Драма как род литературы. Жанры и своеобразие драматических произведений

2. Своеобразие композиции комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»
В письме к А. А. Бестужеву (январь 1825 года) Пушкин писал о грибоедовской комедии: «Драматического писателя должно судить по законам, им самим над собою признанным. Следственно, не осуждаю ни плана, ни завязки, ни приличий комедии Грибоедова. Цель его -- характеры и резкая картина нравов...».
План комедии - это ее композиционное единство, цельность. Отличается ли такой цельностью «Горе от ума»? Несомненно. В основе композиции «Горя от ума» лежит стройная система событий и действий, через которые читатель и зритель знакомится с нравами, общественной жизнью, господствующими идеями.
Действие «Горя от ума» завязывается и вначале развертывается преимущественно как комическое действие. Служанка Лиза, которой поручено оберегать свидание влюбленных Софьи и Молчалина от «неприглашенного гостя» -- Фамусова, старается предупредить нежеланную встречу. Она стучится к Софье, напоминает о позднем часе, и решается на крайнее средство; «Переведу часы, хоть знаю, будет гонка...»
Однако Лиза, подведя часы, достигает противоположного. Фамусов, по этому бою догадавшись, что в гостиной кто-то есть, спешит туда и застает Лизу. Между Фамусовым и Лизой происходит забавная сцена: барин заигрывает со служанкой. Для зрителя и читателя ясна двусмысленность положения, в котором Фамусов оказался. Отныне не только его боятся, но и он сам боится: боится, как бы дочь не застала его с Лизой.
При встрече Фамусова с молодыми влюбленными возникает как бы новый двойной план, невозможный вне связи с предыдущим. Внешне все выглядит так: Фамусов застает врасплох Софью и Молчалина; он нападает на них -- они защищаются. Но с учетом второго, внутреннего игрового плана все происходит не так просто и однолинейно. Защищаясь, Софья и Молчалин одновременно и нападают: преимущественно сами того не сознавая. «Нечистая совесть» Фамусова заставляет его даже оправдания воспринимать как упреки в собственный адрес. В то же время, нападая и упрекая, Фамусов больше всего озабочен тем, чтобы как-то защититься.
Приезд Чацкого вводит Фамусова в новые сомнения: «Который же из двух?» Он бьется в догадках и ничего не может понять, хотя понять не так уж трудно. То, что он все-таки не понимает, во многом объясняется и той растерянностью, в которую его повергли предшествующие события.
В первом действии комедии Фамусов, несомненно, в центре всех событий и в центре внимания зрителя. Среди других его положение наиболее комично, потому что наиболее двусмысленно. При этом двусмысленность эта оказывается композиционно значимой. Она является ключом к решению большинства ситуаций, возникших в первом действии.
Фамусов хочет казаться солидным, мудрым, стоящим на высоте положения, имеющим право поучать. На самом деле он далеко не мудр, совсем не проницателен, не слишком нравственен. Претензии Фамусова находятся в постоянном противоречии с его поведением в действительности. Противоречие это многое определяет в первом действии комедии.
Но комическое у Грибоедова связано не с одним Фамусовым. В его сферу в большей или меньшей степени попадают и другие герои. Только появление на сцене Чацкого на время и до некоторой степени ослабляет стихию комического. Здесь как будто бы комизм не получает пищи: в Чацком нет двусмысленности, он любит, взволнован -- все это совсем не смешно. И тем не менее и Чацкий, не будучи прямо комическим героем, выступает как герой комедии. Он герой комедии потому, что часто скалывается и комедийной ситуации. С первого своего появления на сцене Чацкий производит самое положительное впечатление. 0н пылок, остер, умен, красноречив, полон жизни, нетерпелив. Но он слишком пылок, слишком остер и нетерпелив. И это «слишком» вызывает при знакомстве с ним улыбку. Добрую, но и чуть-чуть ироничную.
С самого начала, уверенный в своих силах, Чацкий явно не желает понять очевидного. Он не столько обманут, сколько обманывает себя. При встрече Софья, не скрывая насмешки, говорит ему: «Не можете мне сделать вы упрека. Кто промелькнет, отворит дверь, проездом, случаем, из чужа, из далека -- с вопросом я, хоть будь моряк: не повстречал ли где в почтовой вас карете?..»
