Филологические науки: состояние, перспективы, новые

коммуникативные 
барьеры 
экстралингвистического характера, проявленные у главных 
героев романа А. С. Пушкина сообразно их духовной и 
нравственной культуре, образу жизни, привычкам и соблюдаемым 
условностям, социокультурным и психологическим особенностям 
личностей Татьяны Лариной и Евгения Онегина.

---

135 
Литература 
1. 
Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную 
психологию. – М., 1999. 
2. 
Пушкин А.С. Евгений Онегин. Роман в стихах / Собрание сочи-
нений в пяти томах. Том 3. – С-Пб, изд-во «Библиополис», 1994. 
– С. 5 – 208.
© Зайцева М.В., 2019 
УДК 81-11 
Е.Л. Зиянгирова, 
соискатель ученой степени канд. филол. наук,
филол. ф-т БашГУ, г. Уфа, Россия 
Научный руководитель: В.Р. Тимирханов,
докт. филол. наук, доц. БашГУ, г. Уфа, Россия 
ТИПЫ ЮРИДИЗИРОВАННЫХ ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИХ 
ЕДИНИЦ МЕТАЯЗЫКА ЮРИСЛИНГВИСТИКИ 
Язык – явление глубоко социальное, и это свойство оказывает 
на него соответствующее влияние. Например, всем известно, что 
язык – система не статичная, а динамичная, поскольку, несмотря 
на устоявшиеся традиции и нормы языка, он все же ежедневно 
адаптируется под новые, актуальные запросы социума. Современ-
ный человек в сравнении с человеком, жившим еще век назад, стал 
больше осознавать свои права и обязанности. Так, на сегодняшний 
день назрела острая необходимость в сближении языка и права, 
обусловленная жизнью современного общества. Результатом тако-
го сближения стал процесс юридизации лексем. 
Юридизация естественного языка предполагает заключение 
лексических единиц в жесткие рамки посредством фиксирования в 
словарях и иных авторитетных источниках с их последующей ог-
раниченной функциональностью. На наш взгляд, потребность в 
данном языковом процессе объясняется попыткой предотвращения 
бесконечных споров и дискуссий лингвистического характера в 
ходе судебного процесса. 

---

136 
Процесс юридизации слов естественного языка был первичен 
по отношению к терминам юриспруденции. За многие десятилетия 
развития данной науки были сформированы и отражены в кодек-
сах, специализированных словарях и других нормативных источ-
никах слова естественного языка, получившие статус юридическо-
го термина. Например, под термином «кража» следует понимать 
«тайное хищение чужого имущества» [6]. 
С появлением юрислингвистики как лингвисты, так и юристы 
столкнулись со значительным числом лексических единиц нового 
научного дискурса, требующих нового научного осмысления и пе-
реосмысления. Появляется все больше специализированных науч-
ных работ, доказывающих важность и необходимость решения 
проблемы, связанной с функционированием юридизированной 
лексики, но лишь некоторые из них осуществляют это на практике, 
работая над непосредственным осмыслением таких терминологи-
ческих единиц. Примером могут послужить специализированные 
словари, в составе которых есть статьи, посвященные рассмотре-
нию юридизированных лексем естественного языка, а именно: 
«Большой юридический словарь» (авторы: Додонов В. Н., Ермаков 
В. Д., Крылова М. А. и др.); «Словарь юрислингвистических тер-
минов от ассоциации лингвистов Юга России»; «Словарь русской 
брани», созданный на базе Санкт-Петербургского государственно-
го университета, редактор Богданова И. А. и др. 
Результатом таких работ становятся дефиниции юридизиро-
ванных лексем, адаптированные для юрислингвистического дис-
курса. Однако спешить с признанием их консолидированного ха-
рактера не приходится в силу того, что в настоящее время еще не 
сложилась какая-либо традиция или процедура их одобрения 
большинством ведущих специалистов данной предметной области. 
Примером, иллюстрирующим разработку таких терминологи-
ческих единиц юрислингвистики, может послужить лексема «ос-
корбление». Выявлению данного понятия было посвящено доволь-
но большое количество исследований, поэтому на данном этапе 
развития юрислингвистики лексема «оскорбление» имеет высокую 
степень терминологизированности. 

