест индейку; племянник рассказывает о душевной боли – от близкого родственника следует либо предложение денег, либо он вспоминает, что еще не обедал сегодня.
Обратим внимание на разговоры о деньгах, которые проходят через весь текст «Обыкновенной истории». Уже во время первого своего разговора с племянником Адуев-старший говорит ему: «Матушка просила снабжать тебя деньгами… Знаешь, что я тебе скажу: не проси у меня их, это всегда нарушает доброе согласие между порядочными людьми. Впрочем не думай, что я тебе отказывал: нет, если придется так, что другого средства не будет, так ты, нечего делать, обратись ко мне…». Александр не только хорошо запомнил это холодное предложение, но и дал ему почти аллегорическое истолкование. Для него одолжить у дядюшки деньги равносильно тому, чтобы в какой-то мере согласится с его жизненной философией, пойти с ним на компромисс. «Я, кажется, не часто беспокоил вас», - холодно отвечает Александр дядюшке, когда тот во время романа с Наденькой предупреждает племянника, чтобы он не просил у него «презренного металла». Но вот Александр отрекся от своего юношеского романтизма, вступил на новую практическую дорогу. «Ну, неужели тебе и теперь не нужно презренного металла? Обратись же ко мне хоть однажды. – Ах, нужно дядюшка: издержек множество. Если вы можете дать десять, пятнадцать тысяч…». Это согласие знаменует собой трогательный союз дяди и племянника, навсегда отрекшегося от своих былых романтических иллюзий.
По контрасту с этим создан образ жены Петра Иваныча. «Лизавета Александровна взглянула на роскошную мебель и на все игрушки и дорогие безделки своего будуара – и весь этот комфорт, которым у других заботливая рука любящего человека окружает любимую женщину, показался ей холодною насмешкою над истинным счастьем». Как контрастирует ее внутренний мир с предметами, окружающими ее постоянно, но не представляющими для нее абсолютно ничего.
Говоря о детали, которая вносит некий разлад и вступает в противоречие с общей канвой эпизода, или самим героем (т.е. о диссонансной детали), обратимся также к образу Наденьки Любецкой.
Гуляя с Александром, ее заняла букашка: «…попаду ли я каплей на букашку, вот что ползет по дорожке?.. Ах, попала! бедненькая! она умрет!». Наденька начала дышать на нее, пытаясь спасти, но стоило букашке начать шевелится, как «Наденька вздрогнула, быстро сбросила ее на землю и раздавила ногой». В данном случае намеренное включение в разговор такого маленького, незначимого элемента как букашка несет на себе очень важную функцию. Отношение к букашке абсолютно то же, что и к Александру: влюбить в себя, помочь осознать, что такое любовь (нести на ладони, дышать, пытаясь таким образом спасти), а потом разлюбить и бросить любящего тебя человека (раздавить букашку ногой).
Подобно предыдущей диссонансной детали выступает еще одна, также связанная с Любецкой. « – Александр Федорыч! – раздалось опять с крыльца, – простокваша давно на столе. – За мигом невыразимого блаженства – вдруг простокваша!! – сказал он Наденьке. – Ужели все так в жизни? – Лишь бы не было хуже, – весело отвечала она, – а простокваша очень хороша, особенно для того, кто не обедал». Замечаем явное диссонирование чувств Александра и слов Наденьки о простокваше. Деталь преподносит нам те мысли Нади, которые были в действительности в ту минуту: «Наша любовь еще не так блаженна, этим она и хороша. Но я уверена, что вскоре полюблю по-настоящему, и вряд ли вас, Александр».
Еще один момент, на котором следует остановиться – Александру привезли немецкую рукопись для перевода: «Что это – проза? – сказал он, - о чем же?» От радости у Александра дрожали руки, когда он распечатывал пакет. И прочитал написанное наверху карандашом: «О наземе, статья для отдела о сельском хозяйстве».
Итак, Гончаров использует в романе диссонансную деталь – видим это на примере образа Лизаветы Александровны, Наденьки Любецкой и Александра. Функция сопутствующей детали является не новой для литературы, но у каждого писателя теряется тот общий смысл, который изначально был вложен в этот термин, и приобретается та конкретность и индивидуальность, которая в совокупности с чертами характера героя составляет целостный и неповторимый образ, как это происходит с Александром Адуевым и его дядей в романе.