В явлении втором второго действия между Чацким и Фамусовым завязывается диалог, исполненный большого внутреннего напряжения. В начале разговора Чацкий говорит только о Софье. Фамусов, имеющий относительно нее свои планы и боящийся Чацкого как возможного претендента на ее сердце, не желает с ним говорить о Софье и старается уйти от этой темы. Это ему, однако, не удастся.
Диалог между Чацким и Фамусовым становится все более острым. Словесная дуэль на тему Софьи перерастает в столкновение воззрений, идей, нравственных понятий. Но печать личного остается на этом споре и тогда, когда он по своей теме становится как будто не личным.
В кульминационный момент сцены Фамусов перестает слышать что-либо. Это оговаривается специальной ремаркой: она дается тогда, когда слуга докладывает о приходе Скалозуба. Именно Скалозуба прочит Фамусов в женихи своей дочери, это его он поджидал с таким нетерпением. Когда же тот явился, Фамусов «ничего не видит и не слышит».
Приход Скалозуба, новый важный поворот в действии, застигает Фамусова опять-таки врасплох. Ситуация «врасплох», комическая ситуация, оказывается для Фамусова постоянной в комедии.
Появление Скалозуба -- это появление еще одного комического персонажа. Что же делает Скалозуба героем комическим? Легко заметить, что Скалозуб любит пошутить и шутит постоянно. Недаром Лиза говорит о нем: «Шутить и он горазд, ведь нынче кто не шутит?» Но смешны не столько его шутки сколько он сам, произнося их. Он смешон, потому что его остроумие ему самому определенно нравится. Между тем зрителю и читателю его шутки представляются по-солдафонски плоскими, а он сам -- крайне ограниченным в своем самодовольстве человеком.
Явление седьмое начинается с падения Молчалина и обморока Софьи. Обморок Софьи опять осложняет загадку и ставит перед Чацким новые вопросы: почему Софью так потрясло падение Молчалина с лошади? Уж не он ли подлинный соперник Чацкого?
Сомнения Чацкого, едва утихнув, разгораются снова. Герой грибоедовской комедии не просто мучится догадками -- он то и дело теряется в догадках. Это придает действию сильное напряжение.
После ухода Чацкого события принимают вполне комический оборот. Чацкий -- единственный герой, способный вызвать сочувствие зрителя. В его отсутствие ничто уже не может ограничить и сдержать стихию комического в развитии действия.
Конец второго действия -- это чистейшая путаница, полная неожиданностей и резких разоблачений. Софья в присутствии Лизы говорит Молчалину о своей к нему любви. Молчалин и слушает ее со страхом и покорностью. Когда Софья уходит, он, "отбросив всякий страх, с развязностью, объясняется в любви к Лизе. Чтобы убедить Лизу в своих нежных чувствах, он пространно и с истинной нежностью говорит о «вещицах», которые мог бы ей подарить. Несмотря на отпор Лизы, Молчалив, уходя, назначает ей свидание: «Сегодня болен я, обвязки не сниму, приди в обед, побудь со мною...»
Второе действие заключается неожиданной комической разрядкой. Лиза, оставшись одна. говорит: «Ну, люди в здешней стороне! Она к нему, а он ко мне. А я... одна лишь я любви до смерти трушу! А как не полюбить буфетчика Петрушу!»
Теперь для зрителя и читателя ситуация окончательно проясняется. Но остается все по-прежнему неясным для главного героя комедии -- Чацкого. В самом начале третьего действия Чацкий рассуждает с самим собой: «Дождусь ее и вынужу признанье: кто наконец ей мил? Молчалин? Скалозуб?»
Всерьез Чацкий не верит ни в опасность для него Скалозуба, ни в опасность Молчалина. В этом его только укрепляют похвалы Софьи Молчалину: «Смотрите, дружбу всех он в доме приобрел: При батюшке три года служит, Тот часто без толку сердит, А он безмолвием его обезоружит, От доброты души простит; между прочим веселостей искать бы мог; Ничуть от старичков не ступит за порог...» Говоря это Чацкому, Софья хотела возвысить Молчалина, а на деле унизила его предельно. Она говорит всерьез о том, о чем человек с разумным взглядом на вещи может говорить только иронически. Не удивительно, что Чацкий, чем серьезнее она говорит, тем больше видит в словах ее шутку, чем откровеннее она признается в любви к Молчалину, тем больше считает эти признания намеренной мистификацией: «Сатира и мораль, смысл этого всего? (В сторону.) Она не ставит в грош его...»
