Таблица 4
Как видите, вес решений идентичен соответствующим вероятностям
лишь в крайних точках — нулю, когда событие невозможно, и 100, когда
оно непременно произойдет. Однако близ этих
точек значимость решений
резко разнится с шансами наступления событий. На ближнем отрезке
шкалы мы наблюдаем эффект возможности — почти несбыточное кажется
реальным. Например, вес решения, которому соответствуют 2 %
вероятности, равен 8,1. Руководствуйся человек аксиомами рационального
выбора, вес соответствовал бы вероятности события — то есть 2. В
этом
случае вероятность редкого исхода переоценивается в четыре раза. Эффект
определенности, видимый в другом конце шкалы, еще более поразителен:
2 %-ный шанс не выиграть приз снижает выгодность игры на 13 %, со 100
до 87,1.
Чтобы прочувствовать асимметрию между эффектами возможности и
определенности, представьте сначала, что у вас есть 1 %-ный шанс
выиграть миллион долларов. Результат лотереи станет известен завтра.
Теперь представьте, что выигрыш почти у вас в кармане и лишь 1 %
вероятности неудачи отделяет вас от него.
Результат опять-таки будет
известен завтра. Во второй ситуации ваша тревога кажется более
ощутимой, чем надежда — в первой. Эффект определенности чувствуется
еще сильнее, если речь идет о хирургическом вмешательстве, а не о
лотерее. Сравните интенсивность, с которой вы сосредоточиваетесь на
слабом луче надежды в
практически безнадежном случае, и страх
однопроцентного риска дурного исхода.
Сочетание упомянутых эффектов у обоих концов шкалы вероятностей
непременно
сопровождается
неадекватной
чувствительностью
к
промежуточным вероятностям. Как видно из таблицы, спектр вероятностей
от 5 до 95 % связан с гораздо более узким спектром веса решений (от 13,2
до 79,3) — всего две трети от ожидаемого. Нейробиологи подтвердили эти
наблюдения, выявив зоны мозга, которые реагируют на изменения
вероятностей выигрыша в лотерею. Реакция мозга на изменения
вероятностей
удивительно
схожа
с
колебаниями
веса
решения,
определяемого по результатам выбора.
Чрезвычайно низкие или высокие вероятности (ниже 1 %
или выше
99 %) — случай особый. Очень редким событиям трудно приписать
уникальное значение решения, поскольку его часто игнорируют,
приравнивая к нулевому. С другой стороны,
если вы не проигнорируете
редкое событие, то уж наверняка переоцените его. Большинство из нас вряд
ли волнуется по поводу таяния ледников или фантазирует о сказочном
наследстве от неизвестного дядюшки, однако, если маловероятное событие
попадает в фокус нашего внимания, мы придаем ему больше веса, нежели
оно заслуживает в соответствии с вероятностью. Аналогичным образом
люди почти не ощущают микроугроз какому-либо событию. Мало кто
отличит риск заболевания раком в 0,001 % от риска в 0,00001 %, хотя
применительно к населению США это означает 3000 потенциальных
пациентов в первом случае и 30 — во втором.
Когда вы
уделяете угрозе внимание, вы начинаете волноваться, а вес
решений отражает степень вашего беспокойства. Из-за эффекта
возможности тревога непропорциональна вероятности угрозы. Снижение
или ослабление риска не достигает цели — для полного спокойствия сама
его возможность должна быть устранена.
Следующий
вопрос
взят
из
исследования
рациональности
потребительских оценок риска для здоровья,
опубликованного группой
экономистов в 1980-е годы. Опрос адресовался родителям с маленькими
детьми.
Представьте, что вы пользуетесь инсектицидом по 10 долларов за
баллон. Это приводит к 15 случаям вдыхания ядовитой взвеси и 15
отравлениям детей в расчете на каждые 10 000 проданных и распыленных
баллонов.
Затем вы узнаете о существовании более дорогого инсектицида, с
которым риск отравления снижается до 5 случаев на 10 000 баллонов.
Сколько бы вы согласились переплатить за него?
Известно, что в среднем родители соглашались заплатить на 2,38
доллара больше, чтобы снизить вероятность отравления на две трети — с
15 баллонов до 5, и 8,09 доллара — втрое больше, — чтобы полностью ее
устранить. Другие вопросы выявили, что
родители рассматривали два
риска (вдыхание яда и отравление ребенка) порознь и были готовы платить,
чтобы исключить и тот и другой. Такая перестраховка вполне оправдана
психологически, но несовместима с рациональной моделью.
Do'stlaringiz bilan baham: 