---

137 
Ранее, в случае употребления данного понятия, специалистам 
не оставалось ничего другого, кроме как обратиться к толковому 
словарю русского языка, для того чтобы ответить на вопрос, выне-
сенный на экспертное рассмотрение. Однако сейчас можно сказать, 
что оперировать информацией толкового словаря вовсе не имеет 
смысла, поскольку лексема «оскорбление» претерпела качествен-
ное изменение, ибо была «пропущена» через призму юрислингви-
стического профессионального сознания. Лексема «оскорбление» 
теперь имеет дефиницию (и даже не одну), адаптированную для 
использования в юрислингвистике и ее главном транслирующем 
виде – экспертизе. Однако стоит отметить, что, несмотря на тот 
факт, что лексема «оскорбление» подверглась терминологизации 
по причине юридизации, она не обрела статус юрислингвистиче-
ского термина, имеющего консолидированную дефиницию. 
Примечательно, что говорят исследователи относительно дан-
ной проблемы. А. Н. Сперанская приходит к выводу о том, что в 
сфере бытового общения «оскорбление» понимается по-разному, 
исходя из индивидуальных ощущений. Данная точка зрения под-
тверждается тем фактом, что в статьях толковых словарей содер-
жатся неясные описательные характеристики данного понятия, на-
пример, оскорбить – тяжело обидеть, крайне унизить; унижение – 
оскорбление, унижающее достоинство: унизить – оскорбить чье-
нибудь самолюбие, достоинство. Также, по имению ученого, су-
ществует несколько иная точка зрения на данную проблему: со-
циуму присущ круг типичных оскорбительных ситуаций, которые 
истолковываются однозначно, однако необходимо признать, что 
лингвистического описания этого круга нет, «он имплицитен и 
ощущается носителями языка на уровне интуиции» [5, 93-94]. 
А. Н. Баранов, говоря об интерпретации понятия «оскорбле-
ние», делает акцент на наличие в речевом акте инвектора непри-
личной формы выражения, а также апеллирует к уголовному ко-
дексу Российской Федерации, а именно: «Термины законодатель-
ства, как и стоящие за ними понятия, семантически отличаются от 
соотносимых с ними единиц литературного языка и связанных с 
ними представлений рядовых носителей языка. В ст. 130 УК РФ 

---

138 
говорится, что оскорбление – это унижение чести и достоинства 
другого лица, выраженное в неприличной форме» [1, 538]. 
А. А. Бугаец солидарен с точкой зрения А.Н. Баранова по во-
просу интерпретации понятия «оскорбление» и выражает свои 
мысли следующим образом: «оскорбление – унижение чести, дос-
тоинства другого лица, выраженное в неприличной форме» [2, 
231]. 
Большое количество трактовок подобных единиц создает дру-
гую проблему. В определенной степени отличаясь друг от друга, а 
также имея в своих дефинициях отсылку к другим терминологиче-
ским единицам, которые также нуждаются в юрислингвистическом 
толковании (например, унизить, честь, достоинство и пр.), они 
порождают факт гипотетической коммуникативной неудачи ввиду 
того, что разные специалисты будут иметь отличающиеся пред-
ставления о данном понятии. В отношении функционирования 
данной терминологической единицы назрел вопрос о консолиди-
рованной дефиниции, которая будет признана эталоном и получит 
надлежащую фиксацию в специальном документе. Только решение 
данного вопроса позволит приблизить процесс проведения юрис-
лингвистической экспертизы к идеалу. Также стоит отметить, что 
терминологическая единица «оскорбление», являясь компонентом 
словообразовательной парадигмы, позволяет разрабатывать вопро-
сы, связанные в то же время с формированием других компонен-
тов, входящих в состав данного терминологического гнезда. 
Возвращаясь к проблеме определения терминоединицы «ос-
корбление», считаем необходимым акцентировать внимание на 
словах Н. Д. Голева, одного из ведущих специалистов юрислин-
гвистики: «Понятие «оскорбление» по существу не определено, и 
слово «оскорбление» (равно как его синонимы типа «инвективное 
слово») не функционирует ни как лингвистический, ни как юриди-
ческий термин). В лингвистической литературе вообще отсутству-
ют понятия «оскорбление», «инвектива», «инвективное функцио-
нирование языка»; ни в одном справочнике или лингвистическом 
энциклопедическом словаре их попросту нет» [3, 17].
Об особенностях функционирования лексем естественного 
языка, подвергшихся процессу юридизации и ставших предтерми-