Начиная с явления четвертого третье действие комедии получает развитие не столько вглубь, сколько вширь. На какое-то время Чацкий перестает быть главным действующим лицом на сцене. Он становится как бы наблюдателем, хотя и совсем не сторонним. Затем Чацкий снова вовлекается в конфликт -- притом уже в конфликт явно не любовного характера. Чацкий в конце третьего действия вновь оказывается в центре драмы, сущность которой составляют не столько страдания от неразделенной любви, сколько страдания отвергнутого ума. Раньше против Чацкого были отдельные люди, не понимавшие его и не желатине попять, Теперь против него то, что именуется обществом; нечто огромное, многоликое, непреодолимо страшное в своем безумии. Драма Чацкого па глазах у зрителя становится все больше не личной, а социальной драмой.
Маленькие комедии, которые разыгрываются в третьем действии, имеют каждая свой сюжет, свои повороты, свои внутренние противоречия и ошибки, на которых и основывается движение комического сюжета. Вот первая из таких комедий. Ее действующие лица -- молодая дама Наталья Дмитриевна и Плвтон Михайлыч, «муж ее». Дама всем своим видом и поведением пыражает молодость, энтузиазм, неутомимый порыв. Ее муж, когда-то удалой товарищ Чацкого,-- полная противоположность жене: он выглядит унылым и ко всему равнодушным. Он сделался унылым и равнодушным. Сюжет в этой крошечной комедии не вполне развит, действие изображается лишь по своим результатам, но результаты эти столь выразительны, что зритель легко представляет себе не только характер истории, но и все ее перипетии.
С явления четырнадцатого действие комедии и его основной конфликт вновь получают сильный толчок и теперь очень быстрое разрешение. Слух о сумасшествии Чацкого, которому Софья положила начало, распространяется как снежная лавина. Явления сменяются с мгновенной быстротой, комическое действие достигает предельного напряжения, оно становится почти фарсовым по форме. Это игра призраков, это мир призраков--страшный мир. Выходя из дома Фамусовых, подводя итоги дня, Чацкий скажет: «Ну вот и день прошел, и с ним Все призраки...»
В конце третьего действия положение Чацкого вызывает у зрителя не просто глубокое сочувствие, но и сострадание. Слишком велики количественно оказываются силы, действующие против него. Под занавес зритель и читатель видят Чацкого горячо рассуждающего, всеми оставленного, совсем одного. Это Чацкий не смешной, не умилительный--это Чацкий трагический.
В последних словах и упреках Чацкого, обращенных к Софье, действительно далеко не все отвечает истине. Но если и не правдивы слова Чацкого, зато праведен самый его гнев.
Гнев не на одну Софью, но на весь московский «свет», в котором Чацкий оказался, гнев на нелепый и страшный мир Фамусовых и Молчалиных, Загорецких и Репетиловых: «Мечтанья с глаз долой и спала пелена; Теперь не худо было б сряду на дочь и на отца, И на любовника-глупца, И на весь мир излить всю желчь и всю досаду...»
В «неправде» слов Чацкого сильно выражена правда его характера, всегда пылкого, непосредственного, честного,. способного на глубокие переживания. В порыве гнева Чацкий не раз грешит против частной логики, но он всегда прав в самом главном. В страстных и порой неточных словах Чацкого -- правда его отношений с окружающим обществом, большая правда о неустроенной жизни, в которой таким одиноким оказывается умный, прямой и искренний, неравнодушный к делу и истине человек.
В конце комедии не только сам Чацкий выступает в большой степени как трагический герой, но и конфликт его с обществом вполне выявляет глубокую трагическую основу. Комедия от этого не теряет своих основных жанровых признаков, но она раскрывается во всей своей нерешенности, она показывает свою прямую связь с трагедией. Так бывает часто -- если не всегда с комедией высокой и социальной, к числу которой принадлежит «Горе от ума» Грибоедова.
комедия грибоедов горе ум