Фирдоуси. Шах-наме Миниатюра из рукописи «Шах-наме»

Рустам приезжает к Хосрову

Четвертый день пришел, настало время,

Чтоб оба друга вдели ногу в стремя.

Велел Рустам в столицу двинуть рать,

Все нужное для воинов собрать.

Богатыри стояли у твердыни,

Загородив дорогу на равнине.

Рустам, в парче из Рума и в броне,

Мгновенно оказался на коне.

Он сел на Рахша с палицею деда,

А цель его — над силой зла победа.

Пронзило ржанье Рахша небосклон,

А сам Рустам — над солнцем вознесен!

Что нужно — взял, а лишнее отправил,

В Забуле Фарамурза он оставил.

Он вместе с Гивом отобрал бойцов —

Сто тысяч сеистанских храбрецов.

Отправились в иранскую столицу,

Для битвы приготовили десницу.

Лишь к городу приблизился Рустам —

Чертог царя предстал его глазам.

Казалось, благодатный ветер жизни

Воителя приветствовал в отчизне.

Сказал Рустаму Гив: «Помчусь вперед,

Пусть от меня к владыке весть придет,

Что в это утро счастье нам блеснуло,

Что прибыл ты на Рахше из Забула».

«Будь радостен,— сказал Рустам в ответ

Да никогда Хосров не знает бед!»

Покинул Гив и войско и Рустама,

К властителю страны помчался прямо.

Он шаху поклонился до земли,

Его уста привет произнесли.

Спросил Хосров: «Скажи, страдавший много,

Где Тахамтан? Трудна ль была дорога?»

А Гив: «Звезда Хосрова так светла,

Что все его свершаются дела.

Внимает наш Рустам твоим приказам,

Тебе он сердце посвятил и разум.

К письму, что написал глава владык,

Рустам глазами и лицом приник.

Свои поводья сблизил он с моими,

Твое, о шах, благословляет имя.

Я прибыл раньше, чтоб сказать: «Рустам

Покорен, как слуга, твоим словам!»

Воскликнул шах: «Но где же тот, который

Стал для меня и для страны опорой?

Он любит нас, он добрых дел творец,

Его с почетом примет наш дворец».

Ответил Гив: «О шах, глава народа!

Опередил я на два перехода

Рустама и его богатырей.

Чтоб эту весть доставить поскорей».

Шах приказал жрецам и ратоборцам,

Всем родичам своим и царедворцам

Сесть на коней, встречать богатыря:

Он прибыл, волю шахскую творя.

Гударз, насупивший седые брови,

Фархад и Тус — воитель царской крови,

Две трети войскоборцев-силачей,

Владетелей и палиц и мечей,

Пошли, как завещал Кавус когда-то,

Встречать Рустама, что сильней булата.

И все слилось: и пыль, и небосклон,

И ржание коней, и блеск знамен.

Приблизившись к Рустаму в день погожий,

Сошли с коней воители-вельможи.

Сошел с коня и тот, кто всех сильней.

Он радостно приветствовал друзей,

О государе он спросил великом,

О солнцеликом и месяцеликом.

Вновь сели в седла, двинулись вперед.

Азаргушасп, казалось, их ведет!

Приблизился к царю могучий воин

И, кланяясь, подумал, что достоин

Сей государь и славы и похвал,

Что по заслугам он любовь снискал.

«Вовеки,— он сказал,— по божьей воле

Ты восседай на золотом престоле.

Да будешь ты Ормуздом осиян,

К тебе да будет милостив Бахман,

А в месяце урдибихишт — в лазури

Пусть Марс тебе сияет и Меркурий.

Настанет шахривар — веди войска,

О государь, чья доблесть высока.

В счастливом спандармузде всей душою

Ты радостью возрадуйся большою.

С тобой да будут Дей и Фарвардин,

Чтоб ты печальных не знавал годин.

Да будешь, наделенный светлым даром,

О царь, обласкан месяцем азаром.

Пусть в месяце абан твоя судьба

Тебе покорной станет, как раба.

Пусть каждое твое умножит стадо

Свет благодатный месяца мурдада.

Сын славных предков, чья держава — сад,

Пусть радует твою страну Хурдад!»

Рустам замолк, и всех обвел он взглядом.

Шах посадил его с собою рядом.

Сказал Хосров: «Злодейская рука

Пусть от тебя пребудет далека.

Все тайны мира ты постиг чудесно,

Твоя лишь тайна миру неизвестна!

Царей избранник, родины броня,

Ты охраняешь войско и меня.

Рустам, тебя увидев, я ликую,

Как будто душу я обрел другую.

Здоровы ли — желаю им добра —

Дастан, и Фарамурз, и Завара?»

Рустам сказал, склоняясь: «Царь Ирана,

Ты, чья судьба вовеки недреманна!

Они живут, не ведая обид:

Бессмертен тот, кто шахом не забыт!»