---

139 
нами метаязыка юрислингвистики, задумывались многие исследо-
ватели данной научной области, и единственное, в чем они соли-
дарны, это тот факт, что нельзя понимать данные лексические еди-
ницы буквально. Прозрачная мотивированность данной группы 
лексических единиц допускает их использование обывателями, 
поскольку данные лексемы являются элементами общеупотреби-
тельного литературного языка, однако использование юридизиро-
ванных лексических единиц неспециалистами в правовых рамках 
может повлечь ряд проблем, связанных с их точной интерпретаци-
ей, объемом понятия и даже уместностью использования. Такое 
положение исследуемой группы слов отражает не только теорети-
ческую значимость разработки вопроса об их функционировании, 
но и практическую. Н. Д. Голев связывает практический аспект 
разработки данного вопроса с тем обстоятельством, что текст, яв-
ляющийся предметом юрислингвистической экспертизы, чаще все-
го создается или трактуется рядовыми говорящими, использую-
щими законы естественного языка и его обыденные нормы, а 
окончательный вывод эксперта должен соотнести конфликтную 
коммуникативную ситуацию с системой юридических норм (со 
статьями закона), и, следовательно, должен быть сформулирован 
на строгом юридическом языке [4, 19].
Однако функционирование некоторых возникших в процессе 
юридизации естественного языка терминоединиц уже не представ-
ляет интерпретационной проблемы, так как такие лексемы юриди-
чески закреплены. Например, терминологическое сочетание «осо-
бо крупный размер» подразумевает не просто ценность, выражен-
ную в денежном эквиваленте, которую каждый гражданин уста-
навливает самостоятельно, а ценность фиксированную, отражен-
ную в конкретном количестве денежных средств. Причем стоит 
обратить особое внимание на тот факт, что для каждой статьи УК 
РФ понятие «размера» строго фиксировано.
Функционирование терминологических элементов «кража», 
«оскорбоение», «особо крупные размер» и др. в юрислингвистиче-
ской терминологической системе позволяет сделать вывод о том, 
что существует два вида юридизированной лексики: проблемной и 
непроблемной. Существование непроблемной юридизированной 

---

140 
лексики обуславливается завершенностью процесса юридизации, а 
существование проблемной – нахождением в активной стадии 
юридизации. 
Окончание процесса юридизации у так называемой проблем-
ной группы юридизированных лексических терминоединиц связа-
но с отсутствием свойства физической ощутимости, т.е. отсутстви-
ем возможности четкой выработки признаков, что, в свою очередь, 
связано с размытыми границами понятий, их интерпретацию ско-
рее можно отнести к сфере эмпирического освоения, нежели физи-
ческого, связанного с конкретными представлениями, отражаю-
щими понятие. 
Литература 
1. Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста. – М.: Флинта: 
Наука, 2011. – С. 538. 
2. Бугаец А.А. Клевета и оскорбление: почему молчит Уголовный 
кодекс. // Юрислингвистика-2: русский язык в его естественном 
и юридическом бытии: Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. Н.Д. Го-
лева. -Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. – С.231. 
3. Голев Н.Д. Юрислингвистическая экспертиза естественных тек-
стов, вовлеченных в юридическую сферу. Юрислингвистика-3: 
Проблемы юрислингвистической экспертизы: Межвузовский 
сборник научных трудов / Под ред. Н.Д. Голева. -Барнаул: Изд-
во Алт. ун-та, 2002. – С.17. 
4. Голев Н.Д. Юридизация естественного языка как лингвистиче-
ская проблема. // Юрислингвистика-2: русский язык в его есте-
ственном и юридическом бытии: Межвуз. сб. науч. тр. / Под 
ред. Н.Д. Голева. -Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. – С.19. 
5. Сперанская А.Н. Оскорбление словом в обыденном и правовом 
сознании носителей русского языка. // Юрислингвистика: про-
блемы и перспективы: Межвуз. сб. научных трудов / Под ред. 
Н.Д. Голева. Барнаул, изд-во Алт. ун-та, 1999. – С.93-94. 
6. ст.158 УК РФ. [Электронный ресурс]. http://oukrf.ru/st158 (дата 
обращения к сайту 31.10.2019). 
© Зиянгирова Е.Л., 2019 

---

141 
УДК 398